Бойся пламени (ЛП) - Дарлинг Оливия Роуз

Финниан нежно тянет меня за плечо, но я остаюсь на месте, как старое дерево, выдерживающее шторм.

— Ты можешь либо противостоять течению, либо позволить ему утащить тебя на дно. Я приняла решение, дядя, прими свое.

Финниан выводит меня из кабинета и захлопывает дверь. Мы молча идем от караульного помещения к полю, заполненному мишенями, нарисованными на тюках сена. Мне нужно сосредоточиться на чем-то другом, а не на эмоциях, бушующих внутри меня, заставляющих меня бежать и кричать, пока горло не заболит. Финниан стоит у мишени рядом со мной, натягивая стрелу на тетиву, пока я вытаскиваю нож. Знакомый вес моего клинка успокаивает, потому что это навык, который никто не сможет отнять.

Аллиард подарил мне мой первый нож на одиннадцатый день рождения. В ту ночь я поклялась себе, и только звезды были моими свидетелями, что я больше никогда не буду беспомощной. Воспоминания о том, как охранники Гаррика избивали меня и требовали разорвать связь, грозят снова всплыть.

Никогда больше.

Мой нож пролетает по воздуху и вонзается в центр мишени. Я опускаю дрожащую руку на бедро и вытаскиваю следующий, расправляя плечи и глядя вдоль линии на только что брошенный клинок.

Я не помню многого о мире до моего заключения в возрасте четырех лет и забыла, каково это, когда солнце согревает твои щеки или удивляться тому, насколько высокими могут быть деревья. Мир — волшебное место, когда тебя не окружают те, кто портит покой и утешение.

Второй нож приземляется на дюйм выше первого.

Моя жизнь была посвящена оттачиванию навыков в надежде освободить моих драконов и отомстить. Это потребовало выдержки и решимости, но даже когда меня окружал ураган хаоса, мои клинки были глазом бури. Я хочу быть избранной или никем, и это проклятие, которое я сама на себя наложила, полагаю.

Когда я думаю о том, чего я действительно хочу, это не корона. Мои драконы. Я заключила сделку с демоном, и я сделаю это снова, неважно, что из этого выйдет. Для меня нет исцеления, пока я не освобожу их, и я никогда не покину их ради безопасности.

Каждый прошедший день, это еще один закат, который превращает осколок моего сердца в пыль, готовую к тому, чтобы ветер унес ее обратно в Имират. Мое существование преследуют мои драконы. Мне суждено пройти по кладбищу надежды.

Третий нож приземляется на дюйм ниже первого.

Я переживу эту войну, как пережила всё остальное.

Я бросаю последний нож, завершая идеальную линию, которую я создала. Мои руки перестали дрожать, мое дыхание выровнялось, и я не чувствую необходимости кричать, хотя я все еще расстроена.

Краем глаза я вижу, как Финниан идет ко мне.

— Спасибо, что ты рядом.

— Я ненавижу, как он разговаривает с тобой, когда расстроен, — говорит Финниан.

— Я знаю, — бормочу я.

— Это неправильно. — Я смотрю на него, и он, должно быть, видит смешанные эмоции в моих глазах. — Это неправильно, — подтверждает он.

Я киваю, сжимая губы и снова глядя на свою цель. Я делаю ровный вдох.

— У Аллиарда есть изъян в логике.

— О чем ты говоришь?

— Все это время он беспокоился, что Имират придет за мной. — Я наблюдаю за идеальной линией ножей. — Но Имират понятия не имеет, что придет за ним.

ГЛАВА 7

Финниан ушел несколько часов назад, чтобы провести день с нашим кузнецом, Блэйдом. Это не его настоящее имя, но он человек, преданный своему делу. Финниану было пятнадцать, когда он влюбился в это ремесло, примерно в то же время я заинтересовалась целительством, и он художник по стали. Мои кинжалы-близнецы-драконы были сделаны им, как и единственная корона, которая у меня есть. Она напоминает венец из переплетенных ветвей дерева.

Я оглядываюсь на свой умирающий сад и чувствую укол грусти, зная, что меня не будет здесь к следующему цветению. Я уверена, что в Варавете есть сады, гораздо более экстравагантные, чем мой, но ничего, что принесет мне такое же чувство покоя. Изначально я занялась садоводством, потому что мне это было необходимо. Я использовала любые семена, которые могла достать: ягоды, овощи и травы. Иногда я даже вырывала растения и приносила их сюда.

