Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ) - Летова Ефимия

Я сжала руками виски. Целитель Лий на корабле капитана Лорка говорил мне, что полностью стереть память легче, чем скрыть. Но я же помню так много, так много…

Что-то мягкое, тёплое касается щиколотки — я отпрыгиваю, даже не понимая, чего или кого именно испугалась. Комок шерсти отпрыгивает от меня тоже, шипит, топорщит густую шоколадного цвета шерсть. Почти кошачья мордочка, длинное вытянутое тело на коротких лапах… святые боги, да их два или три. И все прижимаются к полу, шипят, злобно, яростно вытаращив на меня маленькие черные бусины-глазки, оскалив пасти, небольшие, но вполне зубастые…

— Шан, Тэн, Лир! — я с облегчением увидела приближающуюся ко мне тоненькую женскую фигурку в конце коридора, очевидно, хозяйку злобных пушистых тварей. — Что это с вами? Кто…

Девушка неуловимо, но разительно отличалась от всех увиденных мною прежде людей. Дорогая одежда самого простого, но элегантного покроя — из струящейся матовой светло-зелёной ткани. Кожа бледная, черты лица очень яркие, словно подкрашенные. Светлые волосы уложены в сложную причёску.

Аристократка. Хозяйка.

— Вы кто такая, что происходит? — ошеломленно проговорила леди. — Почему вы их пугаете? Стойте, не двигайтесь, они вас боятся. Они никогда не реагировали так на людей, и…

Не понимая, как вести себя, я поспешно склонила голову, бормоча какие-то извинительные слова, попятилась назад — и ощутила что-то мягкое под ногой. Следом раздался пронзительный визг, и я ощутила острый болезненный укус в голень через чулок. Дернулась, стараясь ускользнуть от зубов неожиданно разъярившегося зверька, пытаясь усмирить трепещущее крыло — и вдруг поймала взгляд стоящей напротив девушки: слишком туманный, почти черный из-за расширившихся зрачков. Юная леди зашаталась на месте, захрипела, хватаясь за горло, а я заметалась вокруг, забыв и о бросившихся врассыпную зверьках, и о крыле.

— Что с вами, леди… Что, что случилось?!

Только этого еще не хватало!

— Там, — прохрипела девушка. — Карман… там… — и осела на пол.

Знать бы еще, где в этом роскошном платье прячется карман! И не оторвут ли мне последнюю руку за ощупывание аристократического тела…

Небольшое уплотнение обнаружилось в районе пояса — я с некоторым трудом извлекла бутылёк с темно-красной жидкостью. Трясущейся рукой — не хватало только еще уронить и разбить стеклянную ёмкость, очевидно, с лекарством — поднесла ко рту и вытащила зубами пробку, ощутив на миг резкий пряный запах и сладковатый вкус.

"Запах гвоздики" — метнулось в голове, перед глазами возникла картинка: нежные лимонно-розовые бутоны на высоком дереве с гладкими зелеными листьями. Я поднесла бутылёк ко рту незнакомой леди. Надеюсь, она именно это имела в виду… Девушка глотнула с трудом и закашлялась, шумно вдыхая воздух, но, кажется, ей стало немного легче, правда, она всё еще полулежала на моих коленях, и в ее приоткрытых глазах осмысленность отсутствовала начисто. А вот дыхание потихоньку выравнивалось, успокаивалось.

— Что происходит?! — появившаяся следом дама была раза в полтора-два старше и тоже отличалась определенным лоском и каким-то матовым неброским блеском. Словно начищенная медная ложка среди закопчённых. — Ристи! Что вы… — она посмотрела на меня и осеклась. Забившиеся в угол меховые зверьки утробно рычали.

Девушка приоткрыла глаза, уставилась на меня нездоровым мутным взглядом и, внезапно размахнувшись, со всей силы ударила ладонью наотмашь по лицу.

— Ристи! — вскрикнула женщина, хватая младшую за руки, но та вывернулась из ее объятий, как рыба.

— Уберите ее! — вопила девушка, отползая прочь по коридору, а притихшие было зверьки опять зашипели и стали подпрыгивать на четырех низеньких лапах. — Это нечисть, нечисть! Шан, Тэн и Лир не ошибаются… Уберите, вышвырните ее с башни, уберите, уберите… Никаких птиц в этом доме, никаких перьев, ненавижу!

