Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
— Кто это вообще был? — Истеричным голосом вопрошает Бетти и взмахивает руками в стороны. У нее глаза налиты невероятной паникой, будто еще чуть-чуть, и она свалится на пол и начнет тарабанить по нему кулаками. — Вы видели? Это были крылья!
— Неважно. Нужно торопиться.
— Но как ты узнал, что это не Хэрри? Как вы догадались?
— Я увидел, как «я» плетусь за тобой из зала, — потирая покрасневшую шею, отвечает Хэйдан и передергивает плечами, — это слегка насторожило меня. Слегка.
— Так, значит, они здесь, — я перевожу взгляд на Мэттью, и мы одновременно дрожью покрываемся, — они пришли, я буквально привела их сюда! Пора уносить ноги.
— Верно.
— Знаете, я думаю, нам надо придумать кодовое слово, — внезапно отрезает Хэйдан, и все одновременно переводят на него колючие взгляды. — Что? А как мы узнаем, кто из нас кто, и кого можно дырявить стрелами, а кого нельзя?
— Хэрри, давай мы обсудим это немного позже. Как считаешь?
Парень собирается ответить, но внезапно груда сваленных глыб вспыхивает, словно вулкан, и из-под обломков показывается окровавленное лицо фурии. Она рвется наружу, а мы срываемся с места, не обмолвившись ни словом. К счастью, все сразу поняли, что пора делать ноги, а не смотреть, как Доротея прорастает из горы мусора, будто подснежник.
— Сюда! — Командует Мэтт, и все сворачивают за ним в сторону запасного выхода.
Мы бежим со всех ног. И наше сумасшедшее дыхание перекликается с музыкой, что гремит в спортивном зале. Неровный топот подошв превращается в эхо, догоняющее нас, куда бы мы ни свернули, а от стен отскакивают наши тяжелые вдохи и выдохи. Я несусь в полной решимости выбраться из здания и покончить с этой чертовщиной, но я чувствую и знаю, что произойдет что-то плохое. Это убивает меня. Сбивает с толку.
Почему я предвкушаю нечто такое, что разорвет меня на куски?
Мы оказываемся перед стеклянными дверьми, что ведут к запасному выходу. Мэтт с силой тянет меня на себя, затем подталкивает вперед Хэйдана и Бетани. И нам остается до порога несколько чертовых метров, как вдруг дверцы приходят в движение и порывисто захлопываются. Черт! Мы тормозим, заскользив ботинками по блестящему полу. Что это?
Чувствую, как в ребятах вспыхивает ужас, как он передается мне.
Но я не должна бояться. Я должна быть смелой. Смелой.
— Быть смелой очень трудно, — неожиданно шепчет знакомый голос, и, обернувшись, я замечаю Меган фон Страттен. О, нет. Она нашла меня.
Женщина стоит на другом конце коридора, а рядом с ней Доротея и Хейзел, и другие неизвестные мне женщины, покрытые сотнями шрамов. Я бы даже сказала, что это совсем не люди. Это дьявольские создания с блестящими, яркими глазами и клыками, как у диких зверей. Я сжимаю в кулаки пальцы, а Меган фон Страттен делает шаг вперед, прикасается ладонями к одиноким, пустым стенам и вдруг оставляет следы в виде огненных языков.
— Здесь так холодно, — протягивает она завораживающим голосом.
— В здании люди, — отрезаю я, подавшись вперед, — ты убьешь их всех!
Женщина прикусывает пухлую губу и шепчет:
— Знаю.
В груди у меня все переворачивается от ее безнаказанности и решительности. Я лихо зубы стискиваю, пытаюсь перенять ее уверенность, но неожиданно понимаю, что никак не могу унять дрожь в коленях. Я слабая. Я ужасно слабая.
— Ты станешь сильной, если отдашь душу. — Говорит Меган, прочитав мои мысли.
