Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo"

Она ухмыльнулась:

— Разве всё не игра для тебя, Том? — она вытянула руку и коснулась его щеки. Он замер. — Разве не ты всегда контролируешь доску? — от Вальбурги исходил сильный цветочный аромат, вызывающий у Тома рвотные позывы.

Вальбурга наклонилась ниже. Запах стал невыносимым. Он подпитывал его ярость.

— Ты мог бы получить всё, знаешь. Мы оба. Я могу дать тебе то, что ты на самом деле хочешь, а ты можешь оставить свою невинную, неопытную ведьму, — она придвинулась ближе, её голос понизился до гортанного шёпота. — Можешь использовать меня, как пожелаешь. А когда закончишь с ней, я всё ещё буду рядом.

Она отвратительна. Подобные выходки ничуть не заводили. Это жалко. Том схватил Вальбургу за запястье и оттащил её руку от своей кожи. Её прикосновения ему омерзительны.

Вальбурга вскрикнула, когда Том пустил по её руке огонь, обжигая её, подпаливая её плоть, и бросил её на пол. Она убаюкивала раненое запястье и хныкала.

Том ревниво относился к Гермионе. Он никогда её не отпустит. Он сделает всё, чтобы убедиться, что она останется с ним. Гермиона принадлежала ему. Он жаждал прикосновения её кожи. Хотел каждую частичку её души. Она вся его.

В сравнении всё в Вальбурге казалось тошнотворным.

Он отошёл от неё, указав на неё палочкой:

— Гермиона — всё, что мне нужно, — прошипел он. — Я никогда не брошу её.

Она скривилась:

— Так вот что это для тебя? Поматросил и бросил? Любишь и оставляешь… — она начала задыхаться. Он был так разъярён, что душил её, даже не понимая, что призвал заклинание. Ему было всё равно. Она может хоть задохнуться и умереть. Никто не влезет между ним и Гермионой. Тем более не Вальбурга Блэк!

Всё происходило на виду. Там находилась половина факультета. Люди кричали. Тому было всё равно. Пусть все знают, что никто не смеет доебаться до его ведьмы. Никто не смеет бередить ей душу и вызывать слёзы у неё в глазах. Никто никогда не погасит её свет…

Он тяжело вдыхал воздух в лёгкие, пока из него вытекала магия. Его крепкое самообладание было давно забыто. Весь его хаос направился в эту суку, умирающую на полу перед ним.

— Она того не стоит, Том, — сказал кто-то. Он посмотрел на Райнхардта. Лицо его друга оставалось бесстрастным, пока он наблюдал за разворачивающейся перед третью Слизерина сценой. Эти люди не убегали перед лицом жестокости.

Том моргнул. Если он убьёт Вальбургу Блэк, случится переполох. Свидетели. Тело. Вопросы.

Гермиона… Он её точно потеряет.

Райнхардт прав, Вальбурга того не стоила. Том остановил заклинание. Вальбурга квакнула. Сипела. Её кожа стала тёмно-фиолетовой, а на трахее образовались синяки, пока она хватала ртом воздух. Она хрипела на полу. Всё её тело тряслось.

— Ты ошиблась, Вальбурга. Я не люблю и оставляю. Я никогда тебя не любил. Мне на тебя похуй.

Он вновь указал на неё палочкой:

— Круцио.

Комментарий к 27: Лев и змей

(от автора)

Мне так нравится прописывать короткие сцены юмора в Томионе! Мне кажется, этому пейрингу его не хватает!

целую-обнимаю — Tipp

========== 28: Реванш ==========

Комментарий к 28: Реванш

обложка к главе от автора: https://64.media.tumblr.com/d7abdae723d9d41d85d101cf74ea0c19/29412abe35db937a-2b/s1280x1920/17803f64be32c291441053bf07bd41b3aa0ec862.pnj

За неделю до Дня святого Валентина замок украсили парящими статуями купидонов, которые повсюду летали и ликующе хихикали. Тому хотелось убить человека, решившего, что это хорошая идея. Учителя, казалось, были с ним на одной волне. Невыносимым досаждениям особенно хорошо удавалось носиться друг за другом по классам, прерывать уроки и играть в шумные игры в коридорах. Гермиона и её друзья считали их милыми, но Том не понимал, как могли привлекать толстые, уродливые, крылатые младенцы.

