Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
Я настороженно оглядываюсь, пытаясь понять, куда все исчезли, и нагибаюсь, так и представляя, как приспешники Меган напрыгивают на меня со спины. Прохожу вперед, на меня едва не сваливается сгоревшая деревянная балка, и я вовремя отскакиваю в сторону.
— Черт, — выругиваюсь и прижимаю к груди руки. Смешно умереть от тупой балки.
Неожиданно под слоем пыли и грязи я замечаю огненные следы, которые, возможно, оставила Меган фон Страттен. Они ведут в сторону спортивного крыла, где расположены тренажерный зал, раздевалки для команды по плаванию и бассейн, и я решительно следую по ним. Я найду Меган, только потому, что она хочет, чтобы я ее нашла… Я не идиотка, и прекрасно понимаю, что иду в ловушку. Но у меня нет выбора. Мэттью я не брошу, и если ему вдруг приспичило погеройствовать, я в долгу не останусь.
В тренажерном зале пусто. Как и в раздевалках. Я робко ступаю по полу, стараясь не привлекать к себе внимания, но потом до меня доходит, что эта сволочь все равно читает мои мысли. Глупо подкрадываться, если она услышит, как я пропеваю в голове молитву.
Что ж, расправив плечи, я протяжно выдыхаю и иду увереннее.
Чем ближе я приближаюсь к бассейну, тем хуже себя чувствую. Дышать труднее. Не понимаю, что происходит. Потираю вспотевшими ладонями лицо, сдираю кровь и нервно отчищаю руки, пройдясь ими по разорванной ткани платья.
Внезапно я ощущаю слабую боль, полоснувшую по шее, хватаюсь пальцами за горло и недоуменно морщусь, нащупав свежую царапину. Затем вспыхивает живот. Я сгибаюсь, стискиваю зубы и понимаю: я близко. Я почти нашла ведьм, и они делают Мэтту больно.
Прибавляю скорость. И наплевать, что причинив вред противникам, я причиню вред себе. Я должна спасти Мэтта. Любым способом. Пусть они не думают, что я опущу руки.
Я врываюсь в помещение, будто торнадо. Оглядываюсь по сторонам и неожиданно в нескольких метрах от себя вижу парня, истекающего кровью. Он лежит на краю бассейна.
Он не двигается.
— О, нет, Мэтт, — реальность переворачивается и падает на меня. Я вдруг думаю: что, если я опоздала, что если я потеряла его? Кровь от глубоких порезов тянется по ледяному кафелю, течет по стыкам и скатывается в прозрачную воду в виде причудливых узоров. Я сваливаюсь на колени рядом с парнем, смаргиваю слезы, смахиваю ужас, собираюсь его к себе прижать, но внезапно натыкаюсь на пустоту и замираю. Что происходит?
— Я знаю, чего ты боишься…, — говорит голос за моей спиной, и, обернувшись, я вижу Меган. Женщина довольно улыбается, словно сломала меня, словно ей удалось выбить из меня остатки воли, а я смотрю на кафель и понимаю, что Мэтта здесь нет, как и крови.
Она в очередной раз провела меня.
Чтобы стать фениксом, нужно сгореть. Я знаю, что сгорела, что едва не задохнулась, когда увидела его окровавленное тело. И мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя, подняться и взглянуть на женщину ледяным, решительным взглядом.
— Да. — Говорю я. — Ты знаешь, чего я боюсь. Но понятия не имеешь, что это.
— Может, он расскажет мне?
Меган поднимает руку, указывает на гигантские окна, сооруженные вместо боковой стены, и я замечаю на другой стороне бассейна Мэтта: он стоит между Хейзел и Доротеей. Тусклый свет, прорывающийся сквозь пыльные стекла, освещает его окровавленное лицо, повязку, туго обтянутую вокруг губ. Парень дергается ко мне, но его ловко перехватывает Доротея. Она впивается длинными ногтями в его лицо, прикасается щекой к его щеке, так, словно заигрывает, и растягивает губы в зверином оскале:
— Не стоит.
Мы с Мэттом смотрим друг другу в глаза, и между нами проносится нечто понятное только нам. Нечто такое, что нельзя прочитать в мыслях или заставить почувствовать. Он вновь ко мне тянется, а я зажмуриваюсь и отворачиваюсь.
Мы общаемся взглядами. Мы любим так делать. Мы привыкли так делать. Но сейчас мы не можем себе этого позволить. Это только наше, никто не увидит этого.
— Ты должна отдать душу, — напоминает Меган фон Страттен. — Тогда я отпущу его.
Мэтт взвывает, вновь ко мне дергается, а затем блондинка — Хейзел — набрасывается на него и грубо ударяет по лицу. Со свистом парень отлетает в сторону, как и я порывисто покачиваюсь назад и, сжав в кулаки пальцы, впиваюсь ногтями под кожу.
— Я могу убить только тебя, — продолжает Меган, — но тогда тебе не будет больно, а я хочу, чтобы тебе было больно. Значит, я убью вас обоих. Ты это понимаешь, Ариадна?
Я пронзаю женщину презрительным взглядом и отрезаю:
— Да.
— Тогда что мы с тобой будем делать? — Я молчу. Неотрывно смотрю на Меган, а она послушно пожимает плечами и вздыхает. — Хорошо. Я считаю до трех. Раз, два…
Продолжаю хранить молчание, и тогда женщина взмахивает в воздухе рукой.
Звучит громкий всплеск, острые капли разлетаются по сторонам, и, округлив глаза, я понимаю, что Мэтт лежит на дне бассейна. Меня тянет к нему непроизвольно. Я на колени сваливаюсь, протягиваю руку, но неожиданно чувствую, как фон Страттен хватает меня за волосы и резко дергает на себя.
— Мэтту там очень трудно, дорогая, — шипит она мне на ухо и накручивает локоны на свои пальцы. Я взвываю от боли, а она прижимается ко мне, шепчет, — скажи это. Просто скажи, что ты согласна отдать свою душу, и тогда я спасу его. Я спасу его, Ариадна.
Поверхность воды ходит волнами, плещет мне в лицо, а я неожиданно застываю.
Я не задыхаюсь.
Конечно! Несмотря на звон, перекатывающийся из одного уха в другое, я понимаю, что если бы Мэтт был на дне бассейна, его горло сводило бы судорогой! Он бы задыхался, а я бы мгновенно переняла его чувства, но со мной все в порядке. А это значит, что и Мэтт цел, и все это очередной трюк подлой сволочи, что держит меня за волосы.
Я громко смеюсь. Расслабляю плечи и выплевываю:
— Просчет, прекрасная Меган. — Я перевожу взгляд себе за спину и, не убирая с лица ухмылки, рычу, — ты не знаешь, с кем связалась.
— Удиви меня. Я долго живу, и я не прочь столкнуться с тем, что мне неизвестно, что посеет в душе сомнение. Давай.
— В душе? Ты продала ее Дьяволу. Забыла?
— Так кто же ты? — Женщина дергает меня на себя, и мы сталкиваемся разъяренными, похожими взглядами. Помещение трещит по швам. В огромные окна врезаются свирепые порывы ветра, а вода в бассейне штормит и вспыхивает, будто горячие гейзеры. — Кто ты?
— Я — исключение.
— Исключение…
— Да. И мне все равно, что мне придется сделать, чтобы избавиться от тебя.
— Я живу вечно, — шипит женщина и растягивает губы в сумасшедшей ухмылке.
— Ничто не вечно, — отвечаю я, выгнувшись, словно змея. — И ты умрешь.
