Лора Мэрфи - Найди свое счастье
А Теду все еще было больно. Он так и не научился смиряться со смертью. Многих он потерял и продолжал оплакивать каждого из них.
— Я не мог… — Он промокнул полотенцем лоб, потом сосредоточился на цветочных клумбах, не решаясь смотреть в лицо Дорис. — У меня не было возможности приехать на похороны. Мы должны были завершить нашу миссию. Раньше приехать на родину мы не могли.
— Я знаю, — мягко откликнулась она.
— В батальоне состоялась заупокойная служба. И не последняя, черт побери. Тогда это было обычным делом, в нашей роте осталось менее половины состава.
— Здесь тоже состоялась заупокойная служба. На ней я встретила жену Пэтона и брата Симпсона.
Его пальцы с силой сжали стакан. Он помнил о них до сих пор. Пэтон красивый паренек из Чикаго, влюбился в девушку, работавшую на базе. Именно его бракосочетание незадолго до отправки в Корею, полагал Тед, побудило Грега поступить так же.
А Симпсон… Его прозвали Ковбоем. Он был родом из Техаса, отличался тамошним говорком и мечтал после службы остаться во Флориде. Ненавидел приевшиеся ему джинсы, ковбойские ботинки и шляпы "Стетсон". Он был весельчак, гуляка и сердцеед и посмеивался, что отобьет у Теда любую красотку. А таковой для Хэмфри была лишь одна очень милая и неискушенная девушка.
Но Ковбой так и не узнал об этом.
— Я недавно видел старую фотографию, — медленно заговорил он, — на которой изображены ряды гробов, покрытых флагами. Страшная фотография, потому что мне пришлось быть очевидцем всего этого.
— Я храню флаг с похорон Грега, сложенный так, как мне его вручали. Хотела отдать его родителям мужа, но они настояли, чтобы я оставила его для… — Она внезапно смолкла и сжала губы. Помолчав немного, снова взглянула на него и криво улыбнулась. — Не очень-то приятная тема для такого утра, а?
— Да уж, — согласился Тед.
Несколько минут они хранили молчание, пока он не спросил:
— Твоя жиличка проводит весь день дома или уже ушла куда-нибудь?
Если бы у нее был выбор продолжить разговор о смерти Грега или о так интересующей его "жиличке", Дорис предпочла бы сейчас первую тему. Она еще не свыклась с мыслью о необходимости сказать ему о том, что у нее есть дочь. Ей не хватало уверенности в том, что сумеет скрыть свою вину, что сможет сказать об этом достаточно спокойным голосом, чтобы он не догадался сразу о ее тайне.
Со временем, даже при таких коротких посещениях, она будет не в состоянии скрыть существование Кэтрин. В конце концов, ведь решила же, что обязана сказать Теду: "У тебя есть дочь!" Но ей хотелось, чтобы это случилось позже, когда между ними установятся, быть может, менее напряженные отношения. Когда она будет уверена, что он не отречется от Кэт.
— У меня почему-то такое ощущение, что ты не желаешь говорить о своей жиличке?
Его низкий голос был с нотками подозрения, которое сквозило и в его глазах. Ей стало неприятно оттого, что он смотрит на нее так, словно не совсем доверяет. Но почему он должен быть доверчивым? Ему уже известно, что она способна на обман. После той жаркой августовской ночи, проведенной с ним, она продолжала дружить с Грегом, вышла за него замуж, — словно так и должно быть и ничего не случилось.
И все-таки ему невдомек, насколько она лжива. Он не знает, что она вышла замуж не по любви, была неискренней, поскольку испытывала подлинные чувства к Теду.
Откуда ему знать, что последние десять лет ее жизни прошли во лжи и обмане. Но скоро узнает и возненавидит ее.
Ну что же — пора сделать первый шаг.
Поднявшись на ноги, она сорвала несколько цветков прежде, чем повернуться к нему. Ей хотелось быть храброй, чтобы не бояться предстоящего разговора. И хотелось остаться трусихой, чтобы предотвратить, хотя бы оттянуть, увы, неизбежное.
— У меня нет жилички, Тед, — объявила она, открыто встретив его взгляд и стараясь не уводить в сторону свой.
— Но ты сказала…
— У меня есть дочь.
Ему понадобилось какое-то время, чтобы вникнуть в ее слова, и она притихла, перебирая пальцами хрупкие цветки и с болью в сердце ожидая его реакцию.
— Дочь? — вопросил он наконец с нескрываемым изумлением. — У тебя — дочь?
— Да.
— Кто ее отец?
О Боже. Никто не задавал ей этого вопроса. Когда она сообщила Тейлорам и Джеймсонам, что беременна, родные несказанно обрадовались. О, они посчитали и обнаружили, что она забеременела за месяц до бракосочетания, но не приняли этого во внимание. И, естественно, поверили, что отцом был Грег. Кое-кто из их родственников решил, что Дорис переехала в Уэст-Пирс именно для того, чтобы иметь возможность вступить в более интимные отношения с женихом.
Тед, только Тед догадался спросить о том, что все воспринимали как само собой разумеющееся.
Она тщательно подбирала слова, отрывая лепестки от цветка.
— Я была в положении, когда Грег погиб.
Он смотрел на нее, явно не понимая.
— Муж этого не знал. Поэтому и тебе было не известно. Я написала ему обо всем в письме, которое отправила незадолго до Рождества.
Он сообразил, что означала эта примерная дата, заметила Дорис, припомнил, что казарма была взорвана пятнадцатого декабря. Конечно, припомнил. Все, кого он любил, погибли в тот день.
В каком он был состоянии, переживая смерть стольких друзей? Был ли рядом с ним кто-то, кто утешил его?
Она бы попыталась сделать это, если бы только Тед позволил. Если бы не отвернулся от нее, приехал к ней.
— Почему ты решила, что твоя семья не дала бы тебе покоя? — поинтересовался он.
— В девятнадцать лет я оказалась беременной, осталась без мужа. Естественно, все были озабочены.
— Когда девочка родилась?
— В начале лета. — Она умышленно не назвала месяц. Если сказать ему, что Кэтрин родилась второго мая, девять месяцев спустя после той самой ночи, когда они предавались любви, он догадается о том, о чем не догадывался никто. Еще бы, он же знал то, о чем другие и не подозревали.
— Только на следующее утро после ее рождения у меня не осталось сомнений в том, что переживу случившееся. Иногда я думаю, что она спасла мне жизнь.
— Темноволосая девочка, что каталась на велосипеде во вторник, — прошептал он. — Это она?
Дорис кивнула.
— Что же ты молчала? Почему не показала на нее и не сказала, что это твоя дочка?
Да потому что боялась того, что он, увидев ее, и сам догадается.
— Почему ты не сообщила мне об этом десять лет назад? — Наконец в его голосе прорвалось чувство. Недоумение. Гнев. — У тебя же был адрес батальона. Ты же писала все эти чертовы письма Грегу. А меня даже не известила, что у него… что у тебя будет ребенок.
