Изабель Ричардс - Открой душу
— Ты думаешь о Вэнсе, да? Но Энди совсем не такой. Правда.
— Человека можно узнать по-настоящему, только когда он попадает в чрезвычайные обстоятельства, — заметила Эми. — Я ведь тоже не знала Вэнса с этой стороны, пока он не сломался под давлением своего семейства.
— Но у Энди прекрасная семья. Вчера он возил меня домой, чтобы сообщить о нашей помолвке, и сэр Аластер отнесся ко мне очень благосклонно.
— А что сказала леди Хэнкс?
— Ее не было дома. Она на несколько дней уехала в Лондон — покупать новые платья.
— Похоже, она никогда не бывает дома, — усмехнулась Эми. За последние несколько недель после возвращения четы Хэнксов из свадебного путешествия, когда бы Энди ни привез домой Долли, леди Хэнкс неизменно уезжала в Лондон за покупками. Судя по тому, что рассказывала ее кузина, сэр Аластер был по-прежнему без ума от жены, однако ее частые отлучки уже стали вызывать недоумение даже у него.
— А Григ? — спросила Эми. — Он тоже был в восторге?
— Не знаю. Он ведь не живет в «Грин Форресте». Для него там сохраняется комната, но он имеет свою квартиру в Лондоне, а сейчас вообще уехал по делам за границу. Но я не понимаю, с чего бы ему возражать?
— Он мыслит… довольно странно, — уклончиво отозвалась Эми. — Помнишь, как он старался помешать отцу жениться? Он с подозрением относится ко всем женщинам, которые хотят войти в их семью.
— Неужели тебе не нравится Григ?
— Я его терпеть не могу.
— Странно.
— Ничего странного. По-моему, он не может нравиться никому, кто его знает.
— Но у меня создалось впечатление, что ты… что вы с ним… в общем, когда вы танцевали румбу, Энди заметил, что люди, так слаженно танцующие, наверняка не прочь заняться и еще кое-чем, — сбивчиво пояснила Долли, сжимаясь под ледяным взглядом сестры.
— У твоего жениха слишком живое воображение, ты бы посоветовала ему обуздать его, — хмуро произнесла Эми.
— Прости, — кротко отозвалась Долли.
— А заодно и научиться придерживать язычок.
— Да, Эми. — Голос Долли звучал кротко, но глаза ее озорно блестели. — Стало быть, не рассказывать, что еще сказал Энди?
— Я же вижу, тебе не терпится мне сообщить что-то еще.
— Ну так вот, он сказал, что Григ всегда добивается своего — совсем как сэр Аластер.
— Меня это вряд ли касается, поскольку у нас с Григом Хэнксом взаимная антипатия.
— А Энди говорит…
— Долли, милая, если ты еще раз скажешь мне, что говорит твой Энди, я рассержусь, — предупредила Эми.
— Хорошо, не буду. Но сэр Аластер хочет, чтобы я привезла тебя сегодня к ужину. Ты сможешь приехать?
— Разумеется, смогу.
— Кстати, Энди собирается сегодня днем купить мне кольцо. Можно мне?..
— Конечно, ты можешь задержаться после обеденного перерыва.
Ни за какие блага в мире Эми не стала бы отравлять Долли хорошее настроение и ни за что бы не позволила ей заподозрить еще одну причину, почему ей не по душе был союз кузины с представителем семейства Хэнксов. А причина заключалась в том, что Эми снова придется общаться с Григом Хэнксом, а этого ей хотелось меньше всего на свете.
В течение дня Эми никак не могла сосредоточиться на работе. Ей потребовалось три месяца, чтобы изгнать Грига из своих мыслей, и эта битва с собой вконец измотала девушку. В любую минуту случайно услышанная по радио латиноамериканская музыка вызывала волну воспоминаний, и ноги Эми снова стремились пуститься в пляс, двигаясь в том же слаженном ритме, как тогда, когда она танцевала с Григом.
С того дня, когда Эми влепила ему пощечину и вылетела вон из дома, она не видела Грига и не получала от него никаких вестей. Однако память о его поцелуях осталась, терзая девушку по ночам, когда она лежала без сна.
Еще больше ее беспокоила собственная реакция — то, как бесстыдно она растаяла в объятиях Грига. Эми была уверена в своей неуязвимости, но под напором Грига все ее защитные барьеры рухнули, и от них не осталось и следа. И только его наглость спасла ее от того, чтобы поддаться мужчине, который ей даже не нравился, зато обладал какой-то магической способностью заставлять кровь быстрее бежать по жилам.
Наконец на выручку Эми пришел здравый смысл. Все легко объяснялось тем, что Григ застал ее врасплох. И если им доведется встретиться снова, она уже будет начеку и сумеет дать ему отпор. Хотя, конечно, лучше бы им совсем не встречаться…
В полдень Долли убежала и спустя два часа вернулась с бриллиантовым кольцом, украшавшим ее палец.
— Я не хотела такой большой камень, — призналась она. — Но Энди так настаивал, что я была не в силах его разочаровать.
Девушка вся так и светилась счастьем. Глядя на нее, Эми молча взмолилась Богу, чтобы хотя бы мечты кузины сбылись.
Несмотря на то что лето было в самом разгаре, погода стояла неустойчивая, и к вечеру разверзлись хляби небесные. К тому времени, когда Эми и Долли собрались ехать в «Грин Форрест», разыгралась настоящая гроза. Эми вела машину осторожно — дворники едва справлялись с потоками дождя. Когда они уже подъезжали к имению, она спросила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более непринужденно:
— Ты рассказала Энди об отце?
— Только то, что он когда-то был клерком, а теперь безработный.
— И больше ничего?
— Ты хочешь сказать, о?..
Отцом Долли был тот самый дядюшка Пит, которого мать Вэнса Томпсона сочла столь неподходящим для своей семьи. Он был очень милым человеком, однако имел одну неприятную слабость. Дядя Пит был завзятым игроком, причем постоянно проигрывал. В конце концов, он как-то запустил руку в фонды фирмы и, разумеется, сделал это столь неискусно, что тут же попался. Семья сделала все возможное и невозможное, чтобы возместить недостающую сумму, и под суд дядюшка не попал, однако он потерял работу и быстро покатился по наклонной плоскости. Последние несколько лет он постоянно висел на волоске от тюрьмы.
Когда Эми стала хорошо зарабатывать, она несколько раз выручала незадачливого родственника, но тот со временем стал воспринимать помощь племянницы как должное, и девушке пришлось решительно отказать ему в деньгах, поскольку это грозило разорением ей самой. Дядюшка попытался заняться мелким воровством, снова попался, его судили, признали виновным и дали наказание условно.
Одним словом, история, словно специально придуманная для Грига Хэнкса, и он неминуемо должен все обнаружить, мрачно подумала Эми. И уж, конечно, вообразит самое худшее.
— Ты рассказала Энди? — повторила она.
— Вообще-то… нет, я как-то об этом не подумала. Я была так счастлива, что обо всем забыла. Ты считаешь, надо ему рассказать?
