Юлия Вакилова - Король моего сердца
Твоё письмо обжигало, я чувствовал его даже сквозь ткань. Не сдержавшись, в порыве пьяной злости я бросил мятое послание в пламя, и оно благодарно приняло подношение. В следующий же миг я пожалел об этом, но было уже поздно. Все, что мне удалось отвоевать у огня, — крохотный кусок бумаги, на котором было уже не разобрать слов. Меня вновь обуяла злость, но уже на себя. Я так и не сумел тогда заснуть, остался сидеть у костра, и слуги боялись даже подходить ко мнеЈ опасаясь попасть под горячую руку.
Спустя несколько часов меня все же сморил сон. Я словно вновь оказался в замке на твоей свадьбе, но теперь наблюдал все со стороны. Видел себя, заливающего скорбь кружками эля, злился, но все-таки любовался тобой, сидевшей подле мужа. А потом вдруг я увидел Ниньи. Я видел её тогда много раз, но только там, в лесу, вдруг четко смог разглядеть и понять, что она, кажется, была единственной на этом пиру, кто сидел и обливался слезами. И я прозрел, когда понял, что эти слезы были какими угодно, но только не слезами счастья.
Боль. Она плакала на твоем празднике. И если самый близкий для тебя человек горевал так, словно это были похороны, а не свадьба, значит, на то действительно имелись причины.
Сонливый хмель покинул меня в то же мгновение. Я вскочил, не в силах усидеть на месте, начал мерить шагами утоптанную поляну, а в голове все громче звучали слова, которые ты когда-то произнесла в нашу самую первую поездку. Что если человек любит, он должен пойти на всё ради этого чувства. Пойти против любых законов и запретов, обойти землю, переплыть море. С отчаянием я осознал, что ты была права, а я оказался глупцом, который столько лет не видел истины, а столкнувшись с ней — не узнал.
Эллери громко всхлипнула, но рассказ короля не прервался.
— И тогда я решил, что пусть я так и не узнаю, что было в том письме, еще не поздно стать таким, каким ты желала видеть своего возлюбленного. Что я должен сражаться за тебя, бороться до последнего вздоха, и неважно, чьей ты будешь женой, и со сколькими королями я должен буду сразиться. — Его губы искривила слабая тень усмешки, но взгляд, устремленный на девушку, был серьезен как никогда. — Я снова обрел цель, и больше не мог предаваться унынию. С трудом дождавшись наступления утра, мы отправились обратно, но не к замку, а к тракту, по которому экипаж с новобрачными должен был ехать в новоиспеченный дом.
Сапфо с самым невозмутимым видом продолжал рассказ, а в сердце девушки творилась неразбериха. Как стыдно было осознавать сейчас, что в то время, когда её избранник действовал, она сама только лишь лила слёзы и тосковала, смирившись с уготованной судьбой.
— Вскоре мы нагнали королевские кареты, но были вынуждены держаться позади, дабы не привлечь ничьего внимания. За несколько дней нам удалось выяснить всё: и сколько воинов в сопровождении, и насколько часто они меняются на караул, и даже сколько слуг прислуживают тебе перед отходом ко сну.
Принцесса громко сглотнула, зная, что последует дальше.
— Было весьма просто все рассчитать, но там, в шатре… Я пришел с одной лишь целью, твердо зная, на что иду. Не думал лишь о том, что это будет настолько тяжело — видеть ужас в твоих глазах. На какой-то миг я ощутил себя монстром, чудовищем, сошедшим со страниц детских сказок. Ты стояла передо мной, не двигаясь, такая далекая и чуждая. Надо было скорее уходить, а я не мог сдвинуться с места, не мог уйти, оставив тебя в таком состоянии. Ты молчала, и это молчание казалось страшнее, чем самые заслуженные обвинения, крики и призывы страшной кары на мою голову.
— Я так боялась за тебя тогда, — голос принцессы прозвучал так хрипло, словно она не размыкала губ несколько дней подряд. Но все внутри рвалось и требовало, наконец, пролить свет на события давно минувших дней, пока они так близки и так откровенны! — Боялась, что тебя поймают и убьют. Вот почему я вела себя так!
Скупая улыбка осветила лицо короля.
— Как жаль, что я так долго был лишен этого знания. По-настоящему я осознал, что ты не держишь на меня зла, в ту ночь в охотничьем домике.
— Не напоминай мне о ней! — в голосе девушки явственно зазвучали новые слёзы. — Эта ночь и поныне является ко мне в кошмарах. Тогда я почти поверила, что ты умираешь, эти воспоминания до сих пор причиняют боль!
— Лери, — он обратился к ней так нежно, так ласково, и от тихого звучания его голоса по телу принцессу прокатилась теплая волна, согревшая сердце в тысячу раз сильнее живого огня, пылающего перед ней сейчас. — Неужели после всех этих признаний ты и дальше будешь утверждать, что нам с тобой надо быть порознь?
Она вздрогнула, застигнутая врасплох, и опустила взгляд, не в силах спорить с очевидной истиной.
— Ответь мне! — упрямо продолжил он, сощурив взгляд. — Неужели чужие слова и предрассудки значат для тебя больше, чем чувство, живущее в наших сердцах?
Её глаза наполнились слезами. Она больше не могла, просто не имела сил сражаться с ним! Тяжело было противиться собственному сердцу, но раз за разом отказывать, глядя в лицо своему королю — это было невыносимо.
— Прошу, — пробормотала она из последних сил. — Давай отложим этот разговор, давай переживём завтрашний день и тогда…
— Нет, Эллери, — голос мужчины звучал уверенно и твердо. — Ты должна признать эту истину прямо сейчас, не дожидаясь завтра, должна перестать прятаться от себя самой. Нам нельзя друг без друга. Все те испытания, через которые пришлось пройти, не сумели сделать главного — заставить нас отдалиться друг от друга. Я не могу без тебя, слышишь? И я знаю, что и ты чувствуешь это. Взгляни на меня!
Она медленно повиновалась. Мужчина не спеша поднялся на ноги и обошел костер, приблизившись к принцессе, завороженно наблюдавшей за его действиями.
Присев рядом с ней, король ласково коснулся ладонью лица Эллери и зашептал, глядя прямо в глаза:
— Позволь мне быть рядом с тобой, прошу. Вместе мы справимся с любой бедой, с любым злом! Я обещаю.
Больше не имея сил сопротивляться, девушка прикрыла глаза и с глухим стоном подалась вперед, упираясь лбом в теплую грудь мужчины. Он тотчас же обнял её, с силой прижимая к себе.
На долгие минуты они замолчали, упиваясь долгожданной близостью. Мягко трещали дрова, где-то вдалеке пел свою песнь ветер, а в их крохотном уютном мирке царил покой. Все прошлые проблемы и тревоги грядущего дня остались за незримой чертой.
— Просто дай мне еще немного времени, совсем чуть-чуть, пожалуйста, — глухо пробормотала ему в рубашку, ощущая горьковатый запах костра, пропитавший ткань. — И я сама приду к тебе.
Сапфо не ответил.
Эллери задремала, согретая и убаюканная теплом сильного тела.
