Отвергнутая (ЛП) - Ив Джеймин

9

Как раз в тот момент, когда меня уже почти затянуло в темную воду, чья-то рука протянулась и обхватила мою, одним сильным рывком выдернув меня из воды. Оборотень прятался за длинными тростниками на берегу ручья, расположившись так, чтобы схватить меня.

И я была в полной заднице.

Если у меня не было сил вытащить себя из воды, то борьба будет пустой тратой времени. Но, черт возьми, если я не собиралась попробовать, как старый оборотень.

Я смогу отдохнуть, когда сдохну.

— Я так и знал, — прорычал знакомый голос. — Ты чертовски предсказуема, Солнышко.

Я вздрогнула, услышав это имя. Старое прозвище, которое не слышала с тех пор, как умер отец. Мера Каллахан было моим именем при рождении. Наше семейное имя означало «маленькая умница», и когда я родилась с копной рыжих волос, которые постепенно превратились в оттенок омбре на закате, мое прозвище стало «Солнышко».

Черт бы побрал Джексона за то, что он это запомнил. И почему, черт возьми, он выбрал момент именно сейчас, чтобы снова его использовать?

— Не называй меня так, — прошипела я, пытаясь вырвать свою руку, стоя перед ним, дрожа всем телом. — Ты не имеешь права.

В свете раннего утра я не могла ни услышать, ни учуять поблизости другого волка. Джексон использовал свои знания обо мне, чтобы проследить мой путь, но никто другой не мог воспользоваться этим преимуществом. Возможно, еще был шанс спастись.

— Никто не ожидает, что волк бросится в воду, — продолжил он низким рокочущим голосом, выражение его лица было скрыто тенями, отбрасываемыми ближайшими деревьями. — Но ты всегда была другой. Тебе всегда приходилось стоять особняком и заставлять всех нас обращать на тебя внимание.

Я скрестила руки на груди, потому что от холодного воздуха, обдувавшего мою мокрую одежду, мои соски приветствовали весь мир, и мне бы не хотелось, чтобы этот вероломный мудак подумал, что это имеет к нему какое-то отношение.

— Я не сделала ничего, чтобы выделиться, — ответила я, и мой голос был таким же холодным и безжизненным, как и то, что сейчас ощущало мое сердце. — Я всегда пряталась, скрывалась от мира и подавляла свой блеск, чтобы не обидеть вас всех. Вы решили держать меня рядом, чтобы пытать. Ты решил преследовать меня, следить за мной и сделать меня значимой. Я бы ничего так не хотела, как забыть о твоем существовании.

А еще лучше, если бы они в буквальном смысле перестали существовать.

Джексон отпустил меня, и я потерла запястье, хотя оно не причиняло особой боли. Он кружил вокруг меня, как охотник, выслеживающий добычу, но независимо от того, убивало это меня или нет, я перестала быть слабой.

— Почему я жива? — прямо спросила я. — Ты разорвал мне горло.

Из всех оборотней, пытавшихся убить меня, больше всего меня задело то, что это был он.

Он сделал паузу, и свет упал на его черты, подчеркнув странное выражение его лица.

— Я бы никогда не убил тебя, Солнышко. — Он вздохнул, внезапно приняв измученный вид. — Лейс, оборотень из соседнего города, учуяла твой запах, когда проходила мимо. Мы уже отправили уведомление о твоем исчезновении, и она позвонила нам. Я постарался вырубить тебя и сделать так, чтобы все выглядело хуже, чем было на самом деле, чтобы она не сомневалась в нашей силе. Мы доставили тебя сюда как можно скорее, чтобы ты подлечилась.

Лейс была той сучкой, которая напала на меня.

Я фыркнула.

— Если ты хотел, чтобы я исцелилась, тогда какого черта я проснулась сегодня ночью с Глендрой в камере, с когтями в теле и жаждой убийства в глазах?

Его лицо изменилось, брови потемнели, а глаза наполнились гневом.

— Этого не должно было случиться! Она немного расстроена из-за Торина. Ему было намного хуже, чем тебе, и он все еще не пришел в себя. Альфа пытается ускорить превращение, чтобы помочь процессу заживления.

Выражение моего лица не изменилось. Неужели они ожидали, что я буду чувствовать себя неловко, защищаясь? Лучше не ждать, затаив дыхание, пока это произойдет.

