Юлия Вакилова - Король моего сердца
Мужчина упрямо качнул головой, очевидно, разделяя это ощущение. Синие глаза полыхнули недовольной вспышкой.
— Я сделаю это сам.
Эллери мысленно согласилась на его предложение и позволила себе пару мгновений помечтать, как замечательно было бы переложить эту ношу на плечи кого-то другого. Но вслух с тяжелым вздохом произнесла совсем другое:
— Сапфо, ты же читал книгу, значит, должен помнить, что все должно повториться точь-в-точь. А в том болоте, увы, барахталась только я. Топь не примет никого другого, ты знаешь это не хуже меня. Поэтому я должна сделать все сама, а ты… Жди меня здесь, пожалуйста, будь рядом! Без твоей помощи мне не справиться…
В глазах короля читалось явное несогласие, но он, как и сама принцесса, обреченно понимал правильность прозвучавших слов. И боялся своим настойчивым желанием оградить возлюбленную от этого нелегкого испытания сделать только хуже.
Эллери в последний раз обратила взгляд на мутную воду. Что-то внутри подсказывало, что она поступает верно: топь тянула её, влекла, она нутром чувствовала, что медальон где-то там. Но как именно ей придется искать потерянную вещь в этой густой непрозрачной жиже, девушка боялась даже представить.
Принцесса сделала нерешительный шаг вперед, но сразу же остановилась, вспомнив, что в прошлый раз последовало вслед за погружением. Вновь сжигать одежду ей совершенно не хотелось, потому имело смысл заранее разобраться с этой проблемой.
История повторялась — она снова раздевалась в этом проклятом месте под прицелом полного тревоги взгляда Сапфо. Вот только ощущения были совершенно иными. Сейчас единственное, что волновало Эллери, — это предстоящее испытание, а отнюдь не всё больше обнажающееся тело. И даже присутствие возлюбленного, который стоял совсем рядом и держал в руках плащ, готовый, если девушку вдруг одолеет робость, в любой момент накрыть им принцессу, отошло на второй план.
Наконец, Эллери осталась в одной сорочке. Кожа моментально покрылась крупными мурашками, ступни ощущали каждую неровность, каждую ямку, но все эти неудобства меркли на фоне главного.
— Лери, я рядом, — успокаивающий голос короля заставил Эллери поднять на него глаза. На лице мужчины отражалась настолько противоречивая гамма чувств: тревога, беспокойство, бессильная злость, нежность, волнение, любовь, — что смятение и страх отступили, сменившись удивлением. — Я с тобой, помни об этом.
Сглотнув, она сдавленно кивнула и, отвернувшись, медленно двинулась к ожидавшей её трясине.
Стоило только представить, что из этого мутного чрева выполз монстр, слепленный из грязи и жижи, и хотелось тотчас же убежать, скрыться. Но ощущение пристального взгляда Сапфо придавало сил и решимости. В конце концов, не ей одной сейчас было тяжело! Королю приходилось еще сложнее, опытный воин, привыкший все брать в свои руки и ни на кого не перекладывать ответственность, сейчас он чуть ли не впервые в жизни столкнулся с полным бессилием. Мужчина никак не мог помочь ей сейчас и потому был вынужден лишь наблюдать.
Пока Эллери размышляла о чувствах Сапфо, ноги сделали первый шаг в мутную воду.
Топь встретила её с хищной радостью, словно давнюю знакомую.
По окоченевшему на ветру телу мгновенно пробежала крупная дрожь, конечности онемели, отказываясь подчиняться. Но принцесса упрямо заставила себя шагнуть вперёд, глубже проваливаясь в вязкую жижу.
Разум застилала судорожная паника, в голове билась только одна мысль «я не хочу этого делать!»
В прошлый раз было легче. Девушка даже не помнила непосредственно самого момента погружения, тогда единственной целью, владевшей сознанием, было спастись, выбраться из удушающей хватки трясины. А сейчас она должна была совершать обратное действие, идти наперекор обострившему инстинкту самосохранения, в то время как всё внутри кричало «беги!».
Эллери погружалась все глубже, мутная трясина затягивала все сильнее, облепляя дрожащее тело словно вязкая, дурно пахнущая перчатка.
Сапфо стоял у самого края, с беспомощной злостью наблюдая за девушкой. Мужчина выглядел так, словно в любой момент был готов ринуться в болото вслед за возлюбленной, и только её последние слова-полупросьба удерживали его от этого.
Вот уже влажные объятия топи добрались до груди принцессы. Девушка вслепую шарила руками по сторонам от себя, в тщетной надежде на ощупь вытянуть медальон, точно он находится на самой поверхности и только и ждёт, когда она его отыщет.
Эллери понимала, что должна сделать нечто гораздо существеннее этого, но как можно было решиться погрузиться с головой в мутную воду, когда все её существо было охвачено смертельным ужасом?
И вдруг в какой-то момент происходящее в одночасье потеряло смысл.
Её с неудержимой силой потянуло вниз, глубина позвала, поманила, и что-то внутри, дрогнув, отозвалось на этот зов, выключив все инстинкты и даже страх.
Принцесса не заметила, как решительным рывком ушла под мутную воду, задерживая воздух в легких. За закрытыми веками расползлась темнота, но она не внушала страх, не отталкивала, а лишь заставляла чувствовать себя уютней и удивляться, почему девушка пришла сюда только сейчас.
Ведь всё оказалось так просто!
Там, наверху, остались тревоги и боль, разочарования и предательства, освободившийся от страха рассудок принцессы потрясенно пытался объять лежавшую на поверхности истину: так вот что значило стать по-настоящему свободной! От страха, отчаяния, надуманных обязательств и напыщенных титулов. Эллери больше не боялась. Ничего больше не имело значения, кроме умиротворяющей темноты вокруг.
В голове, заглушая все прочие мысли, зазвучал чей-то баюкающий смутно знакомый голос.
«Ты дома».
Не верить ему было невозможно. У принцессы не было причин возвращаться туда, наверх, теперь она осознала это необычайно ясно, несмотря на то, что вокруг клубилась тьма. Лишь в стороне где-то мерцало что-то яркое, пульсирующее, ослепляющее вспышками света даже сквозь закрытые веки и отчего-то вызывающее слабое ощущение неправильности, смутную тревогу. Но голос в голове звучал сильнее и гасил тревогу.
Эллери покорно опускалась все глубже, а воздуха в лёгких оставалось все меньше.
Остаться здесь навсегда, стать частью долины, обрести истинное бессмертие — вот то, ради чего она была рождена. Лишь сейчас девушки наконец-то прозрела.
Снизошедшее умиротворение не нарушали даже обрывочные воспоминания, вдруг затопившие сознание. В них уместилась вся её прежняя жизнь, казавшаяся сейчас пустой и лишенной смысла. Размытые силуэты родителей, младший брат, высокие очертания смутно знакомого замка, старая женщина с добрыми глазами, платья, балы, танцы…
