Истинная вера (СИ) - Казинникова Анна

Настроения возиться с младшими не было. После возвращения из Вансланда в нем что-то надломилось. Эдуард специально покинул замок затемно, чтобы не встречаться с домочадцами и не объяснять своего состояния. Особенно страшила встреча с отцом. Обида, снедающая изнутри с момента оставления дома, после визита на родину не только не исчезла — она увеличилась в разы. Эдуард искренне боялся наговорить лишнего.

— Ну, я же соскучилась! — надулась Розалия, присаживаясь рядом.

— Она каждый день только о тебе и говорила. Даже предлагала сбежать следом, но отца бы точно удар хватил.

Ветви кустов, служивших Эдуарду импровизированным убежищем, расступились, и перед ним возник рослый юноша. Люди на вид не дали бы ему больше пятнадцати лет. Сделав несколько шагов, парень сел рядом с Розалией. Девушка, хоть и была чуть ниже ростом и в целом миниатюрнее, словно являлась его отражением. Те же золотистые глаза, те же пепельно-русые волосы, те же безупречно правильные черты лица. Глядя на брата с сестрой, Эдуард невольно усмехнулся, резким движением головы откидывая с глаз длинную черную челку. Чистые. Без лишних примесей. Не то что он.

Мысли снова потекли не туда. Может отец прав, что мир людей для них слишком опасен? А может, он слишком слаб, чтобы так запросто шагнуть в вечность, оставив за спиной человеческую часть себя. Эдуард судорожно растер виски, отгоняя черный морок. Он рад, что отец нашел счастье во втором браке, и действительно любил младших, но червячок обиды никогда не переставал точить изнутри.

Его мать была человеком, обычным человеком. Отец утверждал, что любил ее больше всего на свете. А Эдуард — его величайшая драгоценность, дар любимой женщины, жизнь которой оказалась непозволительно короткой в мире почти бессмертных. Но если действительно любил, то почему не разделил с ней вечность? Почему не провел обряд, который укоротил бы его собственное почти бесконечное существование, но позволил бы любимой прожить еще много счастливых столетий? Впрочем, не ему теперь об этом рассуждать.

— Рик, и ты тут. Мне следовало догадаться, — обреченно усмехнувшись, Эдуард откинулся на мягкую траву, чуть прохладную от росы. — Что ж не сбежала? А, Роуз?

Солнце, подобно жеманной девице, медленно выплывало из-за линии горизонта. Невольно вспомнилась последняя ночь в Бесконечных горах. Когда они с Драйком стояли на самом верху сторожевой башни его замка и наблюдали за предрассветным пожаром на небе, молча проклиная свои чересчур длинные жизни. И слишком короткие жизни близких.

— Я не отпустил, — серьезно заявил Рик.

— Похвально.

— Я бы и тебя не отпустил… если бы знал… — добавил брат почти шепотом.

Эдуард вздохнул. Такая забота его, конечно трогала, но чистая наивность в словах Рика, будто он действительно мог что-то сделать, резанула по живому, напоминая о потере. Интересно, отец знал, что все будет именно так?

— И что бы ты сделал? — Эдуард усмехнулся, заметив, как взгляд Рика судорожно заметался и остановился на лежащем на траве мече. — Серьезно?

— Ходить к людям опасно, и ты это знаешь! — щеки Рика залила краска. Он опустил глаза.

— Возможно, — Эдуард хитро прищурился. — Но не тебе засматриваться на мечи, о, Пламенный, — насмешливо проговорил он. — Даже в мыслях со мной не тягайся! Твой удел лютня и сердца красавиц!

— Куда уж мне до Справедливого! — обиженно огрызнулся Рик.

Почувствовав, что между братьями начинают летать искры, Розалия поспешила перевести разговор в более мирное русло.

— Сейчас своими воплями Всемилостивого накликаете, и достанется всем, — она указала в сторону замка. Братья замолчали. — Так что, тебе удалось увидеться с невестой?

Эдуард нахмурился. Подозревать Роуз в злонамеренности было бы глупо. Она родилась уже тут и многого не понимала. Особенно бренности людского бытия.

— Илея давно умерла, — бесцветным голосом сообщил он. — Меня не было слишком долго.

— Но прошло всего… — Розалия стала судорожно подсчитывать.