— Ари, нужно уходить, — едва слышно шепчет Мэтт, притягивает меня к себе, но я его отталкиваю в сторону, — ты меня слышишь?
— Замолчи.
— Ариадна права, — отрезает Меган. И стены вспыхивают по бокам от нее огненными полосами, освещающими ее невероятно красивое лицо и тело, — замолчи.
— Но, возможно, мы с вами… — внезапно протягивает Хэйдан, приподняв ладони, и я пронзаю его таким ядовитым взглядом, что он, наверняка, ощущает холод, пробежавший у него по спине. И что он вообще творит? О чем они думают? Нет смысла говорить с Меган или ее приспешниками. Нет смысла убегать! Нет смысла ни в каком диалоге и в попытках обвести этих людей вокруг пальца. Мы все умрем, если не будем играть по их правилам, а Хэрри и Мэтт пытаются найти выход. Нет выхода. Уж точно не они вытащат нас из этого дерьма! Но я не думаю, что Хэйдану есть дело до моего ядовитого взгляда. Едва он делает шаг вперед, как тут же с петель слетает соседняя дверь, и она со свистом врезается в него, повалив на землю одновременно с Бетани, что случайно оказалась рядом.
Друзья падают на пол с глухим стуком, и Мэттью подпрыгиваем к ним, а я хватаюсь ладонями за голову, отпружинив назад. Между висков взрывается невыносимая боль, а по телу проносится сильная судорога, скрутившая желудок, легкие.
Мне совсем нечем дышать.
Я задыхаюсь, откидываю назад голову и чувствую, как по щеке скатывается кровь из раны, появившейся на лбу. Мэтт растерянно смотрит то на меня, то на брата. Он пытается понять, какого черта творится, а я не нахожу в себе сил ответить. Просто часто дышу и на него смотрю, сморщившись от боли. У Хэрри на лбу глубокая царапина, а Бетти держится за плечи и дышит так судорожно, будто ей не хватает воздуха. Я резко перевожу взгляд на Меган и рычу, сквозь стиснутые зубы:
— Вы зря это сделали.
— Неужели… — Равнодушно отвечает она, продолжая идти в нашу сторону. Я ощущаю жар, что исходит от рыжих языков, пылающих в коридоре, а потом понимаю, что следы от туфель также оставляют огненные круги, будто Меган фон Страттен — факел. — Ари, нам с тобой нечего обсуждать; ты или принимаешь предложение Хозяина, или умираешь вместе со всеми, кто находится в этом здании. Все умрут из-за тебя. Сгорят заживо. Ты боишься?
— Нет.
— Врешь.
Я плетусь к друзьям, сажусь рядом и вновь перевожу взгляд на ведьму.
— Вы ничего не знаете обо мне. Не знаете, чего я боюсь.
Женщина кривит губы в дьявольской усмешке, а я вдруг чувствую, как Мэтт берется за мои руки и сжимает их так сильно, что у меня глаза вспыхивают от боли.
— Ари, у тебя на лбу…
— Все в порядке.
— Нет. Не в порядке.
— Меган читает мысли, Мэтт, ничего не говори и не спрашивай.
— Знаю. Но ты, — парень вздыхает и одновременно тянется пальцами к луку, что висит у него за спиной, — ты послушаешь меня и сделаешь то, что я скажу.
— Что?
— Разбей стекла, как ты сделала это в церкви.
Принуждение срабатывает мгновенно. И я хочу спросить у Мэтта, о чем он думает, и чего добивается. Но не спрашиваю. Я резко поднимаюсь на ноги, зажмуриваюсь и слышу, как коридор взрывается пронзительным визгом битого стекла. Двери вспыхивают. Стекла, что отделяли для всех открытый, прозрачный кабинет психолога, превращаются в тысячи мельчайших песчинок, набросившихся на моих врагов, будто стая, и я пячусь назад, взвыв от боли. На моем теле мгновенно появляются царапины. Лицо вспыхивает от порезов.
