Единственное желание. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда
Собравшись с мыслями, она наиграла первые аккорды «Баллады о любви», и вдруг поняла, что Высоцкий сейчас будет как нельзя кстати. Хотя было так странно слышать, как знакомые с детства слова непривычно тягуче звучат на языке Долины Ветров.
Её слушали с таким же интересом, как и полукровку.
И сам он слушал… Её Кайл.
И улыбался своей неповторимой грустной улыбкой – без сомнения, ему нравилось, как она поёт.
Настя пела о том, что чувствовала сама, потому это звучало так искренне, что некоторые дамы украдкой смахивали слёзы.
Но вспять безумцев не поворотить –
Они уже согласны заплатить!
Любой ценой и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули!
Я поля влюблённым постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу, и значит, я люблю!
Я люблю, и значит, я живу!
Потом было ещё много песен. И много чувств, и эмоций…
Ты – поцелуй солнца на моём лице.
«Как он красив!»
В моих крыльях ветер свободы.
«Я, наверное, так глупо выгляжу!»
Ты звёздный шёпот в сердце моём.
«Из-за него я и разум потеряла, и сердце!»
Ты – колыбель моего моря.
«Если бы эта ночь никогда не кончалась!»
Но она закончилась. В торжественном зале оставались только самые стойкие и самые пьяные. Да и те, кто внимал песням Кайла, незаметно покидали беседку и разбредались по своим покоям.
Наконец, и тот отложил келлроу, встал, поклонился в ответ на похвалу слушателей, и, обратившись к лэгиарну и Насте, сказал:
– Благодарю за прекрасный вечер и ваше общество! Светлой ночи, миледи Анастэйсия! Светлой ночи, милорд Наир!
И он ушёл во тьму, прихватив келлроу, с неподражаемой грацией снежного барса.
– Проводить тебя? – заботливо спросил Наир.
– Угу, если несложно. А то я усну прямо здесь, – улыбнулась Настя, с трудом сдержав зевоту.
***
Настя очнулась среди ночи от какого-то странного постороннего звука, настойчиво пытавшегося достучаться в её сонное сознание. После бессчётного количества принятых накануне бокалов, она не сразу осознала, где находится и что происходит.
Звук не стихал и настойчиво старался достучаться до её разума.
Достучаться…
До Насти, наконец, дошло – кто-то стучался в её комнату.
За неимением большого выбора в одежде, спала она нагишом. И теперь ей пришлось неохотно сползти на холодный каменный пол, натянуть лиловое платье, принесённое Соур, и, только после этого, проследовать к двери.
Эливерт ввалился в отворенную дверь, едва не рухнув Романовой на руки. Но устоял и даже улыбнулся слегка виновато.
– Эл? Что случилось? – сердито нахмурилась Настя.
– Ничего. Просто соскучился по тебе, мой сладкий сахар! И вот – пришёл, – Ворон расплылся в лучезарной улыбке, развёл руки так, словно жаждал объятий, с трудом сохраняя равновесие. – Да к тому же и гости уже почти все разбрелись по своим покоям.
– Да ты пьян! – сдерживаясь со всех сил, чтобы не заорать на него, начала было Настя, но он и так уже понял, что она злится.
– Тс-с-с… – прошипел он, приложив палец к губам, а затем неожиданно накрыл ей рот своей ладонью. – Только не горячись, моё солнышко! Я не виноват – это всё милорд Корви! Это он меня напоил, накормил, а теперь вот и спать решил уложить…Так ведь, друг мой? – бросил атаман куда-то в сторону.
Возмущённая Настя была готова уже цапнуть вифрийца за руку и закрыть дверь. Но последние слова атамана заставили её аккуратно выглянуть в дверной проём.
– Знаешь, у них в столице пьют больше, чем у нас в Юго-Восточном Пределе… Я и не думал, что милорд Корви меня переплюнет, – продолжал бубнить Эливерт, пока Настя растерянно глядела на пьяную бородавчатую физиономию владетеля Корведа, неожиданно появившуюся откуда-то из-под мышки Эла.
Не сказать, что разбойник был очень могуч и широкоплеч, но тщедушный коротышка, как ни старался, не мог обогнуть его и заглянуть в комнату.