Она забилась в истерике, в пронзительном, воющем крике, ударяясь головой то о стены, то о пол. Хотелось зажать уши, но ушей у меня было больше, чем рук, и я могла лишь вжаться в стену коридора. Откуда-то взялся Орис, еще какие-то слуги, они бестолково забегали между нами, кто-то помогал старшей леди тащить голосящую девчонку — по виду мою ровесницу, только богатую и свободную, без седины в волосах и клейма на плече. Впрочем, грех жаловаться — по крайне мере, я не бьюсь в припадках при виде незнакомых людей.

— А я тебя предупреждал, двадцать шесть, — прошипел мне на ухо Орис, до боли сжимая мою руку. — Я же тебя предупреждал!

Глава 6.

Орис, не говоря ни слова, тянет меня вниз, видимо, в подвальные помещения замка. Сквозь маску безразличия на морщинистом лице и незримые, однако непробиваемые доспехи выдержанного спокойствия чувствуется, насколько он зол.

— Орис, простите меня! Та дверь была открыта!

— Закрыта, — шипит управляющий.

— Тогда как бы я прошла?!

Молчание.

— Орис, я никого здесь не знаю, и эту… юную леди видела первый раз в жизни. С ней все в порядке?

Молчание.

— Орис, куда вы меня ведёте?

Мужчина наконец-то притормаживает и останавливается, глядя на меня в упор водянисто-голубыми глазами. Чуть сведенные к переносице седые косматые брови, вероятно, свидетельствуют о сильнейшем негодовании.

— Леди Кристина Альтастен нездорова. Вольно или невольно ты спровоцировала у нее очередной приступ. После… недавних событий лекарство, которое требуется леди, достать очень и очень сложно. Его запасы невелики. Господа разгневаны.

— Но я…

— Это уже не имеет значения. В худшем случае тебя продадут. В лучшем — получишь статус "без права на ошибку".

— Что это значит?

— Немедленное приведение в действие первого варианта. Тебе очень повезло, номер двадцать шесть, что ты оказалась в замке Альтастен, где тебя приняли, как равную. Твоё место — в клетке и на цепи. Не стоит быть столь неосмотрительной и злить хозяев.

— Но…

Однако Орис решительно и гневно сжал бескровные губы, еще крепче вцепившись в мою руку, не отвечая более ни на один вопрос на всем протяжении нашего неумолимого спуска.

Однако перед глухой железной дверью, венчающей коридор без окон с ненавистным мне низким потолком, я упираюсь из всех сил и останавливаюсь.

Потолок и стены давят со всех сторон. Надо было позаимствовать у леди пару капель ее магического снадобья… Мысленно я воспроизвела в памяти резкий гвоздичный запах, и неожиданно стало легче.

— Орис! Вы меня запрёте в тюрьме? Я пленница?

— Святые боги, — мужчина смотрит на меня с раздражением. — Какой смысл тебя запирать? Тем более, я подозреваю, что это в принципе бесполезно.

На его лице проскальзывает какое-то странное выражение, несколько мгновений он словно заново изучает меня.

— Открой-ка… Нет, постой.

Управляющий медленно снимает с пояса весомую на вид связку с ключами. Довольно быстро находит нужный и проворачивает в дверной скважине ключ.

— Открывай.

Он надо мной издевается?

— Открывай, двадцать шесть, не усугубляй свое незавидное положение.

Я протягиваю руку и кладу ее на холодную, неприятную на ощупь ручку.

— Тяни, двадцать шесть! Да не время, а дверь!

И я тяну. Несколько секунд ошеломленно смотрю прямо перед собой: открывшаяся моим глазам комната завалена разнокалиберными, но, несомненно, разбитыми и переломанными кусками мебели, стекла и прочего хлама, словно здесь, под землёй, гулял разъяренный крошечный ураган.

Однако не это сейчас важно.

Дверь.

— Как..? — я поворачиваюсь к Орису. Тот пожимает плечами. Парадоксальным образом теперь управляющий выглядит даже спокойнее.

— Я… я потеряла память. Я не знаю, что умела такое… так.

— Я верю тебе, двадцать шесть, — мужчина устало кивает. — Мы живём в странном мире. Я подумаю, что делать с этой твоей… особенностью. В твоих же интересах никому о ней не рассказывать. Не злоупотреблять ею самой и не давать возможности злоупотреблять другим. Если дверь считается запертой, просто не трогай ее.