Конни Брокуэй - Лапка-царапка
Весьма необычные искорки, учитывая, что при первой встрече она назвала Джима «говорящей головой», искренне недоумевая, зачем его наняли в «Глобал Генетикс». После такого приёма их отношения должны были стать враждебными. Но, даже пребывая в неприятном шоке, Джим сознавал, что Эдит не имела в виду ничего плохого, просто повторила чью-то остроту, не подозревая, что это оскорбление.
Поэтому вместо того, чтобы развернуться и уйти, он остался и объяснил, что его «говорящая голова» необходима компании для привлечения инвесторов. По окончанию разговора Джим пошёл прямиком к своему компьютеру и открыл личное дело доктора Хенделмен. И не нашел никаких упоминаний о синдроме Аспергера. Ни словечка. Зато обнаружил многоженство других интересных фактов, в свете которых становились понятными проблемы с социализацией. Родители Эдит — оба военные — часто переезжали: ещё до колледжа, куда она поступила в двенадцать, перечислено восемь адресов. Ни братьев, ни сестёр и теперь, когда отец с матерью умерли, никаких близких родственников. Училась она экстерном с невероятной скоростью, переходя с одной именной стипендии на другую, и каждый раз меняла штат. Эдит просто негде было получить те уроки общения — и хорошие, и плохие — что познаются в старших классах школы. Ей редко выпадала возможность применить социальные навыки на практике. Заинтригованный и странно тронутый, Джим закрыл файл, будто принимая вызов.
Курран очнулся от громкого бибиканья и понял, что уже неизвестно сколько горит зелёный, а он и с места не сдвинулся. Поднял руку в знак извинения перед стоящим позади водителем и, нахмурившись, тронулся. Надо думать не об Эдит, а о Кендис, о том, приглашать ли её на второе свидание и может ли у них что-нибудь получиться. Они определенно понравились друг другу. У неё хорошее чувство юмора, она заботливая.
Да к черту! Чего тут размышлять, конечно же, стоит позвать её…
Маленький тёмный комочек вылетел на проезжую часть и нырнул прямо под колёса. Джим изо всех сил выкрутил руль вправо, шины протестующе взвизгнули. Он вдавил педаль тормоза в пол, БМВ сильно занесло, но наконец машина остановилась. Не разжимая рук, которые будто примёрзли к рулю, Джим осторожно осмотрел дорогу, освещённую светом фар, ища раздавленное животное. Ничего. Он взглянул в зеркало заднего вида, ожидая увидеть мёртвую белку, но красные тормозные фонари освещали лишь ровный асфальт.
Погодите-ка.
На обочине стояла маленькая кошка, её глаза зловеще сверкали. Насколько он мог разглядеть при весьма скудном освещении, она была… рыжая. Джим нахмурился. Конечно же, это не та красавица, что живёт в «Котах-купидонах». Эдит говорила, что Изи никогда не покидает приют. Без сомнения, в этом районе Чикаго обитает множество котов и кошек в рыжую полоску. Пока Джим размышлял, животное снова вышло на дорогу, двигаясь изящно, но немного скованно, будто страдало артритом. Черт возьми! Это та самая кошка. Что она здесь делает? Кто-то уговорил Эдит отдать Изи, но она сбежала из нового дома и возвращается назад?
Путешественница остановилась посреди освещенной фарами проезжей части и посмотрела на Джима. Он мог бы поклясться, что кошка видит его сквозь лобовое стекло. Он задумался. Если Изи никогда раньше самостоятельно не покидала приют, то вряд ли сможет найти путь обратно и, скорее всего, потеряется. Или попадёт под машину. Джим открыл дверцу и высунулся наружу:
— Кис-кис-кис. Иди сюда, малышка. Переночуешь у меня. Девочкам опасно в одиночестве гулять по улицам.
Рыжая плутовка просто стояла и наблюдала за ним. Он вышел, собираясь взять кошку на руки, но та отпрыгнула в сторону, выгнув спину. Понятно, этот номер не пройдёт. Джим вернулся на водительское место и она, прихрамывая, потрусила по улице.
— Ох, киса, ну, хоть с проезжей части-то уйди.
Она проигнорировала Куррана и почти скрылась в ночи, направляясь в сторону ещё более оживлённой улицы.
— Блин, — проворчал он и захлопнул дверцу.
Завёл автомобиль, едва слышно чертыхаясь. По крайней мере, кошка движется в нужном направлении, конечно, если это на самом деле Изи. Джим решил ехать за ней, немного поодаль, и проследить, чтобы та благополучно добралась до дома. Если рыжая бестия свернёт с дороги и раствориться во тьме, совесть Джима будет чиста. В противном случае, он что-нибудь придумает, когда они окажутся на месте. Например, позвонит Эдит на домашний…
Путь не занял много времени. Кошка дошла до перекрёстка и, не колеблясь, свернула налево, как раз на ту улицу, где стоял её дом. Пять минут спустя Курран припарковался рядом с приютом, а Изи скрылась в проходе, огибающем здание сзади. И хотя был уже двенадцатый час ночи, в маленькой приёмной «Котов-купидонов» горел свет.
Воровать в приюте нечего, но кто бы там ни находился, на уме у него явно что-то нехорошее. Нахмурившись, Джим выбрался из машины и потянулся за сотовым, собираясь позвонить в полицию прежде, чем провести небольшое самостоятельное расследование. Если какой-то хулиган решил поиздеваться над животными…
Курран замер, когда в окне показалась знакомая фигура. Эдит. Она баюкала бело-коричневую пятнистую кошку. Вдруг та лапкой осторожно ударила её по подбородку. Обычная холодная маска исчезла, на лице доктора Хенделмен отразились нежность и радость. Джим зачарованно наблюдал, как Эдит чмокает и ласкает игрунью, и неожиданно осознал, что улыбается.
Потом подошёл ко входу и постучал, одновременно крикнув:
— Эдит? Это Джим Курран.
Несколько секунд спустя, дверь открылась, Эдит выглянула наружу.
— Джим? — растерянно спросила она.
Её волосы были убраны назад и заколоты каким-то зажимом. Яркий свет, льющийся сзади, подчеркивал линию скул, создавая мягкую тень у висков. Эдит выглядела такой беззащитной… а в руке она сжимала электрошокер.
Как только доктор Хенделмен убедилась, что это действительно Джим, то убрала оружие в карман халата.
— Ого! Не знал, что я такой страшный, — сказал Курран, чувствуя себя немного неловко и пытаясь разрядить атмосферу. — Клянусь, что ещё никто не подавал на меня в суд за приставания.
— Ещё? — повторила Эдит, приподняв уголок рта в мимолетной улыбке.
Джим любил, когда ему удавалось хоть немножечко развеселить её, будто он понемногу разгадывал загадку по имени Эдит.
— Ага.
Она издала звук, очень похожий на фырканье.
— Я не расслышала имя. И никак не могла предположить, что вы постучите в дверь, — подняв руку, она взглянула на часы, — в пятнадцать минут двенадцатого.
— Да, тут такое странное дело. Я возвращался домой после свидания, и мне под колеса бросилась рыжая кошка, я чуть её не задавил. Готов поклясться, что она ваша.
