Моника Бейком - Через реку забвения
Ответ его удивил.
— Инспектор полиции, — сказала Тереза.
— В самом деле?
— Говорю же тебе, он очень далек от того, чем занимаемся, например, мы с тобой.
— Да, действительно… И тем не менее не стал тебя отговаривать от намерения сделать музыкальную карьеру?
Тереза качнула головой. Затем, прожевав кусок, сказала:
— Папа у меня замечательный. Может быть, когда-нибудь я тебя познакомлю с ним.
— Я не прочь, — улыбнулся Брюс.
Несколько минут они молча ели. Брюс подумал, что Тереза не зря пользуется услугами ресторана, из которого сегодня доставили блюда. Если там всегда так замечательно готовят, зачем ей утруждать себя возней на кухне? Вдобавок для этого требуется время, которого у Терезы не так уж много. А если учесть, что большую часть суток она находится в творческом процессе, то решение заказывать пищу из ресторана выглядит вполне резонным.
— Все-таки это несправедливо, — неожиданно произнесла Тереза.
Брюс поднял взгляд.
— Что именно?
— То, как ты со мной обращаешься.
Он опустил вилку и воззрился на Терезу. Последнюю фразу она произнесла тоном недовольной поведением своего супруга женщины.
— Не понимаешь? — усмехнулась она, заметив взгляд Брюса.
— Честно говоря, не очень.
— Ну вот ты сейчас задаешь мне вопросы, я отвечаю, а сама, между тем, так ответа и не дождалась.
— Это какого?
Тереза опустила взгляд в тарелку и сидела так несколько мгновений. Затем в упор посмотрела на Брюса.
— Насчет твоих странных отношений с Эми. Ты так и не объяснил мне загадку ее поведения, хотя утверждал, что секрета в этом никакого нет.
Брюс рассмеялся.
— Верно, никакого.
— Так, может, все-таки скажешь, в чем было дело? — мрачно произнесла Тереза.
Ее хмурый вид развеселил Брюса еще больше, однако на этот раз он удержался от смеха.
— Ладно, раз обещал — скажу. Проблема заключалась вовсе не в холодности Эми, как ты подумала. Все было гораздо проще… и одновременно сложнее. — Он выдержал еще одну, заключительную паузу, наслаждаясь выражением лица Терезы, которая даже рот приоткрыла, так ей не терпелось узнать тайну. — Видишь ли, дело в том, что Эми происходила из католической семьи. Для нее потерять невинность до венчания было немыслимо.
С губ Терезы слетел разочарованный вздох.
— Понятно…
— Ты ожидала чего-то иного? — не без иронии спросил Брюс.
Она подцепила вилкой кусочек картофеля.
— Наверное.
— Чего?
Тереза отправила ломтик в рот и пожала плечами.
— Даже не знаю. Трудно объяснить. Наверное, мне хотелось услышать более романтическое объяснение.
Брюс удивленно вскинул бровь.
— Куда уж романтичнее! Девушка так крепка в своей вере, что ради своих принципов отказывается от близости с любимым. Просто сюжет для романа. Кстати, по-моему, я нечто такое читал у какого-то иностранного автора.
— Может, она не так уж тебя любила, — невнятно пробормотала Тереза, думая о чем-то своем.
Брюс слегка наклонился к ней.
— Что?
— Ох, прости! — спохватилась она. — Наверное, я не должна так говорить.
— Но я не услышал, что ты сказала. Повтори, пожалуйста.
Тереза замялась, отвела взгляд.
— Боюсь, ты обидишься.
Брюс поднял ладонь жестом человека, присягающего в суде говорить правду, и торжественно произнес:
— Клянусь, не обижусь.
Тереза хихикнула, но потом посерьезнела.
— Тогда расстроишься.
— Если твои слова касаются Эми, то вряд ли. История давняя, так что…
— Ну ладно, — нехотя согласилась Тереза. — Скажу, только потом пеняй на себя.
— Согласен.
— У меня мелькнула мысль, что, возможно, Эми не очень тебя любила, иначе ее не остановили бы никакие преграды.
— М-да? — задумчиво произнес Брюс.
— Таково мое убеждение, — уверенно произнесла Тереза.
— Что ж, может, ты и права. Но в то время мне казалось… Хотя… какая теперь разница? Этой истории уже столько лет… Даже странно, что я ее сегодня вспомнил.
Тереза тряхнула головой.
— А я готова отстаивать свою правоту. Поверь, если девушка любит, она сама даст тебе понять, что готова к близости. — Неожиданно ее голос пресекся, и она сдавленно добавила: — Некоторые мужчины очень ловко этим пользуются. Во всяком случае, со мной случилось именно так.
Несколько мгновений Тереза сидела, глядя в одну точку и как будто не замечая воцарившейся за столом тишины. Брюс исподтишка наблюдал за ней. В какой-то момент ему показалось, что на глазах Терезы заблестела влага.
Его сердце сжалось. Он как никто другой понимал, что происходит в душе Терезы, потому что лучше остальных знал ее насквозь пронизанное личными переживаниями творчество. И порой ему казалось, что он своими руками прикончил бы мерзавца, который в свое время цинично растоптал любовь и доверчивость еще совсем юной тогда Терезы.
Разумеется, та безобразная история не могла не наложить отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь и продолжала довлеть над ней, несмотря на прошедшие годы. Если бы Тереза обладала менее тонкой душевной конституцией, возможно, она скорее справилась бы со своими эмоциональными проблемами. Но тогда в ее творчестве не произошло бы прорыва и она вряд ли добилась бы столь знаменательных успехов. Не говоря уже о том, что к ней вряд ли так скоро пришла бы известность.
Однако смотреть на ее терзания было выше сил. Сам толком не понимая, что делает, Брюс протянул через стол руку и коснулся пальцев Терезы.
В следующее мгновение он опомнился и хотел было убрать руку… но вдруг понял, что Тереза не реагирует на прикосновение. Вернее, не реагирует отрицательно. Не пытается освободить пальцы, не отодвигается, не вскидывает возмущенно ресницы, даже головы не поворачивает.
Иными словами, прикосновение Брюса не представляется ей чем-то необычным. Или неприемлемым.
Она не отвергает меня! — радостно вспыхнуло в мозгу Брюса. Неужели это правда?
Боясь поверить своему счастью, он выждал еще несколько мгновений, затем тихо произнес:
— Тереза…
В Ответ прозвучал прерывистый вздох.
Спустя еще пару секунд Брюс осмелел настолько, что, не сводя с Терезы глаз, легонько сжал накрытые его ладонью пальцы.
Губы той тронула печальная улыбка.
— Спасибо, Брюс. Ты всегда меня подбадриваешь. — Затем Тереза тряхнула головой, приведя в движение свои длинные темные локоны. — Не хочу сегодня грустить! — Она деликатно вынула пальцы из руки Брюса и отодвинула тарелку. — Ты поел? Может, приступим к сладкому? Чай давно заварился.
— Да… хм… конечно. — От волнения у Брюса перехватило горло.
