Джан Макдэниел - Подарок
— Разве он не рассказывал вам, как ловко избавлялся от рабочих, которые пострадали от несчастных случаев на производстве, даже когда виной несчастья была его преступная халатность? Его не заботило, что эти люди являлись единственными кормильцами своих семей. А может быть, рассказывая за ужином о том, как он подобным образом избавился от моего отца, он даже хихикал?
Щеки Ярдли залились густым румянцем, глаза округлились. И тут вдруг Саймон подумал, что она и понятия не имела о том, к какого сорта людям на самом деле принадлежал ее дед.
— Дедушка не мог так поступать…
На лице Саймона возникла гримаса.
— Не мог? Да люди, не входящие в его маленький круг, даже не имели для него имен. Все хорошие дорогие вещи, голубушка, которым вы и ваша сестра радовались в доме деда, достались вам благодаря поту, пролитому добрыми гражданами нашего города. Отключалось ли в вашем доме электричество? За неуплату по счетам? Доводилось ли вам видеть, как ваша матушка плачет из-за того, что вынуждена принимать съестное для своих детей от благотворительных организаций? Куда там! Вам, наверное, и в голову не приходило, что у бедных людей тоже есть чувство собственного достоинства.
Ярдли выпрямилась и рывком опустила ноги с кровати.
— Ну конечно, в ваших лишениях, мистер Блай, виновата я. Истинно так. Хотя и понятия о том не имела. Но мой дед никогда никому не причинял вреда намеренно. Знаете, вы были бы счастливее, если бы сумели превозмочь горечь прошлого. И потом, мой дед это мой дед, а я это я, так что если кара за вторжение в ваши частые владения состоит в том, чтобы я выслушивала все эти бредовые сетования, лучше уж мне самой позвонить шерифу. Вам ведь известно, что последние несколько лет я провела в Бостоне, а когда жила здесь, была слишком юна, чтобы мне дозволялось высказываться о деятельности компании. Кроме того, с вашей стороны весьма недостойно хулить моего деда, когда его больше нет и он не может заступиться за себя.
Саймон поймал себя на том, что всматривается в эти синие глаза, потемневшие от гнева и скорби, любуется твердой линией подбородка и красивым очертанием губ, из-под которых проглядывал ровный ряд белых зубов, и непроизвольно встряхнул головой.
— Ваш дед никого не уважал и ни с кем не считался. Форма была сделана со скульптуры сельской девушки, созданной моим прадедом. Он был прекрасным художником и не собирался размножать свое произведение в столь огромных количествах. В партнерство его обманом вовлек ваш прадед, который разжирел на железнодорожных деньгах и использовал статуэтку сельской девушки и другие работы, созданные моим прадедом, во благо своей компании. Только тут есть одна малость: когда стали поступать доходы, он напрочь забыл о всяком партнерстве.
— Это самая нелепая байка, какую мне доводилось когда-либо слышать. Очевидно, кто-то из ваших родственников выдумал ее, чтобы утешиться в море семейных невзгод.
Саймон наклонился вперед.
— Я никогда не находил это утешительным. Хотя лжецы, естественно, могли быть и в моем семействе.
Черты ее лица смягчились.
— Если это действительно было так, как вы говорите, почему же ваш дед не защитил свою собственность через суд?
Саймон фыркнул.
— Вы бы именно так и поступили, не правда ли? Но знаете, ведь бедные люди потому и остаются бедными, что они даже и не пытаются нанять адвокатов и нанести ответный удар.
— Так что вы хотите сделать со мной, мистер Блай? Мне кажется, тут намечается нечто вроде шантажа.
— Я бы назвал это сделкой. Во-первых, мне нужно выяснить, кто передал постороннему лицу планы моей компании и ключ от моего дома. А во-вторых, мне необходимо войти в тот небольшой сплоченный круг людей, которые полагают, что правят этим городом.
— Вы и так уже входите в этот круг.
— Пока лишь в принципе.
Саймон намеревался не только войти в сообщество власть имущих, но и добиться признания. У себя за спиной он постоянно слышал перешептывания, предположения, что его бизнес построен на песке и не может не лопнуть, что это лишь вопрос времени, что он разорится и вновь вернется в ту часть города, которой принадлежит с детства.
Ее тонкие брови удивленно поднялись.
— Вы хотите использовать меня в своих интересах?
Саймон усмехнулся.
— Я не сомневался, что вы все поймете. Но постель в свои планы я не включал, у Меня на уме другое. Мы с вами должны появиться вместе на осеннем благотворительном бале, который, как вам известно, должен состояться в этот уик-энд. Я с радостью пойду на связанные с этим расходы, билеты я уже купил. Ну и раз уж так получилось, что вы…
— Так вы что, назначаете мне свидание?
— Не будьте столь романтичной. Просто я хочу, чтобы все в этом городе увидели нас вдвоем, в качестве этакой приятной парочки. Мы сделаем вид, что страшно друг другом увлечены.
Она рассмеялась.
— Знаете, вам лучше обратиться в профсоюз актеров и там поискать себе партнершу. Тем более, что я еще неделю назад получила приглашение на этот бал.
Саймона это ничуть не смутило, он лишь пожал плечами и сказал:
— Вам предлагается сделка, не припутывайте сюда развлечения. Я хочу, чтобы люди знали, что моя жизнь переменилась, что я теперь лидер в этом городе. И когда я войду, держа вас под руку, они не смогут не обратить на меня внимания.
— Вы самый холодный, самый равнодушный человек, которого я когда-либо встречала.
Он пронзил ее долгим обиженным взглядом.
— Думаю, что не самый. Был еще один, и вы его знали.
— Люди наверняка подумают, что нашим сговором я одобряю ваше воровство. Они решат, что я ваша сообщница!
Саймон кивнул и с насмешливым сочувствием поцокал языком.
— Тогда объясните этим людям, что были вынуждены принять мое приглашение, дабы утаить от общества свою попытку ограбить меня.
Ярдли вскинула на него глаза.
— Вы!.. Вы…
— Я надеюсь получить ответ прежде, чем позволю вам удалиться. Так что? Делаем мы дело, или мне придется уличать вас прилюдно?
— Смотрите же, как бы вам подобными действиями не вызвать огонь на самого себя, — предостерегла она. — Никто здесь не поверит, что между нами может что-то быть. Люди в этом городе достаточно хорошо меня знают, чтобы поверить в такое.
— Говорите, они хорошо вас знают? А мне кажется, что они знают о вас далеко не все. И вот когда они узнают все, тогда мы и посмотрим, много ли настоящих друзей у вас здесь имеется. Да и простонародье обожает скандалы, особенно те, в которые вовлечены сливки общества. — Взгляд Ярдли блуждал по акварели, висящей на стене. — Вам всего-то и надо потанцевать со мной, и мы забудем этот инцидент.