— Триста лет, — подсказал Рик. — Постой, ведь люди живут дольше, — он задумчиво почесал затылок.

— Жили. Пока мы были по соседству, — покачал головой Эдуард. — Многим нашим не нравилось, что с появлением в Вансланде людей продолжительность наших жизней стала сокращаться. Ну вот. Эта теория «паразитизма» доказана.

— Какая теория? — опечаленная Розалия села рядом с Эдуардом и крепко обняла его за плечи. — Расскажи! Мне так жаль, и я… я не понимаю.

Эдуард вздохнул. Возможно, рассказ отвлечет его от грустных мыслей хотя бы немного. И младшим пойдет на пользу. Если, конечно, они действительно не знают, а не просто зубы заговаривают. Это было бы в их духе.

— Дело в энергетическом обмене, — нехотя начал он, уткнувшись носом в свои колени. — Каждый эльф — маг, использующий магические силы в той или иной степени. Кто-то больше, кто-то меньше. Но магическая сила — это и есть наша жизненная энергия, которую мы можем черпать прямо из окружающего мира. Когда нужны силы — мы берем их. Когда есть лишние — отдаем. Пока рядом жили расы с большой продолжительностью жизни, проблем не возникало. С пришествием людей все поменялось. Их жизни изначально коротки. Они словно бабочки-однодневки. Кроме того, люди не умеют создавать магическую энергию из солнца, ветра и воды, как это делают некоторые растения и мы. Но активно ее используют. Да и размножаются они в разы быстрее. Как саранча. В нашем симбиозе с живой природой появился паразит, который только потреблял, ничего не давая взамен. Когда их стало слишком много — наши жизни стали сокращаться. Поэтому эльфы оставили Вансланд.

Во время монолога Розалия молча смотрела на брата, хмурясь и качая головой.

— Ты же любишь людей, Эдуард, — тихо произнесла она. — К чему такой цинизм?

Эдуард отвернулся. Объяснить сестре, насколько это больно — любить людей, вряд ли получится. В ее жизни еще не было потерь. А он… сначала мать, теперь Илея. Покидая Вансланд, Эдуард полагал, что скоро сможет вернуться к любимой и даже остаться, если пожелает. Так обещал отец. Обустройство на новом месте хоть и затянулось, но не повлияло на решимость еще раз увидеть Илею. Он ведь обещал. Эдуард был готов, что любимая счастлива в браке с другим. Не удивился, если бы она все еще ждала — Илея любила, действительно любила. Но вот к тому, что возлюбленная уже больше ста лет в сырой могиле, Эдуард готов не был. Как и ко встрече с собственным сыном. Эльфийская кровь которого позволила предстать перед отцом в образе зрелого мужа. Эдуард же выглядел ровесником внука. Если не младше.

И, наверное, он должен гордиться, что на троне Вансланда восседают его прямые потомки. Только вот Эдуард сам хотел править страной, которую беззаветно любил. Он хотел быть рядом с любимой женщиной и воспитать этого сурового воина, что молча склонил голову перед ним, отдавая сыновние почести.

С уходом эльфов продолжительность человеческой жизни сократилась более чем в шесть раз. Благодаря многочисленным эльфийским потомкам и обилию природных магических источников она все еще превышала продолжительность жизни других человеческих народов, но то были жалкие крохи. Зато время эльфов значительно замедлилось. В свои двести сорок девять Розалия и Рик, рожденные уже за Бесконечными горами, выглядели пятнадцатилетними подростками. А Эдуарду люди не давали больше двадцати.

— Ненавидеть их проще…

Уже произнеся эти слова, Эдуард насторожился. Что-то не так, Розалия права. Он, конечно, расстроен, но циником не был никогда, да и жестокостью не отличался. Справедливый — вот верное определение Эдуарда. И эльфийская кровь в нем была сильнее человеческой. Людям свойственны подобные терзания, благородные эльфы принимают неизбежное, как данность.

— Ты что-то чувствуешь? — настороженно спросил Рик, заметив на лице брата напряжение.

Эдуард кивнул и поднялся на ноги, подхватывая с травы меч. Рик поспешил последовать его примеру и помог встать Розалии.

— Идите домой, — крикнул Эдуард, но было уже поздно.