Конни Брокуэй - Лапка-царапка
— Пять, — повторила Эдит, польщенная тем, что малышка её слушала.
— Не важно, пять или шесть, завтра ты сюда не вернёшься. А если продолжишь в том же духе, то и послезавтра — тоже, — пригрозил Джим.
Хлоя перевела взгляд на отца и поняла, что тот не шутит. Сердито вздохнув, девочка перестала вырываться и с осуждением посмотрела на Эдит, будто это она организовала ужин у тети Сьюзи.
— Обещаете, что Пикси будет здесь? — требовательно спросила Хлоя.
— Обещаю.
— Уверена, что в следующий раз она согласиться пойти со мной.
— Поживём — увидим. И ещё, завтра вечером мне привезут котят. Хочешь на них посмотреть? Не то чтобы я предлагала замену Пикси, просто поможешь придумать им имена.
Хлоя ожила:
— А можно?
— Я была бы благодарна. Похоже, я совсем не умею подбирать клички котятам. Хозяева всегда переименовывают питомцев, взятых из моего приюта.
Почему-то это признание развеселило Джима — он широко улыбнулся:
— Говорите, никто не хочет, чтобы его кошку звали Измаила?
— Нет. Также как Овид, Дамокл или Макбет.
— Удивительно.
Его голубые глаза сверкнули, ямочка на щеке стала заметнее. Эдит почувствовала головокружение. Феромоны не должны оказывать подобного воздействия. По крайней мере, она о таком не слышала. Надо тщательнее изучить вопрос.
— Идём, Хлоя, затравим червячка, — сказал Джим, подхватывая дочь на руки.
Судя по всему, та уже забыла обиду и привычным движением обхватила отца за шею. При виде довольной парочки Эдит завладела тоска. Каково это — обнимать кого-то у всех на виду без малейшего сомнения, потому что знаешь, что тебя не отвергнут?
— Эди, а вы поужинали? — неожиданно поинтересовался Джим.
— Э, нет.
— Не хотите присоединиться к нам?
Он слегка подкинул Хлою, и та захихикала.
— Ох, нет. Я хотела сказать: «Нет, спасибо». Я… мне ещё надо прибраться тут.
Ужин? С Курраном и Хлоей? Предложение застало Эдит врасплох.
— Придёте, когда освободитесь, а мы пока приготовим всё. Вы потратили на нас целый вечер. Позвольте отблагодарить вас. Не обещаю кулинарных изысков, но… — многообещающе произнёс он.
Она хотела согласиться. Очень хотела, только вот…
— Нет, я… нет, — отказалась она, надеясь, что он не будет настаивать, и в то же время желая обратного.
Он выглядел разочарованным, но не стал уговаривать. Чёрт.
— Хорошо, но учтите — вы лишаете себя великолепного рагу с индейкой.
Она открыла входную дверь и, придерживая её, отступила в сторону, чтобы Джим прошёл. Когда отец с дочерью оказались на улице, Хлоя обернулась и помахала Эдит.
Позади горестно мяукнула Изи-Пикси. Глупая кошка. Она могла бы отправиться с ними. Так чего теперь жалуется?
Глава 4
— Правда? Ты тот самый Джим Курран? Капитан футбольной команды, которого выбрали королём в выпускном классе? — подавшись вперёд, спросила фигуристая блондинка с искрящимися глазами, сидевшая напротив Джима.
— Эээ, да.
Он заерзал, досадуя, что официант не торопится подойти и принять заказ. Школьные годы давно канули в Лету. Кендис… Коннор? Или её фамилия Коннелл? Как бы то ни было, Кендис рассмеялась, светло-золотистые коротко подстриженные волосы качнулись, коснувшись круглых щёчек, на которых стали ещё заметнее симпатичные ямочки. Мелисса, устроившая это двойное свидание, благосклонно просияла, а её муж, Фил, ухмыльнулся, явно наслаждаясь стеснением Джима.
— Королевой тогда стала моя невестка! — воскликнула Кендис. — Дарри Джурович.
Позабыв про дискомфорт, Курран поднял взгляд:
— В самом деле?
— Ага! — Она энергично кивнула.
— Кендис училась в той же школе, — вставила Мелисса.
— Да, на три класса младше тебя, — подтвердила Кендис и скромно опустила взгляд. — Мы пересекались, хоть ты меня и не узнал. Я возглавляла группу поддержки.
Он совершенно её не помнил, но признаваться в этом было бы грубо.
— А! Точно, — сказал Джим, и она зарумянилась от удовольствия.
Кендис казалась приятной женщиной. Этакой северной богиней — высокой, полногрудой, весёлой.
— Даже если ты врёшь, я притворюсь, что поверила. Позволь заметить, — заявила она, озорно улыбнувшись, — что, хоть за прошедшее десятилетие я и обзавелась ммм… более пышными формами, мой мах ногой всё так же великолепен.
— Да ладно? — подал голос Фил.
— Честное слово. Но показывать не буду, даже не просите.
Фил пожал плечами:
— А так это лишь пустой трёп.
— Нет уж, — ответила Кендис, помахав пальцем под носом Фила. — Последний раз, когда я решила покрасоваться, у меня слетела туфля и ударила по лбу ни в чем не повинного прохожего!
Все рассмеялись, представив эту картину.
— Ну, Кенди, пожалуйста. Может, устроишь маленькое шоу на стоянке после ужина? — не сдавался Фил.
— Ни за что. — Она покачала головой. — Мне сейчас не по карману судебная тяжба.
Они снова развеселились, но тут Мелисса неожиданно добавила:
— А ещё Кендис была подающей женской софтбольной команды. Она до сих пор играет.
Многих смутили бы неприкрытые дифирамбы Мелиссы, но Кендис воспринимала их с достоинством, без ложного стеснения или хвастовства.
— Всего лишь в городской сборной. Но компания у нас подобралась хорошая, в прошлом году мы заняли второе место. — Она улыбнулась. — Я вообще люблю ощущать себя частью команды. Мне нравится… находиться среди людей.
И Кендис снова скромно, но мило потупила взгляд. Кого-то она Джиму напоминала. Вот только кого…
К ним подошёл средних лет официант. Кендис едва посмотрела на меню и, улыбнувшись, принялась заказывать:
— У вас есть стейк на косточке? Где-нибудь в закромах на кухне? Отлично. Хорошо прожаренный. И да, я знаю, это ужасно, но принесите кетчуп. А на гарнир картошку. Я люблю запеченную с сыром и сухарями.
Официант постарался скрыть эмоции, Джим последовал его примеру. Она собирается осквернить стейк кетчупом? Да простят её боги кулинарии!
— Прошу прощения, мэм, но картошка только печёная или толчёная с хреном.
Кендис скорчила рожицу:
— Мне нравится, когда вместо «пюре» говорят «толчёная картошка». Так забавно. Но зачем портить хороший картофель хреном?
Джим восхитился сдержанностью официанта. В отношении стейка и кетчупа можно задать тот же вопрос.
— Нельзя ли как-нибудь без хрена? Пожалуйста? Знаю, в еде я консервативная плебейка. Но сжальтесь надо мной, — Кендис произнесла эту фразу настолько подкупающе и с такой самоиронией, что напряжённый донельзя официант немного расслабился.
