Дарья Чернышева - Путешествие маленькой лягушки, или Как правильно встретить новый год
Я чуть не поперхнулась:
— Ничего себе! Даже я не осилила «Братьев Карамазовых»! Мне теперь за это ужасно стыдно!
Я мысленно пообещала себе первым же делом, как вернусь домой, наверстать упущенное!
— Я тоже многое не понял из того, что прочитал, такой сложный сюжет и слишком много тонкостей и политических обстоятельств, о которых я не знаю. Кстати, у нас в Нахе есть русский ресторан «Перестройка». Что значит это слово?
— Ну, понимаешь, это такой период в России, когда произошёл распад СССР, и общество было вынуждено перейти на новый демократический режим с новой властью и новой рыночной экономикой. Это были очень тяжёлые времена для нас. Много людей остались без работы, появилось много бандитов, большинство из них захватывали власть и держали целые города в страхе.
— Но это изменило вашу жизнь к лучшему?
— Я бы так не сказала.
— У нас в Японии есть много фанатов Путина, мне тоже он нравится.
— Почему?
— Он сильный человек и сильный лидер.
— Ну ещё бы — столько лет у власти, — усмехнулась я.
— А тебе он не нравится?
— Нет.
— Почему?
— Именно потому, что мы как жили плохо, так плохо и живём, ничего не меняется к лучшему. Богатые богатеют, бедные беднеют. Конечно, это не только от власти зависит. В большей степени всё зависит от самих людей.
— Почему тогда вы не протестуете?
— А толку? Уйдёт один бандит, на его место придёт другой.
— Значит, у вас правят бандиты?
— Я не уверена на все сто и не буду уверять тебя в этом, но думаю, что это так, иначе всё бы было по-другому.
Мы с жаром беседовали, как вдруг Хидемаса наклонился ко мне и сказал:
— Давай уйдем отсюда.
— Конечно, как хочешь.
Мы расплатились и вышли на улицу, я не удержалась и спросила:
— Почему ты так внезапно предложил уйти?
— Не люблю такие маленькие ресторанчики, потому что все слушают, о чём мы говорим, тем более они прислушиваются, если говорят на английском. Ты разве не заметила, как все затихли, когда мы стали обсуждать политику?
— Нет, — удивилась я.
— А я сразу заметил, поэтому не стоит разговаривать о важных вещах в таких местах.
Мне и самой не очень хотелось продолжать политическую тему, всё это слишком запутанно для меня, а объяснить свои мысли по этому поводу японцу я бы и не смогла вовсе.
Мы вернулись в квартиру. Кстати, я ещё не говорила, что квартира располагалась в доме, этажи которого нумеровались не цифрами, а буквами. Мы жили на третьем, то есть на этаже С. Подъездов, у них нет, зато есть такой балкончик, на который поднимаешься на свой этаж по лестнице с улицы. Проходя вдоль этого балкончика, можно попасть в четыре квартиры на этаже. Мы жили в С6. Дверь открывалась с полпинка, так как держалась на хлипком замке. Когда заходишь домой, просто поворачиваешь защелку вертикально, а можно и не поворачивать: здесь воров нет, и без приглашения никто не войдет. Удивительная страна, но так, наверное, и должно быть. Человек в своём доме не должен бояться за свою жизнь и за своё имущество, не нужно устанавливать громоздкие двери, отгораживаться от всего мира еще десятью замками и сидеть в четырёх стенах, будто в неприступном замке.
Придя домой, мы ещё немного поболтали, проверили погоду на завтра. Синоптики обещали ясный, жаркий день, и мы решили, что с утра отправимся в порт за билетом на остров.
Утром мы наскоро позавтракали и собрали рюкзаки. Я упаковала свой спальник, Хидемаса утрамбовал палатку и одеяло. Хорошо, что, помимо легких осенних ботинок, я на всякий случай прихватила балетки! А передвигаться то по острову в сапогах было б не очень комфортно.
Порт был в получасе ходьбы от дома, и мы снова пошли пешком вдоль того же знаменитого канала, только теперь уже в другую сторону. По дороге Хидемаса рассказал, что списался с девушкой-каучсёрфером, которую он тоже уговорил поехать на острова, и что мы можем встретить её в порту. Однако в порту кроме нас почти никого и не было, а с рюкзаками были только мы одни. Оказалось, что эта девушка уже отбыла на теплоходе до дальнего острова, а мы решили пока изведать ближайший и самый большой. Путь на теплоходе занял два часа. Конечно, можно было бы переплатить и взять скорый, но куда нам спешить, здесь и так было на что посмотреть.
Зайдя на борт, мы поднялись на верхнюю палубу и заняли места. К моему удивлению, желающих отдохнуть на острове набралось порядка двадцати человек. На верхней палубе вместе с нами заняли места девушки, которые сразу же принялись фотографировать и снимать всё кругом на свои телефоны. Рядом находилась пара влюбленных. Девушка, очень красивая, как с обложки журнала, стройная, тонкая, в короткой юбке и наброшенной на плечи мужской куртке. Её длинные волосы были завиты в локоны и аккуратно уложены под шляпку. И парень — маленький, коренастый, далеко не красавец, зато с золотой цепью толщиной в палец. «Вот и у них то же самое, — с грустью подумала я. — Красавица и богатое чудовище». Девушка сразу же достала эту модную палку для селфи, чем уничтожила всю мою симпатию и сочувствие к ней. Я вообще думала, что такой палки на самом деле не существует, что это розыгрыш социальных сетей или что-то подобное, но оказалось, что она реальна. Поэтому я мигом потеряла интерес к этим модникам.
Ещё с нами путешествовали парочка иностранных туристов, я думаю, это были итальянцы — высокие, смуглые, с длинными лицами и носами и черными глазами. Они сидели в обнимку напротив меня, поэтому я невольно любовалась ими всю поездку.
Помимо них, был смешной модный юноша в больших и кривой формы очках, с длинной выкрашенной чёлкой набок. «Да это же Энди Уорхол!» — засмеялась я про себя. Парень был одет в майку-боксёрку, сверху была цветная курточка, на ногах свисающие до колен штаны, а изо рта он не вынимал сигарету. Вид он имел довольно надменный, развязано расположился на стуле, облокотясь на спинку и вытянув ноги чуть ли не в шпагат. Так он и просидел до конца — то ли спал, то ли замёрз.
Еще на палубе находилась странная семейка хиппи. Отец — молодой мужчина в заношенных джинсах, стёртых до дыр внизу, в растянутом свитере до колена, с длинными, всклокоченными волосами, собранными в мышиный хвостик сзади. Он был сильно худощав, немного горбился и курил самокрутку. Мать тоже в линялой майке и джинсах, я её видела только мельком, она спустилась вниз и всё время пробыла там, пока отец играл с сыном. Сынишка лет семи, непослушный и шумный, носился по всей палубе, радостно визжа, когда отец пытался поймать проказника. В итоге, как только закончилась самокрутка, мужчина схватил-таки сына за шиворот и попытался отвести его вниз, на что тот вцепился, как клещ, обеими руками за бортик и визжал что есть мочи. Отец, хохоча и уговаривая малыша, с трудом разжал ему пальцы, подбросил за ноги через плечо и поспешил по лестнице, пока малыш не успел схватиться за что-нибудь ещё.
