Лора Мэрфи - Найди свое счастье
Хэмфри поклялся себе, что больше не появится здесь, но в субботнее утро снова бежал трусцой по направлению к дому Дорис. Он не спрашивал себя почему. Не вспоминал об обещании, данном Грегу давным-давно. Не внушал себе, что гораздо разумнее сделать вид, будто она не существует вообще. Не признавался, что даже пробежка мимо ее дома приведет лишь к одному — к душевной боли.
Он не принял во внимание ничего, забыв свои клятвы. Просто бежал привычные шесть миль, чтобы вернуться домой той же дорогой.
Было уже слишком жарко, и его одежда повлажнела от пота, выступившего на спине и груди. Подобная жара опасна при физической нагрузке, если нет нужной закалки. У него она есть.
И все же дыхание сбилось, когда впереди замаячил дом Дорис. Уютное местечко. Не такое роскошное, какое ей обеспечил бы Грег. Интересно, сколько времени она уже живет здесь, снимает этот дом или выплачивает его стоимость, намерена ли остаться здесь навсегда? Если он приедет в Уэст-Пирс после окончания службы в морской пехоте, найдет ли ее здесь?
Он почти поравнялся с домом. Цветы чуть привяли, нуждаясь не меньше него в глотке воды. Красивый дворик она создала: изумрудно-зеленая трава, яркие цветы по краям подъездной дорожки и вокруг деревьев — красные, синие и голубоватые, золотистых оттенков. Ему всегда мечталось о таком дворике с зеленым газоном, который нужно регулярно стричь, об уютном домике, который время от времени требует ремонта, о гараже, чтобы в нем повозиться, и о широкой веранде, где можно расслабиться. Типичный американский коттедж средней руки — радующий глаз, такой обыкновенный, реальный. Эту обитель отделял целый мир от угрюмого дома, в котором он вырос…
Дорис сидела в кресле-качалке на веранде с развернутой газетой, которая ее совсем не интересовала. Увидев его, она поднялась и подошла к верхней ступеньке. Не заговорила, не помахала рукой, заставив и его поступить так же. Он даже не замедлил свой бег, а только пристально смотрел на нее, пока пробегал мимо.
Жизнь неприветлива и несправедлива. Он уяснил эту истину, когда ему было всего девять и его отец умер. Мать вновь вышла замуж всего лишь через несколько недель и привела в дом нового мужа, сразу возненавидевшего любое напоминание о ее первом браке. И ненависть его обратилась прежде всего на Джуди и Теда. Когда он закончил курс переподготовки, до него дошло страшное известие о сестре.
Но самое несправедливое произошло потом, когда он влюбился в невесту своего лучшего друга. Проведя с ней какие-то считанные часы, он мучился уже десять лет. Желал ее и знал, что она никогда не будет принадлежать ему. Пришлось смириться с этим, пока она не появилась, чтобы снова отвергнуть его. Это ли не самая большая несправедливость из всех.
Добежав до конца улицы, где началось строительство нового жилого квартала, он повернул обратно. Мог бы вернуться и другим путем, минуя ее дом, если бы в нем был хоть намек на инстинкт самосохранения. Но с чувством обреченного, уже зная, что именно он сделает, Тед побежал той же дорогой.
Дорис все еще сидела в кресле-качалке, держа перед собой газету. Ее руки метнулись к журнальному столику, когда он замедлил бег и повернул на подъездную дорожку, а затем и на тропинку. И снова она выбралась из кресла, подошла к верхней ступеньке лестницы и прислонилась к перильцу, наблюдая за ним.
Он остановился в нескольких шагах от нее, и хозяйка оказалась фута на три выше его. Уперев рука в бока, тяжело и прерывисто дыша, он молча глядел на нее, пока она в нерешительности не улыбнулась.
— Мне кажется, ты бы не отказался от кувшина воды.
Он лишь повел плечами.
— Присядь, я сейчас принесу.
Когда она открыла дверь, послышались звуки утренней субботней передачи по телевизору. Наверно, жиличка развлекается, подумал он с досадой. В такой обстановке и с хозяйкой не поговоришь. Но ведь она предложила присесть.
Выбирать можно было между качелями, бамбуковым креслом с вылинявшей подушкой и плетеным креслом-качалкой. Слишком заманчиво провести на веранде вдвоем хотя бы несколько минут жаркого июльского утра.
Тед скромно присел на верхнюю ступеньку, ощутив грубую поверхность кирпичей. Опустив руки на колени, он замер, прислушиваясь к своему неровному дыханию, сосредоточившись на том, чтобы замедлить его и сделать ровным. Когда он услышал за спиной звук открываемой двери, его сердце уже билось нормально, насколько это вообще возможно в присутствии Дорис.
Хозяйка принесла кувшин и стакан, на ее плече висело полотенце. Не говоря ни слова, она протянула его, и когда он вытер лицо, подала стакан, полный воды.
— Восхищаюсь мужчиной, который бегает даже в такую жару, — сказала она, садясь на ступеньку. — Когда влажно и температура поднимается выше тридцати пяти, меня хватает лишь на то, чтобы сидеть в тенечке и читать.
Он осушил стакан, и она вновь наполнила его и поставила кувшин рядом.
— Ты всегда рассиживаешь здесь в субботу утром?
— Да, я человек привычки.
— Это я знаю, — усмехнулся Тед.
Даже в девятнадцать она любила определенный порядок. Ей хотелось знать загодя, когда придет Грег, кого он приведет с собой, кроме Теда. Остальных предпочитала принимать только в выходные дни. Она привыкла, чтобы ее не беспокоили раньше одиннадцати часов утра в субботу или воскресенье — единственные дни, когда можно поспать подольше. Ей нравилось регулярно следить за бейсбольными играми по телевизору, в будни ходить в кино, а ночью по субботам играть в покер.
— А я помню, что ты тоже такой. Всегда считала, что тебе подходит служба в морской пехоте. Ты тоже ценишь заведенный порядок и организованность. Всегда ходил в накрахмаленной рубахе, отутюженной форме и начищенных ботинках. Вообще строго выполнял приказы и делал все так, как полагается.
— В то время, как Грег не был таким организованным.
Она слабо улыбнулась.
— Грег не воспринимал корпус морской пехоты всерьез. Записался в него по капризу. Если получится — прекрасно. Если нет, ну и подумаешь. Всего-то на четыре года. — Ее улыбка исчезла. — Ему следовало бы относиться ко всему серьезнее. Может, тогда он не погиб бы.
Хозяйка вроде расслабилась, и гость едва не последовал ее примеру. Но последние слова заставили его собраться. Она ошибается. Не отношение к службе в морской пехоте причина гибели Грега. Это он, Тед, был во многом виновен в его смерти.
— А где… — Он не договорил, отвел глаза, потом снова взглянул на нее. — Где его могила?
— В Флоренсвилле. Так захотели его родители. Рядом с предками Тейлоров. Его мать приносит каждую неделю цветы на могилу, а отец заменяет маленький американский флаг, когда он выцветает. — Она говорила тихо и спокойно, словно примирилась со смертью Грега. Словно ей уже не больно думать или говорить о нем.
