Игры, в которые играют боги - Эбигейл Оуэн

Аид затыкает его одним взглядом. Ему даже не приходится ничего говорить, пока его брат не садится на место, явно потрясенный. Остальные боги и богини обмениваются обеспокоенными взглядами.

Потому что теперь они знают наверняка.

Аид собирается изменить все.

Им стоит бояться.

Он смотрит на меня, и только на меня, и в его улыбке расцветает все, чем должен быть бог смерти.

Я не могу удержаться от улыбки ему в ответ. Готовая ко всему, что будет дальше, пока я рядом с ним.

– Темные царь и царица, правящие Олимпом и Нижним миром рука об руку, – бормочет Афродита у нас за спинами со странным трепетом в голосе. – Это будет интересно.

Аид не обращает внимания на сестру, поворачивается к Зелесу и отдает приказ:

– Как правитель Олимпа и царь олимпийских богов я по праву требую ящик Пандоры.

Вокруг воцаряется хаос, когда внезапно у ног Аида появляется украшенная деревянная шкатулка.

Ящик, который, по слухам, способен выпустить все зло в мир смертных. Я сглатываю панику при виде единственной тайны, которую Аид умудрился сохранить от меня.

Он дарит мне наполненный виной взгляд.

– Прости, Лайра.

Эпилог. Даже боги ошибаются

Я стою на балконе пентхауса Аида и смотрю на мой ночной город. Огни Сан-Франциско сейчас еще прекраснее, ведь я вижу их другими глазами.

Все дело в перспективе.

Вдали над храмом Зевса вспыхивает молния, и я думаю о том, чтобы снести эту хрень и стать покровителем этого города, когда меня обнимают сильные руки. Аид утыкается лбом мне в затылок, и я слышу, как он вдыхает мой запах.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спрашивает он.

Прошел лишь день с тех пор, как его короновали. И теперь, после того как Аид много чего мне объяснял всю прошлую ночь и этот день, я знаю все. У нас есть важное дело. И только одна попытка.

Все сводится к спасению Персефоны.

Я уже знала, что она не умерла, что как-то оказалась заперта в Тартаре. Мы ее вытащим с помощью ящика Пандоры. Вот почему Аиду нужно было стать царем богов. Чтобы получить ящик в награду.

Ящик Пандоры – шкатулка, хранящая в себе нечто вроде банки, и Аид сказал, что когда-то она была очень большой, но ее уменьшили, чтобы было проще носить с собой, – очевидно, является черным входом в Тартар. Волшебный портал, который сработает для кого-то одного на вход или выход. Персефона каким-то образом уже знает, что нужно ждать с той стороны врат в назначенное время.

Но ящик Пандоры можно использовать только один раз. И это опасно.

Ящик Пандоры мог высвободить не все зло мира. Как бывает со многими мифами и легендами этого пантеона, смертные и это поняли неправильно. Он в силах выпустить нечто гораздо, гораздо хуже. Титанов.

Но Аид говорит, что другого пути нет. И я ему верю. С момента исчезновения Персефоны он перепробовал все, что было в его силах. И ему предсказали, что я могу победить в Тигле. Кстати говоря, личность его информатора до сих пор не ясна. Спрошу его, когда мы освободим Персефону.

Что, разумеется, мы и собираемся сделать.

После всего, что он заставил меня пережить, чтобы добыть этот клятый ящик, Аид предоставляет финальный выбор мне.

Я кладу свои руки на его и сжимаю, опираясь на него.

– Я уверена. Хватит спрашивать.

Он нетипично не уверен в себе с момента объяснения. Или, возможно, чувствует вину.

Он снова вздыхает:

– Тогда нам пора.

И в вихре дыма Аид переносит нас в Нижний мир. На это уходит три телепорта из-за стражей и глубины.

Как только мы прибываем, нас встречает ворчание Харона:

– Для протокола, Фи: мне это не нравится.

Он уже ждет нас у врат Тартара вместе с Деметрой, Буном и Цербером.

Аид хмурится:

– Для протокола ты более чем ясно выразился.

Я накрываю ладонью руку Харона.

– Если бы ты был там заперт, ты бы хотел, чтобы мы попробовали, – возражаю я.

