Кети Ранн - Цвет диких роз
— Вопросов нет? — Он поднял глаза и увидел, что она его рассматривает.
— Э… нет.
Он не отвел взгляд, на мгновение задержавшись на ее губах, и у Мэриголд на секунду замерло сердце.
Господи, пульс бешеный, в желудке спазм. Ей, в конце концов, может понравиться, как он скользит по ней взглядом — смущенно, но жадно. Впрочем, у нее такое ощущение, что Джон Гудинг не из тех, с кем можно завести легкомысленный роман. Судя по рассказам бабушки и ее собственным наблюдениям, он приверженец традиций.
И в его жизни была женщина. Жена, Фрэнсис. Что же у них случитесь, почему она бросила Джона? Он все еще любит ее? Может, он поехал за ней, а она его отвергла? Но что бы там ни произошло, наверняка это было трагично. По ее мнению, Джон был не из тех мужчин, кто отпустит женщину, которая для него что-то значит. Если он хочет женщину, то хочет ее тело и душу. Без остатка. И не надолго, а навсегда.
Мэриголд начала было размышлять о том, каково это, когда тебя вот так хотят, но тут же выкинула никчемную мысль из головы. Она здесь для того, чтобы помочь подруге своей абуэлиты, а не затем, чтобы влюбляться. Решительно напомнив себе, что она все равно через несколько недель уедет в город, Мэриголд отвернулась от горячего взгляда Джона.
Вернувшись после уборки сена, он поставил грузовик перед домом, выключил мотор и несколько минут слушал радио, пока не осознал, что оттягивает встречу с Мэриголд. С ее стряпней, быстро поправил себя Джон.
Он так замотался, что пропустил ленч, и теперь, проработав в поле весь день, был настолько голоден, что даже при мысли о еде, приготовленной Мэриголд, ощутил, как его рот наполнился слюной. Джон пригладил ладонью волосы и надел кепку.
Ступеньки, ведущие к двери старого дома, показались ему круче обычного, но ведь и день был не из легких. Дважды ломался пресс-подборщик, жара, влажность. Бесконечный день.
Когда Джон вошел в дом, от запахов еды у него журчало в животе. Появилась надежда. Чем так вкусно пахнет? Сегодня его не выведет из равновесия даже смущающее присутствие Мэриголд. Он слишком устал. И проголодался.
Взявшись за дверную ручку, Джон услышал ее смех, доносившийся из кухни, и замер. Она смеялась так же, как сегодня утром, когда он застал ее поющей, хотя Мэриголд была в явном замешательстве. Он не мог понять ни ее жизнелюбия, ни беспечного отношения к жизни.
Он сел на скамейку, чтобы расшнуровать ботинки, когда на террасу выскочила Мэриголд.
— Привет. Мы слышали, что вы подъехали. Как прошел день?
— Отлично… — Джон выпрямился и у него пересохло во рту. Эта женщина вообще не имеет нормальной одежды? Он уставился на нее, не в силах отвести глаз.
Топ в красно-белую клетку обтягивал роскошные формы, и его взгляд устремился к глубокому V-образному вырезу. На все тело материала, видимо, не хватило, голый живот блестел от пота. Только усилием воли Джон удержался, чтобы не дотронуться до этой кожи и не проверить, такая ли она нежная и влажная на ощупь, как на вид. Он с трудом проглотил комок в горле и перевел взгляд на столь же обтягивающие брючки от талии до колен. Вторая кожа, которая ничего не скрывает.
Встревоженный своими мыслями, он быстро поднял глаза. Волосы Мэриголд опять собрала в небрежный узел, несколько прядей выбились, прилипнув к влажной шее, что свидетельствовало о напряженном труде у горячей плиты.
Девушка обмахивалась журналом, явно не подозревая о его реакции.
— Жарко, правда?
— Вкусно пахнет, — выпалил он, чтобы отвлечься. — Что на ужин?
— На ужин? Ах да… никаких проблем. — И она удалилась в кухню.
Услышав быстрый шепот, Джон не мог сдержать улыбки. Они с бабулей определенно вступили в сговор, превратив приготовление ужина в приключение. Он даже обрадовался приезду Мэриголд… хотя бы ради бабушки.
Она снова появилась, когда он стягивал ботинки.
— Идите примите душ, а к вашему приходу ужин будет на столе. — Мэриголд словно задыхалась и слегка нервничала.
Странно. Впрочем, Джон не стал забивать себе этим голову и отправился в ванную.
— И все? Маисовые лепешки с соусом? — удивленно спросил он десять минут спустя, окинув кухню взглядом в поисках другой еды.
— Джон, что за манера так разговаривать с Мэриголд?
— Это новый рецепт, не слишком острый. Думаю, вам понравится. Вы попробуйте, — настаивала стряпуха, округлив голубые глаза.
— Спасибо, не хочу. — На него мгновенно навалились голод и усталость.
— О, Джон, простите меня. — Она присела на корточки рядом с его стулом. — Мы с бабушкой так заболтались, что совсем забыли про ужин.
— А я сегодня и не обедал. — Он совсем приуныл.
— Бедный вы, бедный, — прошептала Мэриголд.
— Сам виноват, что не пообедал. О чем ты думал? Почему не приехал? — Бабушка смотрела то на него, то на Мэриголд.
Он не позволил себе даже представить, о чем могла подумать старая женщина.
— Ой, я чувствую себя ужасно. — Мэриголд положила ладонь ему на плечо. — Джон, что мне для вас сделать, чтобы загладить свою вину?
Ее прикосновение заставило его забыть о пристальном взгляде бабушки, о голоде, во всяком случае, о еде, о том, что он разозлен. И устал. Внезапно ему на ум пришло несколько идей, как она могла бы загладить перед ним свою вину. Он всем существом чувствовал нежное давление ее пальцев на его плечо.
— Я не нужна вам здесь, Джон, — сказала она. — Кто вам нужен, так это жена.
— Жена! — вскричала бабушка.
Жена?! Нет, ему нужно только сохранить в порядке свою жизнь, голову и разум здесь, на ферме, подальше от этой дикой, непредсказуемой особы.
— Я должна сказать вам кое-что важное. — Мэриголд серьезно прижала ладонь к сердцу. — Клянусь, пока я тут, я приложу все усилия, чтобы трижды в день как следует кормить вас. Я выполню обещание или умру, — мелодраматично закончила она.
— Ты это сделаешь, а я, вероятно, умру, — пробормотал Джон.
Но вместо того чтобы рассердиться на его замечание, Мэриголд засмеялась. К ней присоединилась, хлопая в ладоши, бабуля, Джон посмотрел сначала на одну, потом на другую и покачал головой. Не поймешь этих женщин.
— Стряпня — меньшее, что я могу сделать, — поддразнила Мэриголд. — В конце концов, я здесь для того, чтобы исполнять ваши желания.
Джон уронил голову на руки. Исполнять его желания. Знала бы она.
Явно подзадоренная своим заявлением, Мэриголд под руководством бабушки приготовила в микроволновой печке картофель, поджарила фунт бекона и разогрела жестянку фасоли. Джон съел все, не чувствуя вкуса, и скрылся в своем кабинете.
Вскоре Мэриголд с бабулей расположились в гостиной за стеной его кабинета. И хотя он старался сосредоточиться на документах, однако невольно прислушивался к тому, что происходило в соседней комнате.
