Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Посчитал, что ты здесь и сама справишься в два счёта, и, как видишь, не ошибся. — Улыбнулся лекарь.
— Заступнички. — Пробормотала девушка и пошла искать свободное место за столом.
Делом это было не лёгким, постоялый двор был забит и приезжими и местным людом в связи со сменой названия сего заведения. Топаз, как значится, успела как раз вовремя к открытию, что являлось в некотором смысле и в её честь. Но, несмотря на отсутствие пустых мест, для девушки они почему–то непременно находились, так как ей то и дело предлагали присесть то там, то здесь. Но она ответила согласием, только тогда, когда уже всем известный здоровяк предложил и ей и Кию место за своим столом.
— Так может, ты нас ещё и угостишь? — Ехидно поинтересовалась она.
— Да я бы и рад, — замялся местный бык, — да вот только в карманах пусто, — он похлопал себя по карманам и, в подтверждение его слов, там не разу не брякнуло даже самой мелкой монетой.
— Не дрейфь, мужик, мы и сами себя угостим. — Успокоил его Кий.
— А меня? — Тут же заискивающе спросил тот.
— А не много ли чести? — Поинтересовалась Топаз.
Мужик сразу поник головой.
— Хотя разочек, пожалуй, угостим. — Сжалился Кий, треснув его по плечу.
Мужик сразу разулыбался во весь свой щербатый рот.
— А где тот малый, что стал меж нами камнем преткновения? — Поинтересовался он, приникая губами к заветной кружке.
— У дедушки гостит. — Невозмутимо ответила Топаз, уплетая ужин за обе щёки.
— Ааа, нашёлся–таки, значит, всё же родственник? — Промямлил тот.
— Нашёлся. — Подтвердил Кий, улыбаясь.
— Оно и, слава богу, я ведь тоже не зверь какой, с одной стороны и жаль мальца, а с другой, воровство оно тоже, однакоть, не одобряется.
— Да и мы же тебя тоже понимаем, почтенный. — Произнёс Кий.
— Так значит мир между нами, али перемирие? — Поинтересовался здоровяк.
— Мир, коли ты не против. — Безразлично пожала плечами Топаз.
— Дак я ж ведь и не против, тем паче помню, как ты за меня ещё и вступилась, красавица. Ты ж мне урок тогда преподала, а жена его потом дома закрепила, колотушкой, — он машинально почесал макушку, которая, на самом деле, вероятно, давно уже не болела, — за то, что с бабой дрался, во–первых, и что перед народом осрамился, во–вторых. Коли берёшься за дело, говорит, так доводи его до конца. Как, говорит, мне теперь бабам–соседкам в глаза–то смотреть? Скажуть, мол, на чужую бабу руку поднял, то и на меня знать могёшь. Но тогда я, конечно, знатно посрамился, до сих пор в шутах у односельчан хожу. Обложался, одним словом, по первое число. Ну, а ты, девка, в ратном деле хороша, ох, как хороша.
— В гибкости и быстроте. — Поправила его Топаз, не отрываясь от пищи.
— Что?
— В гибкости и быстроте, говорю, хороша, а ратное дело мне всегда с трудом давалось. — Пояснила Топаз для особо туполобых.
— Ой, не страши ты так, как представлю шобы було, коли бы ты, ещё и в ратном деле мастерицей была, если это, по–твоему, ещё не мастерство.
Топаз только пожала плечами. И бык, не дождавшись поддержания разговора, продолжил его сам.
— Благо твоей гибкости и быстроты моей жене не хватает, а то бы крышка бы мне была совсем с её–то габаритами. А она ведь у меня баба гром, боле меня ещё в добрых раза два, як долбнет сковородой, так потом неделю в башке свербит, и шишка добрый месяц не сходит. Так ведь это ж я ещё иной раз и уворачиваюсь, а с твоей гибкостью и быстротой щас, знай бы, меня поминали. — Он до дна осушил свой бокал и с надеждой взглянул на Кий.
Тот, вначале сам себе обещавший оставаться непреклонным, вновь не удержался и, сдавшись, поманил рукой молоденькую девчонку с доверчивой улыбкой на устах и в чистом фартучке.
Кружки снова были полны, и настроение резко улучшилось, я имею в виду, безусловно, настроение здоровяка, так как Топаз и Кий и до того–то не очень злоупотреблявшие, после перебора в прошлой гостеприимной деревне больше не только не злоупотребляли, но и вовсе не употребляли. Так что в данный момент кружки их, в отличие от их говорливого соседа, были наполнены простым яблочным соком.
Бык приник к своей кружке, после чего с облегчением выдохнул.
— Если домой приду, надравшись, непременно расхвалю красоту своей родной супруги, ну разве это не красоты столь выраженная полнота и неуклюжесть. А что, по–моему, в самый раз, по крайней мере, точно по мне. — Он весело улыбнулся, снова приникая к заветной кружке.
Кий и Топаз переглянулись и дружно засмеялись.
Из городка вышли на утро, путь ведь предстоял не близкий, а к старичку–лесовичку хотелось попасть, как можно скорее. Прутик в какой–то мере был членом их команды, и потому потеряв одного, они неосознанно хотели вернуть в свои ряды другого, пусть совсем ещё ребёнка, который скорее даже мешает, чем приносит пользу. Но ведь Прутик был с ними, когда ещё был жив Алгорн, а для них, и в большей степени для Топаз, это что–то, да значило.
— Скоро будем у лесовичка Прутика забирать.
Старичок–лесовичок. Так они прозвали гостеприимного лесного хозяина, не зная толком, кем именно он на самом деле является, они и звали его просто–напросто старичком–лесовичком.
— Да, несколько дней осталось. — Подтвердила Топаз.
— Скорее бы.
— Да, скорее бы. — Согласилась девушка. — Как думаешь, у него там всё нормально? Мы отдали его так быстро, сами решив, что для него лучше. Не ошиблись ли?
— Не бойся, дед его не обидит. У него всё хорошо, иначе я бы почувствовал.
Они остановились на ночлег, а буквально уже через пару дней вошли в знакомый лес. Проведя ночь посреди леса, они на утро обнаружили возле защитного барьера испепелённый труп оборотня. Лошади хоть и были слегка взбудоражены, но вели себя относительно спокойно, то есть более нечисти поблизости не наблюдалось. Обгорелый, и при жизни–то не больно симпатичный, труп, перебил аппетит и Кию и Топаз, да и лошади горели желанием поскорее отсюда убраться, несмотря на относительное спокойствие. И только Гелео и Кровопийца от отсутствия аппетита не страдали, уплетая за обе щеки какое–то кровавое месиво, что парда принесла с охоты. Кем именно оно было при жизни, Кий и Топаз так и не догадались, бросая на него лишь брезгливые взгляды.
— Поехали лучше дальше, там, у лесовика и покушаем. — Предложил Кий.
Топаз согласно кивнула и, бросив прощальный взгляд на чёрную тушку, стала усаживать пищащего Кровопийцу снова в седельную сумку. Кий как обычно привязал узду свободной лошади к луке своего седла, а ослика к седлу Топаз.
Они взобрались на лошадей. Похоже, вскорости им предстояла встреча с их юным другом, оттого и настроение у обоих было просто замечательное.