Харон качает головой:

– Нет, если бы это было слишком опасно.

– Это и впрямь дурацкий гамбит, – медленно соглашается Деметра. – Но… моя дочь не заслужила находиться там… с ними.

Она прикусывает дрожащую губу, а в покрасневших глазах плещутся новые слезы. Вчера ночью я настояла, чтобы Аид рассказал ей, что на самом деле произошло с ее дочерью. Как мать Деметра имела право знать, участвовать в принятии решения, а теперь прийти и помочь.

– Мы уже это проходили, – говорит Аид. – Мы согласились.

Харон отводит взгляд, потом резко кивает. Пусть ему не нравится, но он все равно поддерживает лучшего друга.

Мы все делаем глупости для тех, кого любим. И иногда побеждаем. В любом случае мы должны попробовать.

Тигель научил меня этому.

В тяжелом молчании мы доходим до узкого моста, перекинутого через бездонную яму – ров вокруг Тартара. Аид уже предупредил циклопов и гекатонхейров, которые живут в бездне под нами, охраняя врата от внешнего проникновения с тех пор, как их выпустили из этой же тюрьмы. Они не будут нападать на нас сегодня.

Стоя перед огромными металлическими дверями, украшенными резным орнаментом, который напоминает мне о шипастых лозах, Аид делает глубокий вдох, а потом опускает шкатулку в скрытый замок той же формы и того же размера, видимый только тем семи богам и богиням, что создали врата Тартара. И перед тем как вдавить ее до конца, он замирает и поворачивает голову, встречая мой взгляд.

Аид изучает мое лицо, и – как будто он обнажил свою душу – внезапно я вижу наше будущее, полное безопасности, силы, доверия, любви, прямо перед собой: бери и пользуйся. Когда я улыбаюсь, чистое удовлетворение зажигается в расплавленном серебре его глаз.

Потом он поворачивается лицом к двери и вдавливает ящик Пандоры на место со щелчком, который ведет за собой лязганье смещающихся волшебных стражей.

Я не знаю, чего я ожидала.

Наверное, представляла, что Персефона просто появится перед нами. Или что титаны вырвутся наружу и начнут убивать направо-налево. Поэтому здесь и остальные. Подкрепление, если вдруг все пойдет не так.

Чего я не ожидала, так это того, что дверь в принципе откроется, но она открывается. Всего на щелочку.

Я точно не знаю, что Буну видно с его места, но он внезапно кричит: «Нет!» – и хватает меня за руку. В это мгновение мы все замираем. Не от испуга. Мы застываем, как будто само время остановилось.

И потом нас вместе с Буном засасывает внутрь, пронося мимо Аида, и дверь в темницу закрывается за нами со зловещим лязгом, за которым раздается ряд щелчков: стражи снова встают на места. Непоправимость последнего щелчка выдергивает меня из шока.

Или, может, время снова пошло?

Потому что я стою не с той стороны тюремной двери Тартара, пялясь в лицо мужчины, который настолько похож на Аида, только чуть постарше, что я ахаю. Это может быть только один титан. Худший вариант из возможных.

Кронос.

– Лайра! – крик настолько слабый, что я едва могу его разобрать.

Я круто разворачиваюсь, ладони ложатся на двери. «О боги. Аид».

У меня сжимается грудь, когда стук в дверь становится громче и громче, а крики все более лихорадочными, когда он пытается добраться до меня. И он доберется. Я это знаю.

Аид не остановится ни перед чем, чтобы спасти меня.

Я всхлипываю, когда меня одна за другой осеняют две мысли. Первая: он будет винить себя за это. Я нутром чую, душой знаю.

А вторая… Надо было внимательнее слушать пророчество Римы во время Тигля – то, что мы предотвратили, как я честно думала.

Видение Аида, сжигающего весь мир.

В какой же мы заднице.

Благодарности

Дорогой читатель!

Я надеюсь, тебе понравилась первая книга истории Лайры и Аида! Вот это была поездочка. Как только эти двое появились на странице вместе, слова из меня так и посыпались. Я обожаю писать про этих персонажей и этот мир и жду не дождусь, когда продолжу!