Однако и секунды хватило Романовой, чтобы почувствовать себя весьма неуютно под блуждавшим по её фигуре любопытным взглядом лягушачьих глазёнок.
– Ну, так я войду? Или прикажешь спать у тебя на пороге, как верному псу? – Эливерт выпятил губы, словно просил поцелуя.
– Благодарю вас, милорд Корви, что проводили моего мужа! – холодно процедила Романова, и, подхватив пошатнувшегося Эливерта, втолкнула его внутрь.
– О, не стоит… – начал было лепетать коротышка, пытаясь протиснуться следом.
– Светлой ночи, милорд! – перебила Рыжая и захлопнула дверь перед его длинным носом.
Он, кажется, что-то ещё пробормотал, но это уже не имело значения.
– Ты – золото! – проворковал разбойник и загремел чем-то в сумраке комнаты.
«Я – дура!» – в сердцах подумала Настя, направляясь к туалетному столику, чтобы зажечь свечи, пока Эливерт не разнёс вдребезги всё, что можно.
В тот миг, когда она отвлеклась на это, Эл заметил кровать.
Тишину огласил его радостный вопль:
– Вот об этом я и мечтал весь этот гадский вечер!
Ворон пересёк комнату по несколько кривой траектории и рухнул прямиком на шёлковые простыни.
– Ой! Нет, нет, нет! – запричитала Настя, бросившись к распростёртому звёздочкой телу. – Только не с сапогами!
– Как скажешь, моё сокровище, – отозвался Эливерт голосом пьяного блудливого кота и неуклюже замахал ногами, предпринимая безнадёжную попытку скинуть обувь.
– Э, нет! Зачем ты их снимаешь? Брысь из моей постели!
Настя хотела спать. У неё слегка плыло в голове, ведь она тоже немало сегодня выпила. И… она была просто в бешенстве!
– Что всё это значит? Что ты тут забыл? Вали к себе!
– Тише, мой сладкий сахар, – Эл слегка приподнялся и зашипел, переходя на шёпот, – он наверняка ещё там, за дверью… Я хотел пойти к себе. Честно! Но этот старый упырь увязался за мной. И что я мог сделать? Пришлось разбудить тебя. Согласись, было бы странно, если бы я пошёл не к молодой красавице-жене, а мимо, спать в гордом одиночестве. Он и так какой-то подозрительный. И вообще я ревную – эта старая бородавчатая жаба не сводит с тебя глаз!
Настя уже спокойнее оглянулась на дверь – она не была уверена, но, кажется, кто-то там действительно всё ещё бродил по коридору.
– И что теперь? – прошептала она озадаченно. – Ты же спать тут не собираешься?
– Я бы не отказался… – мечтательно протянул атаман, нашёл её ладонь и, чувственно переплетая пальцы, слегка потянул за руку. – Что тут такого? Мы уже столько дней и ночей провели рядом…
– Горюшко ты моё!
Настя хмыкнула, передёрнула плечами, избавляясь от пробежавших по спине мурашек, слегка толкнула его в плечо.
Эл вновь повалился назад, раскинув руки, и смешно задрыгал ногами, словно перевернувшийся на спину жук.
– Ну, иди же ко мне! – страстно воззвал он, но со столь дурашливым видом, что Настя не сдержалась и прыснула.
– Ещё чего! Давай уматывай из моей постели! – велела она, уперев руки в боки.
– Ну-у-у-у… Ты же не заставишь меня спать на балконе, Рыжая? Там зябко и неуютно… – заскулил Эл.
– Нет, я тебя просто выпровожу отсюда, – пообещала Романова.
– Нельзя! – насупился тот. – Там эта старая кочка торчит под дверью.
– Да что ему больше делать нечего? – не поверила Анастасия.
– А что ему делать? – рассудил Эл. – Он старый, страшный и занудный. Его никто не ждёт. Остаётся только шпионить за другими и завидовать молча…
– Хорошо, побудь здесь! Но совсем немного! Как только он уйдёт…
Настя на цыпочках подкралась к двери, прислушиваясь – но замок ещё не спал и был полон тихих шорохов, так что она не разобрала, ушёл коротышка или подглядывает в замочную скважину.
– Рыжая, у тебя есть что-нибудь выпить? – долетело до неё через минуту тишины со стороны кровати.
