Джан Макдэниел - Подарок
— Думаю, вы блефуете. Не верю я, что форму можно поправить.
— Я никогда не блефую.
— А если я подам на вас в суд?
Он пожал плечами и вновь направил внимание на дорогу.
— Имеете право. Только сначала советую проконсультироваться со своим адвокатом. Просто позор, что столь известная фирма выпускала продукцию без товарного знака.
Ярдли тяжело вздохнула.
— Мой прадед собирался это сделать, но как-то руки не дошли, и фабричная марка так и не была оформлена.
— Или был слишком самонадеян, чтобы поверить, что он нуждается в этом. Большая ошибка. Возможно, решил, что достаточно вытравить клеймо моего прадеда. Умелый вор заметает следы. Полагаю, что все вы, Киттриджи, большие умельцы в этом ремесле. Так что, если беретесь за дело, бэби, постарайтесь, в традициях семейства, делать его хорошо.
— Меня зовут Ярдли.
— Я знаю, как вас зовут.
— Кстати, не стоит недооценивать меня только потому, что я женщина. Если, конечно, вы не хотите, чтобы Киттриджи в качестве ваших неприятелей теперь стали более враждебны, чем в те времена, когда был жив дедушка.
Саймон в этот момент подкатил свой пикап прямо к парадному подъезду великолепного белого особняка в викторианском стиле.
— Ваше образование могло научить вас чему-то, хотя бы правильно подсчитывать число колонн, но я при встрече с такими характерами, как ваш, обычно перехожу на другую сторону. Кстати, пойди я на дело, без добычи домой ни за что не вернулся бы. А вы возвращаетесь с пустыми руками. — Ярдли потупилась и ничего не сказала. — Вас ведь Мими послала, не так ли?
Ярдли покачала головой.
— Не смейте клеветать на мою бабушку! Никто никуда не посылал меня, я сама все решила и сама за все отвечаю. И потом, разве наша сделка не заключает в себе условие, что мы этот вопрос закрываем?
Саймон колебался, но она чувствовала, как он подавляет ее своим настойчивым взглядом.
— Я заеду за вами в субботу, в восемь.
— Сюда? — Она тревожно взглянула в сторону дома, не смотрит ли бабушка в окно, услышав, как кто-то подъехал. И почувствовала облегчение, когда увидела, что в окнах никого не видно. — Я встречу вас…
Но он покачал головой.
— Нет уж. Все должно выглядеть натурально. И попытайтесь при моем появлении изобразить легкий энтузиазм. Поверьте, я тоже не испытываю большой радости от мысли провести вечер в вашей компании.
Ярдли метнула в него яростный взгляд. Открывая дверцу, девушка горела одним желанием — поскорее отделаться от него.
— Спокойной ночи, мистер Блай, — бросила она через плечо.
— Сладких снов, бэби.
Ярдли, сжав кулачки и не оглядываясь, устремилась к дому. Черт побери, ее гнев просто отскочил от него. А как он презирает Мими, не сомневаясь, что именно та послала Ярдли украсть у него форму. И ее наверняка не раз еще укорит за то, что она согласилась на поступок, который, впрочем, и ей самой был отвратителен.
А медальон матери надо вернуть любой ценой. Любой?.. Как бы цена не оказалась для нее непомерной. А если кто-нибудь в этом городе вообразит, что она и в самом деле влюбилась в этого кретина?.. Словом, парадной лестницы она достигла в сильном смятении.
И вдруг до нее донесся смех Саймона. Да, он расхохотался там, у нее за спиной, и лишь потом тронул грузовичок с места и сгинул в ночи.
Хорошо смеется тот, кто смеется последний, подумала Ярдли Киттридж, Саймон Блай заслуживает того, чтобы с ним обошлись сурово. Он будет весьма удивлен. О мистер Блай, я тоже никогда не блефую.
Мими ожидала внучку в небольшом кабинете, уютно устроившись на диване в своем желтовато-зеленом бархатном халате и глядя на огонь.
Стоило Ярдли почувствовать запах горящего дерева и увидеть танцующие рыжие языки пламени, она сразу вспомнила о холодном камине Саймона Блая. Как ее бесило его высокомерие! Но что-то в этом человеке, вопреки всем усилиям воли, трогало ее. Как грустно, что приходится подавлять в себе все чувства, кроме ненависти. И при всей агрессивности его мужского сарказма, она чувствовала, что он, высокомерно отделив себя от человеческого общества, все же завидно свободен. Ей пришлось напомнить себе, что для собственного самосохранения она не должна замечать ничего, что ему хотелось бы ей продемонстрировать. Любая ее заинтересованность чревата одними неприятностями. Иными словами, если в Саймоне Блае и есть что-то хорошее, после того что произошло сегодня, она не должна себе позволять замечать это.
Мими повернулась к ней. Благодаря изящному телосложению и безупречно обесцвеченным волосам трудно было определить ее настоящий возраст. Мими никогда не говорила, сколько ей лет, и никому не позволяла забыть, что она на целых десять лет была моложе Джеррида.
— Слава Богу, ты вернулась, дорогая! — С этими словами Мими встала с дивана и устремилась навстречу внучке. Чашка с недопитым чаем издавала слабый запах водки, на краю хрустальной пепельницы курился дымок сигареты, а на кофейном столике лежал последний выпуск журнала «Вог», открытый на середине. — Я так беспокоилась. Ну? Надеюсь, у тебя все получилось?
Мими даже приостановилась на пути к ней.
— Что-то пошло не так?
— Все пошло не так.
В светло-карих, орехового цвета глазах Мими отразилась тревога.
— Ох, я не должна была позволять тебе идти туда. Он не причинил тебе вреда? Нет? Господи, да если этот демон хоть пальцем тебя тронул!..
Ярдли не стала напоминать бабушке, что та сама послала ее на это нечистое дело. Теперь, слушая причитания Мими, она поняла: при подобных обстоятельствах Саймон был еще добр к ней. Разве что немного грубоват. Хотя и пытался сдерживаться. Да, нельзя не признать… Многие ли способны с миром отпустить ночного грабителя восвояси? Почему же Мими сразу решила, что он способен причинить ей вред?
— Знаешь, Мими, в таких случаях бывает, что в незваного гостя и стреляют. Мне еще повезло… Но я ни за что не пойду туда больше.
Элегантная старуха потерла пальцами виски.
— Значит, форма все еще у него?
— Да, извини, но так уж вышло. Кстати, не думаю, что кража была единственным для него способом получить желаемое.
— Эта вещь принадлежит нам с самого начала. А он был в мастерской в тот день, когда Джеррид заметил пропажу формы.
— В таком случае я не могу понять, почему дедушка не поднял тревогу сразу, как только это обнаружил. Знаешь, Мими, Саймон Блай утверждает, что дедушка сам отдал ему форму.
— Вы это с ним обсуждали? Так ты что, пришла к нему и позвонила в дверь?
— Уж, лучше бы я так и сделала.
Мими со стоном опустилась на диван.
— Воображаю, что он тебе наплел! Такие люди не имеют ни чести, ни совести.