Слагхорн провёл бóльшую часть занятия, пытаясь избавиться от пухлых летающих грудничков. Им требовалось сварить Сдувающий напиток, но лишь немногим ученикам это удавалось. Класс был в таком хаосе, что Том не заметил Августу Крауч прямо напротив своего котла.

— Смотри мне, придумай что-нибудь хорошее, — она скрестила руки на груди и сердито на него уставилась.

— Что? — он осмотрелся в поисках Гермионы, но она, должно быть, отошла в кладовую.

— На Валентинов день!

— А что с ним?

— Он в эти выходные, Том!

Он удержался от того, чтобы сказать ей: «Отъебись», — ведь это лучшая подруга Гермионы.

Августа нахмурилась:

— День святого Валентина, Том! Это романтический праздник для пар!

— Ладно.

— Разве вы с Гермионой не пара, Том?

— Пара.

— Как можно быть таким тупым?!

К Тому никогда раньше не относились настолько как к идиоту. Если бы она была кем-то ещё, на неё бы давно обрушился какой-то несчастный случай. Он сжал челюсть и сузил глаза, глядя на лучшую подругу своей девушки, которая в этот момент ему совсем не нравилась.

— Давай к делу, Крауч, — выплюнул он. Отдать ему должное, он удерживал беспалочковую магию на коротком поводке и не стал её душить. Она не упустила сквозившую в его голосе угрозу.

Что-то поменялось в её выражении лица.

— Гермиона — моя лучшая подруга, и смотри мне, чтоб у неё был идеальный Валентинов день! Она и так расстроена, что не пойдёт в Хогсмид! Не облажайся!

Громко топая, она ушла, оставив Тома возле кипящего котла в полном шоке. Ему что, только что угрожала Августа Крауч? Что, она думала, она сможет ему причинить? Это было бы смешно, если бы не было так поразительно.

Райнхардт взглянул на Тома, будто ожидая какую-то вспышку ярости в ответ, но Том не мог публично отплатить ей без возмездия от Гермионы. Скрипнув зубами, он решил оставить всё как есть и вернулся к зелью. У него испортилось настроение.

Всю неделю он шерстил в своём мозге в поисках занятия для них с Гермионой. Том придумал покататься на коньках, но озеро уже растаяло. Он не хотел снова кормить Гигантского кальмара и уж точно не горел желанием печь с домовыми эльфами.

В итоге он проглотил свою гордость и спросил у Августы совета. Он бы скорее пригласил флоббер-червя в свою постель, чем попросил помощи у Августы Крауч, но у него закончились идеи. Как выяснилось, трахаться с флоббер-червём, возможно, могло бы сравняться в полезности, потому что она ответила тем, что сказала, что лично убьёт его, если Гермиона будет несчастна, отчего он фыркнул, а потом мысленно наложил на себя сглаз за то, что решил, что обратиться к ней — хорошая идея.

Наступило воскресенье, и большинство школы отправилось отмечать Валентинов день в Хогсмиде. От этого замок был тише обычного, но по нему всё равно слонялись перво-и второкурсники, потому он казался далеко не пустым. Том и Гермиона вовсю воспользовались малым количеством народа и вновь завтракали вместе. Это походило на слабое подобие зимних каникул.

— У меня есть идея, чем мы могли бы сегодня заняться, — сказала ему Гермиона за завтраком. Они договорились сесть в конце стола, чтобы избежать людей.

— Да? — спросил он. Он надеялся, что её планы включали в себя найти какое-то место и раздеться. Том не был избирательным. Он был отчаявшимся. Особенно из-за дразнящих взглядов, которые она бросала на него всю неделю, отчего он сходил с ума. Она не пыталась потрогать его с того дня возле гобелена, и он не думал, что может терпеть хоть сколько-то дольше.

— Шахматы, я хочу реванш.

Это не казалось романтичным… Ему вообще хотелось романтики? Чёрт! Чего он хотел от этого?! Нет… Он просто хотел её. Чёрт побери! Он всё ещё считал себя выше того, чтобы умолять? Ему нужно хоть какое-то облегчение. Он не мог вспомнить, когда в последний раз его руке доставалось так много работы.

Он прочистил горло:

— Шахматы?

— Разве ты не утверждал, что обыграешь меня в шахматы даже белыми?

А что, если он драматично застонет от разочарования? Тогда она передумает?

— Ты этим сегодня хочешь заняться? — спросил он, поднимая свой кофе и делая глоток. Обычно ему нравился его кофе, но в этот момент он показался ему горьким.