Отвергнутая (ЛП) - Ив Джеймин

Черт. Придется обратно сменить облик, а потом снова. Три превращения за такое короткое время высосут из меня все силы, и, если дело дойдет до драки, толку от меня будет ноль.

Я потратила еще пару драгоценных минут, лихорадочно прикидывая другие варианты, но тут послышались шаги — оборотни возвращались в эту часть дома. Отвлечение закончилось, и скоро меня просто запрут здесь окончательно. Выбора не осталось.

Моя волчица, поняв план, даже не пыталась сопротивляться, я снова соскользнула обратно в человеческую кожу. Одним рывком открыла дверь, юркнула внутрь прачечной и тут же захлопнула ее за собой.

Сделала глубокий вдох, собирая остатки сил для нового превращения, и просто отпустила контроль, молясь, что волчица возьмет на себя хоть половину боли. Она не подвела, когда новая волна накрыла, боль была адская, но все закончилось так же быстро. Мне пришлось пару секунд тяжело дышать, растянувшись прямо на полу, но силы вернулись, когда я поднялась, подхватила рюкзак и двинулась к стене с выходом. Это был старый металлический мусоропровод, местами ржавый, но я знала его достаточно, чтобы понимать куда лезть не стоит.

Когда на меня пахнуло свежим воздухом, в теле будто прибавилось еще энергии. Я рванула к ручью. Вода всегда была моим спасением — смывала запах и сбивала следы. Пару миль вдоль берега, и я выйду прямо на шоссе, откуда можно будет рвануть к школе.

Черт, как же я обожала, когда план срабатывал.

58

Школа была укутана в темноту. Снаружи — ни единого признака жизни.

Но мои чувства были куда острее. Когда я убедилась, что в главном зале театра пусто, я все равно унюхала этих ублюдков, они сидели в подвале здания. В том самом помещении, где хранили реквизит, костюмы и световое оборудование.

Оборотни не особо любили играть на сцене или ставить школьные спектакли, но раз в год это было обязательной традицией. После чего все это добро благополучно свалилось сюда — в этот подвал.

И вот теперь, среди старых декораций и пыльных ящиков, расположились верхушка стаи Торма.

Я ползла по одной из балок, следуя за запахом Симоны. Она сидела на платформе высоко над залом, на одной из тех деревянных подвесных конструкций, которые опускаются рычагами, чтобы поднимать актеров или декорации.

Отсюда был идеальный обзор, и при этом нас не могли учуять. Я тоже никого не чувствовала вблизи, даже в волчьем облике, так что знала — мы в безопасности.

— Ты как раз вовремя, — шепнула Симона и протянула руку, чтобы забрать рюкзак из моей пасти.

Перемена обратно была пыткой. Во-первых, моя волчица категорически не хотела уступать место человеку, когда мы сидели прямо над врагами. Во-вторых, сил почти не осталось. В-третьих, все нужно было сделать почти бесшумно.

Симона смотрела на меня с тревогой, пока я тяжело дышала, распластавшись на полу.

— Пришлось дважды менять шкуру, — простонала я тихо, с трудом поднимаясь.

Она кинула на меня сочувствующий взгляд и помогла вытащить из рюкзака одежду, натянуть ее на дрожащие руки и ноги. Всего лишь какие-то старые треники, явно не моего размера, но стоило мне прикрыть себя тканью, и я сразу почувствовала себя хоть чуточку защищеннее.

Времени на то, чтобы прийти в себя, уже не оставалось — внизу оборотни начали свою тусовку. Торин отступил в сторону, уступая «сцену» Дину Хитклиффу — и этот ублюдок выдал такое, что волосы встали дыбом.

— Порошок, добытый у исследователя, оказался чертовски полезным, — начал он, и зал взорвался одобрительными криками, пока эти твари праздновали свою «победу». — Одна девственная жертва и магия теневой шлюхи, и мы смогли перебить энергию их маленького портала. Теперь им путь обратно отрезан навсегда.

Еще больше радостных криков.

А вот Торин с Джексоном оба молчали, стоя плечом к плечу, руки скрещены на груди. Я пыталась выцепить на их лицах хоть что-то — любую микрореакцию, что подскажет, участвовали ли они в этом дерьме или, может, вообще все замутили. Но их лица были как камень.

Один из оборотней поднял руку и выкрикнул вопрос:

— Это ослабит Зверя? Он еще сможет нас наказать?

Дин оскалился, его взгляд метнулся по залу, и он выглядел так, будто на нем живого места нет — одно безумие.

— По словам Странницы — прямо перед тем, как мы уничтожили ее тело для ритуала, — именно так все и будет.

Мой вздох — и Симоны тоже — утонул в гоготе и радостном гаме, но я уже не слышала ничего. Внутри меня все закипело, будто я нырнула в котел с кипятком.

— Мера! — шепнула Симона, но ее голос был ничтожной искрой на фоне ярости, что рвалась наружу.

Все раздвоилось перед глазами, по коже побежал огонь — будто я подцепила силу Тени. Я почувствовала его в тот самый миг, как Дин снова расхохотался:

— Да мы бы никогда не смогли прикончить эту блуждающую теневую суку, если бы не сам Теневой Зверь. Он сам заложил основу, чтобы вырыть себе могилу!

Они снова заржали, а под ногами у меня будто провалился пол, когда по залу пронесся нереальный вой.

Тень помог убить ее?

Тень солгал мне и предал меня ради своей выгоды, в тот самый момент, когда я наконец-то начала ему верить.

Тень, которого я сейчас снова чувствовала, потому что я сама потянулась в Теневой мир.

Но обдумывать все это времени не осталось, внизу оборотни затихли, учуяв надвигающийся на них разгром. Еще один рев разорвал ночь и поверг волков на колени. Этот звук был прекрасен в своем ужасе, и когда свет вытек из комнаты, а по стенам поползли тени, воздух стал тяжелым и густым, и я позволила себе кривую, горькую улыбку.

Дьявол наконец-то появился. И он не был один.

Огонь миллионов мстящих ангелов прокатился по моей коже, пламя поднималось надо мной все выше, и я шагнула с края платформы.

Крик Симоны ударил мне в уши, пока я падала.

Но это было все равно что спрыгнуть с камешка, я легко приземлилась на ноги и выпрямилась, встречаясь лицом к лицу с дьяволом. Мы оба были окутаны одним и тем же пламенем, и его взгляд был пустой черной дырой смерти. Когда наши взгляды встретились, я позволила медленной улыбке растечься по лицу.

Люсьен, рядом с Тенью, нервно прочистил горло, но сказать так ничего и не решился. Риз — тоже.

Потому что они видели правду, что рождалась здесь и сейчас. Новую угрозу, что притаилась в темноте и ждала своего часа.

Ту угрозу, которую он не мог предвидеть.

Меня.