Когда родилась Луна (ЛП) - Паркер Сара А.

Но сейчас я не буду об этом думать.

Нет…

Я приберегу эти мысли до того момента, когда пойду в «Изогнутое перо». Когда я передам Вруну мешок золота, а потом попрошу убрать Каана из моей головы, как колючий сорняк, когда на самом деле он ― лес.

Пышный.

Сильный.

Красивый.

Но слишком уязвим для огня, чтобы я могла это вынести.

Может, он последует моему примеру. Сотрет меня.

Возможно, этот сон позволит ему наконец попрощаться с женщиной, которую он знал раньше. Похоронить прошлое. Найти счастье с кем-то, кто достоин его большой и горячей любви.

Возможно.

Я встаю, обхожу стол, взгляд Каана все еще устремлен на мое теперь уже пустое кресло, когда я, наконец, подхожу к нему и протягиваю руку.

Его взгляд находит ее, затем поднимается к моей улыбке.

Моим глазам.

― Потанцуешь со мной? ― шепчу я.

Он сглатывает, и его глаза становятся чуть мягче. Мое сердце бьется сильнее, и эти трепещущие существа в груди множатся. Они прижимаются к моим ребрам и вызывают покалывание во всем теле.

― Пожалуйста?

Мгновение паузы, прежде чем он встает, возвышаясь надо мной, игнорируя мою протянутую руку.

― Показывай дорогу, заключенная семьдесят три.

Я все равно беру его за руку и тяну к выходу.

ГЛАВА 75

Рука Рейв, обхватившая мое запястье, такая теплая и живая. Такой контраст с холодной, колючей аурой между нами. С этим осколком горьких эмоций, застрявшим у меня между ребер, который она сжимает той же рукой, которой сейчас ведет меня сквозь пульс праздника.

Некоторые гуляющие смотрят на меня, когда мы проходим мимо, затем на захватывающую дух женщину, которая тащит меня за собой, пробираясь сквозь толпу и оставляя за собой шлейф развевающихся серебристых нитей. Она бросает на меня взгляд через плечо, ее глаза как ледники, ее мягкая улыбка ― удар сверкающего клинка, который попадает в цель, пуская кровь уязвимому органу, который так жаждет ее.

Только ее.

Единственный луч света, который мне когда-либо будет нужен в этом мире, моя любовь к ней, как луна в моей груди. Только эта луна никогда не упадет, как бы сильно она ни старалась.

Она берет хрустальный бокал у проходящего мимо официанта и выпивает его одним глотком, оставляя пустой бокал на столе, когда мы проходим мимо.

Украдкой взглянув на небо, она замирает в менее людной части танцевального пространства, обрамленного скоплениями ледяных колонн, где всего несколько пар покачиваются под музыку. Рейв поднимает мою руку над головой, и я замираю, когда она закрывает глаза и кружится, улыбаясь. Разгоняя туман и набивая мои легкие камнями.

Аврора окрашивает ее кожу в серебристый цвет, а ее улыбка такая широкая, что появляются ямочки. Ямочки, которых я не видел с тех пор, как она разразилась хохотом в особом месте Махи, оживив меня, несмотря на последовавшие за этим злобные слова. А до этого ― с последнего сна, который мы провели вместе, когда Аврора была такой же яркой.

Еще один сон, который мы провели, притворяясь.

Если бы я знал, что этот сон станет для нас последним, я бы произнес слова, которые вынашивал уже несколько циклов. Умолял бы стать моей навсегда, несмотря на мои слабости.

Мои недостатки.

Умолял ее отступить от решения Совета Трех ― ради нас. Потому что я думал, что именно этого она и хотела.

Нас.

Что Творцы благословили меня как того, кого она выбрала любить.

Очень большая часть меня все еще верит в это. Отказывается признать, что чувство, которое у нас было, оказалось настолько легким и хрупким, что его можно было смять и выбросить в мусорное ведро. И, возможно, это делает меня слабым. Мягкосердечным. Бездарным, как говорил Пах.

Он слишком часто доказывал мне свою правоту, прежде чем я лишил его головы.

И вот я снова здесь, стою неподвижно, пока Рейв танцует вокруг меня с моим беззащитным сердцем в своих гребаных руках, капая кровью на пол. Я снова здесь, смотрю на нее так, словно она сотворила мир, прошептав несколько слов, и каждый ее взгляд поворачивает острое оружие, вонзенное мне в грудь. Только на этот раз я не слеп и не полон отрицания.

