Дом на Малиновой улице (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

Сперва я хотела оставить находку. Не мое. Но подняв голову к небу, словно там висели огромные часы, только поджала губы. Кто бы его ни привел, он сделал это весьма вовремя, словно бы зная, что я сегодня невероятно сильно тороплюсь.

Бросив сумку в корзинку, я вывела двухколесный транспорт с каменистой тропинки. Мне не пришлось поправлять ни руль, ни сидение, словно все было подогнано под меня человеком с отличным глазомером. Об этом стоило подумать. Но после, после.

Я неслась по городку, чудом не снеся никого на своем пути. Впрочем, может в этом была и не моя заслуга, а всего лишь сыграли свою роль везение и ранний час, но главным был результат. Я добралась до лавки за каких-то десять минут, целая и невредимая, никого не покалечив.

Стоило открыть дверь, как в камине тут же засвистел чайник, напоминая, что я не успела позавтракать, так что первым делом я заварила чай. На голодный желудок может кому-то и проще было работать, но если этого не требовало особо сложное заклинание, я предпочитала быть сыта. Тем более, никто не мог предсказать как много времени займет поиск нужной книги.

– Так, и где же это искать? – я, словно попав в незнакомый мир, оглядела лавку от полок до самого пола, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Самым разумным на первый взгляд было бы пролистать ту книгу со странными болячками, что мне попалась вчера, но пока я искала самый обычный и простой чай, мне на глаза попалось как минимум еще четыре таких же. А времени просматривать все уже явно не было.

– Ладно. Ведьма я, или как,– глотнув ароматный напиток и сунув в рот остатки пирога, я отставила кружку. Брать ту, на которой была метла с красным «хвостом», я так и не решилась, выбрав простую и светлую, из тех, что стояли ближе.

Какой-то беспокойство то и дело возникало в груди, стоило только посмотреть на рисунок на темной чашке. И воспоминания, те, что всплыли в голове в прошлый раз, в них явно было что-то большее, чем просто детские игры на метлах. Только что-то сдерживало мою память, не давая мне вспомнить.

Пообещав себе, что непременно докопаюсь до сути, как только вылечу мальчонку, я сосредоточилась на главном: еще раз осмотрела лавку, убедилась, что все на своих местах, и раскинула руки в стороны, тихо нараспев, читая заклинание поиска. Сами чары были простыми, но дело усложнялось тем, что в лавке было не менее двенадцати ящиков, в которых в том или ином виде хранился мох, и в книгах точно имелось несколько десятков рецептов, где он упоминался, как один из ингредиентов. Чары – не каталог в библиотеке. Уточнить запрос не получится, если я не знаю точного названия искомой болячки, как и того, если ли упоминание о ней среди книг и рецептов вовсе.

Так что и на положительный результат я сразу не могла рассчитывать. Да и любой из магических предметов, которых в задней комнате хранилось множество, мог сбить поиск. Но попытаться стоило.

Зажмурившись, надеясь, что ничего не попутала, я тихо бормотала заученные когда-то давно слова. Чары не слушались, застревали на языке, словно сопротивляясь. Хотя я была уверенная в каждой букве, получалось плохо, нехотя. Мне даже показалось, что заклинание обиделось на меня и отказывается служить, как бы невероятно это ни звучало. Но несмотря на сложность и зуд в пальцах, я продолжала повторять слова снова и снова, пока не почувствовала, как они полились потоком. Словно затор пробило, и вода получила выход.

Работа в аптеке, кажется, кого-то совсем избаловала. Если бы бабуля увидела, с каким трудом мне дается простое поисковое заклинание, думаю, старая ведьма вполне могла бы меня отходить черенком метлы пониже спины. В назидание, так сказать. Пусть бабуля не пользовалась подобными методами раньше, сейчас я почему-то не сомневалась в собственной правоте. Потому как мне было невероятно стыдно перед самой собой, не говоря уже о многих поколениях ведьм, живших до меня.

– Н-да. И это потомственная ведьма, Иланда,– тихо пробормотала я, открывая глаза. Метки были едва заметны, а меня почти шатало. Потратив столько сил, и добиться такого плачевного результата было обидно и грустно.