Теперь я занимаюсь садоводством, потому что мне это нравится. Мне по-прежнему нужна еда, которую я собираю, но я также выращиваю цветы и другие невкусные растения в углу сада… болиголов, лапчатка, паслен и змееголовник, вот некоторые из них. Я думаю, это иронично, что ядовитые растения часто цветут самыми красивыми цветами. Постоянно недооцениваются наблюдателями, пока они не почувствуют смертельное жало.

Моя голова откинулась назад на мягком кресле, когда я услышала приближающиеся шаги, не Финниана. Они не были бы такими неуверенными.

— Аллиард. — Я приветствую его, не открывая глаз.

Мой гнев все еще горит, но я спрятала его в аккуратную маленькую коробочку и могу открыть ее, когда захочу. Он немного ускоряется и занимает кресло рядом с моим. Только члены королевской гвардии били меня, а Аллиард был гвардейцем королевы. Я не помню, чтобы видела его в тронном зале во время допросов, и мы никогда не поднимаем прошлое. Разговоры не могут изменить того, что было сделано. Я уверена, что он знал степень пыток, но у меня никогда не хватало смелости спросить.

— Я… — Он обрывает себя. Я наклоняю голову вперед и смотрю на него: между его бровями появляется складка, а губы сжимаются в тонкую линию. — Я сожалею о том, как прошел вчерашний день.

Я не знаю, о чем ты говоришь. Я думаю, что это было чудесно, умирает на моем языке. У меня есть две формы защиты, помимо борьбы — сарказм и юмор.

— Мой страх одолел меня, Элоин. — Он барабанит пальцами по стулу. — Если ты не против, я хотел бы попробовать еще раз. Обсудим сделку, не набрасываясь друг на друга.

— Ладно. — Это не та битва, которую нужно затягивать.

Он тихо выдыхает.

— Командующий Варавета шантажирует тебя каким-либо образом? Потому что если он…

— Нет, — вмешиваюсь я. Раскаленный добела гнев давит на ящик, прежде чем я успеваю его обуздать. Мне досаждает, что Аллиард формирует мнение о Кейдене до их встречи. Кейден тоже меня досаждает, но мы союзники.

«Если кто-нибудь из вас прикоснется к ней, вы умрете… и я обещаю сделать это болезненным».

От его решительности и покровительственности у меня по рукам побежали мурашки. Нет, это, должно быть, из-за ветра. Кейден выступил в роли союзника. Союзники защищают друг друга. Это как дать соседу лишний сахар. Я ерзаю на сиденье, физически выталкивая его голос из головы.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, во что ввязываешься, покидая Эстелиан. Твой отец использует всю свою силу, чтобы добраться до тебя, и я очень сомневаюсь, что слова «безопасность» и «Велес» являются синонимами.

— Я потратила годы на то, чтобы научиться защищать себя, и у меня за спиной будет целая армия. Раньше у меня было всего несколько этажей, чтобы защитить меня от Гаррика, и это не играло мне на руку, — холодно заявляю я. — У меня может не быть всех ответов, но я не буду сидеть сложа руки и продолжать ничего не делать.

— Элоин. — Аллиард бледнеет. — Ты думаешь, это пустяк? — Он широко разводит руки, указывая на город за моим домом. — Ты дала людям дом.

— Это не только я.

— Нет, но ты — корона.

Я машу руками в воздухе, отмахиваясь от этого.

— Я не буду ждать, пока на меня нападут, а именно так и будет, и я потеряю шанс на преимущество. Вот что предлагает мне Командир Велес.

— Почему ты так уверена, что против нас будут предприняты какие-то действия? — спрашивает он без осуждения, просто из любопытства.

— Жадные до власти правители просто так не сдаются, они сосредотачиваются на самой большой угрозе, а самая большая угроза Гаррика это Варавет. Но если Варавет проиграет войну, а Имират вторгнется, кто может сказать, что его внимание не переключится на меня?

— Если Гаррик вторгнется в Варавет, у него будет много поводов для беспокойства.

Я качаю головой.

— Правитель, который не думает о каждой возможности, не будет долго править. И вообще, почему я должна ждать, пока он сделает ход, когда возможность свалилась мне в руки?