На этот раз я, черт возьми, вижу.

Ей больно. Она потеряла кого-то. А может, и не одного. Она думает, что не заслуживает… этого.

Нас.

Что если она откроет свое сердце и впустит меня, то случится что-то плохое.

Наверняка так и будет, но она не видит, что ее любовь дает мне силы. Укрепляет меня. Когда она освещает мне путь, ничто не может причинить мне боль.

Ничто.

― Потанцуй со мной, ― умоляет она, хватая меня за правую руку. Она прижимается ко мне и подталкивает, чтобы я следовал за ней, словно она ведущая.

Ощущение подходящее.

Она уговаривает меня покружиться вместе с ней под музыку, и я даю ей самый минимум, поворачиваясь, пока она тащит меня по полу, чувствуя себя так, будто стою на пути надвигающегося лунопада ― слишком очарованный его стремительно падающей красотой, чтобы отойти в сторону.

Чтобы спастись.

Теперь она кружится в моих объятиях ― такая близкая.

И такая невыносимо далекая.

Заманчиво принять эту подачку, которую она предлагает. Прильнуть и принять это «прощание с Эллюин», которого, как думает Рейв, я заслуживаю.

― Ты ведь хотел потанцевать, верно? ― спрашивает она, глядя на меня изпод густого веера черных ресниц.

― Верно.

― Не похоже, что это так, ― шутит она, приподнимая брови. ― Ты должен двигать своим телом. Шокирует, я знаю. ― Она кружится в вихре серебристых нитей и тумана, демонстрируя большую часть своего тела толпе любопытных зевак, которые собрались за моим оцеплением из суровых стражей, чтобы посмотреть на ее танец.

Они смотрят на нее как на загадку, которой она и является ― более неприкасаемую, чем Клод, ― а она танцует так, словно не замечает их взглядов, потерявшись в своем воображении.

Я прочищаю горло, и песня становится более медленной и чувственной.

Она поворачивается ко мне, запутываясь в нитях.

Я низко наклоняюсь и ловлю ее за мгновение до того, как она падает на землю, моя рука обхватывает ее обнаженную спину, наши носы почти соприкасаются.

Ее широко раскрытые глаза встречаются с моими, дыхание касается лица…

Праздник исчезает. Толпа.

Музыка.

Нет ничего, кроме пары больших лазурных глаз, нашего соединившегося дыхания и желанной тяжести ее объятий.

Могла бы упасть чертова луна, а я бы и не заметил.

Ее взгляд опускается к губам, и мое сердце превращается в свирепого зверя, жаждущего освобождения. Умоляет меня разрушить барьер между нами и поцеловать ее, и я словно бросаюсь в гнездо саберсайтов, чтобы быть разорванным на части ― медленно.

Болезненно.

― Это была плохая идея? ― хрипло спрашивает она.

― Да.

Очень.

Она закрывает глаза, и я почти чувствую, как работает ее мозг, прежде чем она пронзает меня своим ледяным взглядом. ― Мы остановимся. Прости. Я хотела подарить тебе… ― Идеальное прощание?

Она открывает рот, закрывает его, вспышка нежного смущения окрашивает ее прекрасные щеки.

Мне не нужно идеальное прощание. Я хочу поздороваться с Рейв ― кем бы она ни была. Кто бы ни скрывался за этой суровой внешностью, я хочу узнать ее.

Быть рядом с ней.

Любить ее.

― Я пойду, ― шепчет она. ― Мне жаль…

Я двигаюсь, слыша ее резкий вдох, когда заставляю ее кружиться в такт крещендо песни. Она замирает, глаза ― два сверкающих синих озера, достаточно глубокие, чтобы поглотить меня целиком.

― Отказываешься от боя, заключенная семьдесят три? ― спрашиваю я, заставляя себя натянуто улыбнуться. ― Я не думал, что ты сдашься, но, возможно, я ошибался?

Она молчит некоторое время, прежде чем на ее лице расцветает еще одна улыбка ― такая большая и дерзкая, что на щеках снова появляются ямочки. Ее лицо принимает бесстрастное выражение, она прочищает горло и вздергивает подбородок.