Кэми Гарсия - Прекрасные создания
Думаю, мы оба понимали, что, возможно, мы в последний раз вот так могли лежать рядышком в ее комнате. Казалось, словно мы больше вообще не могли ничего сделать. Но все складывалось так, как оно складывалось, и если сегодняшний день — это все, что у нас осталось, то, по крайней мере, у нас была эта возможность побыть рядом.
В действительности я же был настолько перепуган, насколько храбрился. Но, тем не менее, время еще не подошло к обеду, а это уже был и самый лучший, и самый худший день в моей жизни.
Я взял Лену за руку, и мы отправились вниз по лестнице. Ее рука была все еще теплой, поэтому я мог сказать, что сейчас у нее настроение было получше. Ожерелья блестели у нее на шее в свете серебряных и золотых свечей, висевших в воздухе и освещавших наш путь вниз по лестнице. Я не привык видеть весь Равенвуд таким праздничным и полным света, и на секунду возникло ощущение того, что здесь настоящий день рождения, такой, какой люди празднуют с радостью и легким сердцем.
А затем я увидел Мэйкона и тетю Дель. Они оба держали свечи, а позади них Равенвуд тонул в тенях и темноте. Сзади виднелись другие темные фигуры, тоже державшие свечи. И, что хуже всего, Мэйкон и Дель были одеты в длинные, черные мантии, словно приверженцы странного культа или друидские жрец со жрицей. И это уже совсем не было похоже на вечеринку ко дню рождения. Скорее, на жутковатые похороны.
Мда-а-а, счастливого дня рождения… Ничего удивительного в том, что ты не хотела выходить из комнаты.
Теперь ты видишь, о чем я говорила.
Когда Лена опустилась на последнюю ступеньку, она замерла и обернулась ко мне. Она совершенно не вписывалась в атмосферу, будучи одетой в свои старые джинсы и мою толстовку с лейблом школы Джексон. Вряд ли когда-либо раньше Лена так одевалась. Наверное, она таким способом хотела быть поближе ко мне настолько, насколько могла.
Не бойся. Это всего лишь охранный обряд Единения, чтобы я была в безопасности до восхода луны. Призвание не начнется, пока луна не будет в зените.
Я не боюсь, Ли.
Я знаю. Это я сама с собой разговариваю.
Она выпустила мою руку и шагнула с последней ступеньки вниз. Как только ее нога коснулась темного пола, она тут же начала преображаться. Ниспадающая черная мантия обряда скрыла ее тело. Чернота ее волос и одеяния слились воедино, превращаясь в черную тень, покрывавшую ее с головы до пят, оставляя открытым лишь лицо, которое было таким бледным, что словно светилось как сама луна. Она дотронулась до своей шеи, мамино ожерелье все еще было на ней. Я надеялся, что ей это напомнит о том, что я все еще здесь и с ней. Так же, как я надеялся на то, что это именно моя мама пыталась помочь нам все это время.
Что они собрались сделать с тобой? Это же не превратится в какую-нибудь жуткую языческую сексуальную оргию, да?
Лена прыснула. Тетя Дель с ужасом взглянула на нее. Рис аккуратно пригладила свою мантию одной рукой, глядя немного свысока, а Райан захихикала.
— Уймитесь, — шикнул Мэйкон. Ларкин, который умудрялся смотреться так же круто в черной мантии, как и в кожаной куртке, фыркнул от смеха. Лена приглушала свои смешки в складках мантии.
Когда свечи приблизились ко мне, я смог разглядеть лица державших их людей: Мэйкон, Дель, Лена, Ларкин, Рис, Райан и Барклай. Но здесь были лица и менее мне знакомые. Аурелия, мать Мэйкона, и еще одно лицо, смуглое и покрытое морщинами. Но даже оттуда, где я стоял, или, скорее, пытался устоять, было видно, насколько она похожа на свою внучку, поэтому я сразу же ее узнал.
Лена увидела ее одновременно со мной:
— Бабушка!
— С днем рождения, милая!
Круг разорвался, когда Лена кинулась, чтобы заключить в объятия седовласую женщину.
— Я не думала, что ты придешь.
— Конечно, я бы пришла. Я хотела сделать тебе сюрприз. Добраться с Барбадоса очень легко. И вот я здесь, а вы даже и моргнуть не успели.
Она же это не буквально, да? Кто она? Еще один Путешественник, Инкуб вроде Мэйкона?
Она Летающая, Итан. Объединяющая всех.
Я почувствовал то, что испытала Лена — легкий прилив облегчения, хотя мне самому было все удивительнее и удивительнее. Хорошо, моего отца можно было признать недееспособным, моя мама умерла, а женщина, которая меня растила, кое-что смыслила в магии вуду. Так что я мог спокойно относиться ко всему этому. Разве что я стоял там в окружении Магов со всеми их свечами, мантиями и книгами, и складывалось впечатление, что мне надо знать куда больше, чем я знал, благодаря своей жизни с Аммой. Узнать до того, как они начнут все это свое действо с магией и латынью.
Но я не успел. Мэйкон сделал шаг вперед, вступая в круг. Он поднял свою свечу выше.
— Cur Luna hac Vinctum convenimus?
Тетя Дель выступила за ним. Ее свеча дрогнула, когда она подняла ее и перевела:
— Почему этой луной мы собрались здесь все для Единения?
Все, кто стоял в кругу, отвечали нараспев, подняв свои свечи:
- Sextusdecima Luna, Sextusdecimo Anno, Illa Capietur
Лена отвечала им на английском. Пламя ее свечи вспыхнуло и взметнулось вверх так, что чуть не опалило ее лицо.
— На шестнадцатую луну, на шестнадцатом году она будет Призвана.
Теперь Лена стояла в центре круга, высоко подняв голову. Свет свечей со всех сторон освещал ее лицо. Ее собственная свеча начала сиять странным зеленоватым светом.
Что происходит, Ли?
Не волнуйся, это всего лишь часть обряда Единения.
Если все это лишь часть охранного обряда, то для Призвания я был явно не подготовлен.
Мэйкон принялся напевать тот же мотив, который я слышал на Хэллоуин. Как они это называют?
Sanguis sanguinis mei, tutela tua est.
Sanguis sanguinis mei, tutela tua est.
Sanguis sanguinis mei, tutela tua est
Кровь от моей крови, защита в тебе!
Лена побледнела. Круг Крови. Тот самый. Она подняла свою свечу над головой, закрыв глаза. Зеленый огонек на ее свече превратился в оранжево-красное пламя, перекидываясь на свечи всех остальных в кругу, и охватил их всех.
— Лена! — крикнул я, пытаясь перекричать рев пламени, но она мне не ответила.
Пламя рвалось в темную высь, и я понял, что над нами в Равенвуде этой ночью не было ни крыши, ни потолка. Я прикрыл глаза рукой, когда пламя стало совсем горячим и слепящим. Все, о чем я мог думать, это Хэллоуин. Что если все это опять произойдет? Я попытался вспомнить, что они делали той ночью, чтобы одолеть Сарафину. Какие заклинания читали? Как это назвала мать Мэйкона?
Sanguinis. Но я не мог вспомнить слов, я вообще не знал латыни, в кои-то веки я пожалел, что не вступил в клуб любителей классики.
