Анна Джеймс - Подарок богини
— При условии, что выживу сегодня, — пробормотал Марк. Подплыв к девушке, он лег на спину и уставился в голубое небо. — Нигде в мире не найдешь такого голубого неба, как в Греции, верно?
— И такого чистого воздуха, яркого солнца… и таких независимых людей.
— У тебя с независимостью тоже все в порядке, — заметил Марк. — Видимо, сказываются твои греческие корни.
— Несомненно, — подтвердила Алекса. Теперь они плыли к косе, уходившей далеко в море. — Я буду там первая! — крикнула девушка. Она устремилась к цели, и Марк поплыл за ней.
Неподалеку от них выпрыгивали из воды дельфины — красуясь перед людьми, они демонстрировали им свое акробатическое искусство. Глядя на их прыжки, Марк с Алексой громко смеялись. Дельфины же, подпрыгивая все выше, издавали пронзительные крики — казалось, они тоже смеялись.
— Говорят, дельфины самые умные из животных, — заметила Алекса.
— Во всяком случае, забавные, — ответил Марк.
Тут Алекса поплыла обратно, и Марк, немного разочарованный, также повернул к берегу — будь его воля, он наслаждался бы купанием до самого утра.
Выбравшись на берег, они молча побрели вдоль пляжа, и Марк снова залюбовался своей спутницей — длинноногая и изящная, она походила на прекрасную юную богиню. Когда они начали взбираться на холм, Марк подумал: «А не продлить ли мне свое пребывание в ее обществе». Поравнявшись с девушкой, он спросил:
— Что ты собираешься делать с рыбой, которую принес Василис?
Алекса взглянула на него с удивлением:
— Разумеется, я ее пожарю.
— Сегодня? — допытывался Марк.
— Да, конечно. Рыбу нельзя долго хранить, потому что она быстро портится. А мне бы не хотелось ее выбрасывать — такая расточительность мне не по карману.
Марк улыбнулся и спросил:
— У тебя есть какой-то особый рецепт? Ты ведь умеешь жарить рыбу?
— Честно говоря, не очень… Я, кажется, уже говорила, что мои кулинарные таланты ограничиваются бутербродами.
— Мы можем ее пожарить в оливковом масле с лимонным соком, — продолжал Марк. — Это делается так…
— Ты сказал «мы»? — перебила Алекса.
— Совершенно верно. — Он снова улыбнулся.
— Неужели ты действительно умеешь жарить рыбу?
Марк покосился на девушку и с серьезнейшим видом заявил:
— Говорят, что моя жареная рыба — лучшая во всем Средиземноморье.
Алекса рассмеялась:
— И на островах Эгейского моря тоже?
— Вне всяких сомнений. Не покажусь ли я слишком самонадеянным, если приглашу сам себя на ужин?
— По-моему, ты уже это сделал.
— Тогда я разведу огонь.
— Ладно. А я переоденусь и приготовлю салат. Кстати, есть и свежий хлеб.
— А сыр есть? — спросил Марк.
— Сыр всегда есть.
Они вошли в дом, и Марк поспешил к плите. Алекса же направилась к себе в комнату. «Как такое могло произойти? — размышляла она. — Пока мы купались в море, мой работник превратился в гостя. Но не могла же я заявить, что желаю обедать одна. Это звучало бы глупо… В конце концов, ничего страшного, если люди вместе ужинают».
Алекса нахмурилась; она вдруг поняла, что слишком уж много времени тратит на выбор наряда. Вытащив из ящика первые попавшиеся шорты и майку, она быстро надела их. Затем принялась сушить феном волосы; при этом говорила себе, что в любом случае не села бы за стол с мокрыми волосами.
Марк нисколько не преувеличивал — его рыба действительно оказалась превосходной, чему, несомненно, способствовало точно рассчитанное количество масла и лимонного сока. Алекса же приготовила вполне приличный салат, а свежий хлеб, сыр и рецину даже она, по ее собственному признанию, не могла испортить. К ее удивлению, Марк тоже оказался большим поклонником этого вина.
— Мало кому из иностранцев нравится рецина, — заметила Алекса, наливая ему второй стакан.
— Знаю, — кивнул Марк. — И далеко не все греки любят это вино. Возможно, я просто романтик. — Он с улыбкой посмотрел на девушку и коснулся своим стаканом ее стакана,
Они сидели в саду под пологом звездного неба, и до них доносились ночные звуки острова. При слове «романтик» Алекса почувствовала легкое волнение, но тут же, не желая поддаваться настроению, заявила:
— Рецину едва ли можно назвать романтическим вином. Ведь этот букет получился случайно.
— Полагаешь? Случайно?
— Да, случайно, — кивнула Алекса. Она не знала, известна ли Марку история этого вина, поэтому продолжила: — Много лет назад один торговец по ошибке залил свое вино в сосновые бочки. Смола смешалась с перебродившим вином, и в результате получилась рецина.
— Смола с вином? — хмыкнул Марк. — По-моему, это ужасно. И все-таки вкус у него… романтический. Но знаешь, существует другая теория… — Он внезапно умолк и с улыбкой посмотрел на девушку.
Алексе стало не по себе от этого взгляда, и она проговорила:
— Я слушаю тебя. Что же ты молчишь?
— Я просто выдерживаю паузу для большего эффекта, — заявил Марк. Снова улыбнувшись, он продолжал: — Мне больше нравится легенда о мужественных, находчивых и свободолюбивых греках. Говорят, греки специально испортили вино, влив в него смолы. Якобы они хотели досадить таким образом турецким завоевателям. Довольно оригинальный способ освободиться от иноземного владычества.
— Да, интересная теория, — кивнула Алекса. — Но надеюсь, туристов ты не относишь к иноземным завоевателям. В противном случае мне придется сотрудничать с оккупантами.
— Нет-нет, я вовсе не против туристов. И я желаю тебе успехов в твоем начинании.
— Значит, ты еще не охладел к работе?
— Напротив, я очень даже доволен. Мне кажется, у меня неплохо получается. Что нам предстоит сделать завтра, босс?
При слове «босс» Алекса едва заметно улыбнулась.
— Завтра я узнаю у тетушки Софи, где достать дешевый кафель. А ты продолжай работать в ванной и…
— У тетушки Софи?
— Это моя родственница. Сестра матери. Она почти всю жизнь прожила на острове.
— Я хочу с ней познакомиться, — сказал Марк.
Алекса рассмеялась:
— Тебе в любом случае не удастся этого избежать. Как только она узнает, что ты у меня работаешь, сразу примчится, чтобы взглянуть на тебя.
— Постараюсь вести себя безупречно, — пообещал Марк.
Алекса кивнула и заговорила о другом, но, как она ни старалась, Марку все время удавалось свести разговор к интересовавшей его теме. В какой-то момент она даже обнаружила, что объясняет ему, откуда у нее такое имя.
— Корд — явно не греческая фамилия, — заметил он. — Твой отец не грек?
— Не грек, у меня мать гречанка. Но папа — грек в душе, так он сам всегда говорит. Отец отмечает греческие праздники, греческую пасху например, и даже дал нам греческие имена.