— И что теперь? — спросила я со вздохом. Он был оборотнем в канун полнолуния. Его сила превосходила мою и в лучшие времена. И если переохлаждение в скором времени не убьет меня, то это сделают травмы. Как бы мне ни хотелось совершить еще одну попытку побега, по мере того, как проходило больше времени, становилось ясно, что у меня нет шансов.

Джексон наклонился ближе, и я стиснула зубы, чтобы не реагировать на его запах. Как бы я его ни ненавидела — как бы ни ненавидела по-настоящему, столкнуть его с лестницы и сказать: «он упал», — от него всегда пахло сексуальным лесничим. Мускус и сосна с легким оттенком снега. По-настоящему пьянящий аромат для оборотня. И, несмотря на то, что я, вероятно, была единственной в мире двадцатидвухлетней девственницей, у меня не было разочарований по поводу моего высокого сексуального влечения. Временами я испытывала сильное влечение к некоторым мужчинам из нашей стаи. Но я отказывалась заниматься сексом с оборотнями, которых ненавидела. Да, я была такой придирчивой, но, как минимум, мой любовник не должен был меня мучить. Шокирующе, правда?

— А теперь, — сказал Джексон, — ты пойдешь со мной обратно в дом стаи и покажешься долбаному целителю, чтобы быть готовой к завтрашней смене.

— Нет, этого не произойдет, — ответила я, обхватывая себя руками. — Глендра уже ясно дала понять, что собирается причинить мне сильную боль, а затем передать меня Виктору. Думаю, я снова попытаю счастья в реке.

Джексон обхватил рукой меня так быстро, что я едва успела заметить его движение. Теперь мои руки были прижаты к бокам, и у меня не было сил бороться с его хваткой. Джексон всегда был сильным, но это был совершенно новый уровень, даже для него.

— Альфа хочет, чтобы ты была здесь в свою первую смену, — прогрохотал он. — Глендра больше к тебе не прикоснется.

Я фыркнула.

— Извини, если я тебе не верю. — За эти годы мне много раз лгали. Особенно он.

Казалось, ему было все равно, верю я ему или нет, и он с легкостью нес меня, когда шел по краю обрыва. Мой волк заскулил, недовольная таким доминированием над нами, и мне казалось более вероятным, что, когда мы обратимся, то будем достаточно альфой, чтобы пойти против этих оборотней.

Моя душа была дикой, и, как ни странно, мы не слишком скучали по жизни в стае, когда убегали.

Может быть, я превращусь в дракона, когда придет мое время. Они больше походили на волков-одиночек. Да, конечно. Моя волчица зарычала, будто ей тоже надоел мой внутренний монолог, так что следующие десять минут я потратила на то, чтобы поделиться с ней всеми глупостями, которые приходили мне в голову за двадцать два года жизни. Ради смеха.

«Если ты хочешь быть моей соседкой по комнате, тебе лучше привыкнуть к этому», — предупредила я.

Больше я не огрызалась, но в этот момент она, казалось, игнорировала меня.

— Почему ты убежала? — спросил Джексон, отвлекая меня от мысленной битвы с душой волка.

— Что? — спросила я, нахмурившись от абсолютной глупости этого вопроса.

— Почему ты сбежала? — повторил он.

— Глендра пыталась убить меня сразу после того, как ты попытался убить меня.

Этот придурок был настоящим?

Джексон вздохнул.

— Не сегодня. Почему ты сбежала из Тормы?

Ой.

Я покачала головой, щекой коснувшись его твердой грудной клетки, которая занимала мое личное пространство.

— Разве ты не знал? Я всегда хотела спрятаться в дерьмовой старой хижине на Худ-Ривер. Это, типа, мечта американского оборотня.

Он зарычал, и это было гораздо более впечатляюще, чем рык моего внутреннего волка.

— Хоть раз в своей гребаной жизни перестань быть умником. Ты сбежала за месяц до своей смены, это не имеет смысла. Что-то случилось, что вывело тебя из себя в тот конкретный момент?

Я не ответила. Я не была обязана давать ему какие-либо объяснения своих действий. То, как со мной обошлись, должно было быть достаточной причиной, и, по большей части, не было никакого катализатора, кроме осознания того, что я уже потратила слишком много лет, будучи жертвой.