Чувствуя, что мне нужна хоть какая-то поддержка, я сложила пальцы сердечком и уставилась на вспыхнувшее пламя. Огонь, который появился так легко и привычно, немного успокоил, но понимание, что надо больше практиковаться, поднялось с дальних полок памяти, отряхнулось, и встала перед глазами в полный рост.

– Да-да, знаю, – отмахнувшись сама от себя, подходя к стеллажу с травами и порошками, стирая все метки одним движением руки. Там мне ничего не было сейчас нужно. После этого оставшиеся вспыхнули ярче ,и я куда более уверенно взялась за книги.

В фолиантах светились страницы, показывая все рецепты и тексты, в которых вместе упоминались мох и кожа. К моему удивлению, записей было куда больше, чем можно было подумать. Я даже нашла несколько книг в тайнике за картиной в дальнем помещении лавки, ном там были такие страшные и старые чары, что я тут же вернула рукописи на место, осмелившись заглянуть только краем глаза, надеясь, что мне больше не придется туда заглядывать.

Пролистывая рукописные книги одну за одной, я с трудом удерживала на месте брови, которые давно бы уползли от удивления на затылок, не будь я к ним столь строга. Сколько всего я еще не знала! Некоторые вещи где-то шевелились в памяти, другие же казались невероятными и невозможными даже мне.

Но я мужественно пыталась сосредоточиться на поиске, сколько бы сильно ни отвлекали меня новые знания.

Повезло мне только на пятой книге. Перевернув третью из светящихся страниц, я мгновенно узнала рисунок. Сорт мха был тем же. Художнику даже удалось вполне достоверно передать цвет, хотя старая бумага и желтила рисунок.

– Ну-ка. Вот оно как! «Махлявка осквернючая» – я тихо фыркнула, прочитав написанное. И все же, очень бы хотелось хоть немного пообщаться тем, кто давал названия подобным болячкам.– Посмотрим-ка, что ты такое. И как от тебя избавиться.

Однако описание немного устрашало. Подобная хворь, если верить записям, возникала тогда, когда кто-то намеренно обижал духов святого места. Поверить в то, что мальчик сумел свершить что-то настолько серьезное, не хотела укладываться в голове. Но с другой стороны, у меня не было вариантов. А если вспомнить слова женщины, что играл он там не один…

Дверь лавки распахнулась, колокольчик тихо звякнул, привлекая мое внимание.

Дама, что стояла в дверях, отличалась от утренней посетительницы, как земля от неба. Широкая, грозная, она едва вмещалась в дверной проем. Один ее размах плеч вызывал невольное уважение к подобной особе. Кажется, среди предков потоптались если не тролли, то кто-то из северных полулюдей точно пробегал мимо.

– Госпожа ведьма, – дама склонила голову с поистине королевским достоинством, – я госпожа Шакр. И, кажется, мне требуется ваша компетентная помощь.

– Чем могу быть полезна?– мне стало даже любопытно, что именно вынудило такую представительную даму, облаченную в темное бархатное платье и дорогой твидовый плащ, заглянуть ко мне.

– Уж не знаю, что вытворили мои оболтусы, – я с трудом сдержала улыбку. Кажется, в этом городке никто не называл подростков иначе, как «оболтусы» и «обормоты»,– куда-то вляпались. Но так как наказание или мыло здесь не помогут…Мальчики!

Дама чуть отступила в сторону, освобождая дверной проем, и из-за ее внушительной фигуры показались подростки. Тройняшки, отличные друг от друга только рисунком из веснушек на лице. Нескладно-высокие, угловатые и худые, эти мОлодцы явно резко рванули в росте за последние пару недель, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и сутулясь.

– Покажите госпоже ведьме,– грозно и непререкаемо приказала женщина, отходя еще на шаг, чтобы пропустить сыновей к прилавку.

Переглядываясь из-подо лба, почти что скалясь, как волчата, мальчишки медленно и неуверенно шагнули в мою сторону, и замерли перед прилавком.

– Ну? – мне показалось, что эта дама вполне справилась бы с должностью генерала, так спокойно и в то же время весомо звучало все произносимое ей.