Анна Джеймс - Подарок богини
— Не следует обижаться на родственников, — промолвил он, немного помолчав. — Все они такие.
— Да, вероятно, — кивнула Алекса. — К тому же мои кое в чем правы. Я сменила множество работ, и ни одна из них не пришлась мне по вкусу. Впрочем, я всегда была рада перемене мест. Видимо, мой отец попал в самую точку, когда сказал, что у меня ко всему дилетантский подход. И я никогда не завидовала моим сестрам, хотя они добились всего, чего хотели.
Марк улыбнулся:
— Мой отец придерживался таких же взглядов. Когда я начал изучать древнегреческий язык, он частенько напоминал мне, что денег этим не заработаешь.
— Помимо денег существует и еще кое-что, — заявила Алекса.
— Будем надеяться. — Марк снова улыбнулся. — И все же ты проявила мужество, приехав сюда одна.
— Мне здесь нечего бояться. К тому же я решила, что дед неспроста оставил мне этот дом. Думаю, у него были на то причины. Конечно, я могла бы продать его, но мне не хочется, чтобы он попал в чужие руки. Ты ведь меня понимаешь?
— Да, разумеется, — кивнул Марк. — Скажи, а ты была здесь раньше?
— Когда мне было десять лет, я провела тут одно лето, и я никогда не забуду чудесные истории, которые рассказывал мне дед. Я слушала его, затаив дыхание, и тайны этого старого дома зачаровывали меня.
— Тайны? — переспросил Марк. — Зарытые сокровища? Что-то в этом роде?
Алекса отрицательно покачала головой.
— Возможно, дед хотел, чтобы я так думала. Но теперь я понимаю: он говорил совсем о других сокровищах… праведной жизни и о ключах к счастью. — Она на несколько секунд задумалась. — Разумеется, он всегда приукрашивал свои рассказы историями о жизни богов и богинь — рассказывал о Зевсе, об Афродите, об Аполлоне…
— Истинный грек, — с улыбкой заметил Марк. — Наверное, ты очень его любила?
— Да, очень… Дед был необыкновенно добрый и порядочный человек. Он родился на этом острове и жил здесь до самой смерти.
Марк уже собрался задать очередной вопрос, но в этот момент из-за каменной ограды раздался голос:
— Приветствую тебя, Алекса!
— Это Василис! — обрадовалась девушка. — Уж если речь зашла об историях, то у него их столько, сколько не знает никто во всей Греции. Пойдем, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Уверена, тебе будет интересно с ним познакомиться.
Марк нехотя поднялся. Его вполне устраивало общество Алексы, но, увы, теперь ему предстояло выслушивать философствования старого грека, ибо давно известно, что все старые греки только этим и занимаются.
Девушка побежала встречать старика, и вскоре Марк услышал, как они обмениваются приветствиями. Алекса тщательно подбирала греческие слова, но у нее было очень неплохое произношение. «Удивительно, что ей удалось овладеть и таким сложным языком, как греческий», — подумал Марк.
Старик с девушкой приближались, и Марку стало ясно, что он не ошибся — старый грек действительно любил поговорить.
— Я принес тебе рыбы, — говорил Василис. — Мой сын наловил ее сегодня утром.
— Спасибо, Василис, — сказала Алекса. — Может, зайдешь выпить кофе?
— Да, с удовольствием, — кивнул старик.
— Тогда проходи и подожди немного. Только сначала тебе придется разжечь плиту, а то неизвестно, сколько я с ней провожусь. У меня это пока еще плохо получается.
— Я помогу тебе разжечь плиту, — сказал Марк, направляясь к дому.
Немного смутившись, Алекса представила его старику. Василис нахмурился и, оглядев Марка с ног до головы, произнес несколько фраз по-гречески. Англичанин ответил на том же языке, но старик нисколько не смягчился, — напротив, еще больше помрачнел; очевидно, Василис полагал, что иностранец должен быть «настоящим иностранцем». Знание Марком языка, похоже, вовсе не заставило его подобреть.
Марк шагнул к плите, но старый грек, опередив его, уже начал разводить огонь. «Было бы глупо состязаться со стариком», — подумал Марк, опускаясь на стул.
Вытащив из шкафа чашки, Алекса с улыбкой проговорила:
— Ты знаешь, Василис, что я не очень-то хорошо варю кофе, научусь, обещаю… — Повернувшись к Марку, она спросила: — А ты хочешь кофе?
Он молча кивнул и стал наблюдать за Алексой, варившей кофе по-гречески. Кофе кипел дольше, чем положено, но ни один из мужчин не сделал замечания по этому поводу. Несколько минут спустя, когда Алекса подала им чашки с кофе, они все же нашли общий язык и разговорились:
— Вы всегда жили на Кавосе? — спросил Марк.
— Да, всегда, — кивнул старик. — Я родился здесь семьдесят лет назад. Тогда все было по-другому.
Прислушиваясь к их разговору, Алекса улыбнулась. У нее имелись серьезные основания полагать, что на Кавосе за несколько столетий ничего не изменилось — Василис же говорил о каких-то семидесяти годах.
Оказалось, что Марк прекрасно говорил по-гречески — Алекса восхищалась его произношением. «Впрочем, ничего удивительного, — подумала она, — ведь он филолог, а вовсе не плотник».
— Вы и во время войны здесь находились? — поинтересовался Марк.
Старик что-то пробурчал в ответ; он явно не желал говорить на эту тему.
— А что тут было во время немецкой оккупации? — не унимался Марк.
— Ужасное было время.
— Но греки всегда славились своим мужеством, — напомнил Марк.
— Это верно, — подтвердил Василис.
— Мне известно, что на этих островах немцам оказывали упорное сопротивление,
Старик утвердительно кивнул.
— Но кое-кто сотрудничал с ними, — заметил Марк.
Василис промолчал, и Алекса поняла, что замечание англичанина очень ему не понравилось. Старик допил свой кофе и поднялся.
— Спасибо, Алекса. Не забудь про рыбу. — Он взял шляпу и направился к двери.
Проводив его, Алекса вернулась на кухню.
— Похоже, он обиделся на меня, — виновато заметил Марк. — Не сердись.
Алекса молча вымыла чашки. Потом вдруг сказала:
— С Василисом иногда бывает трудновато, но тебе не следует забывать, что жители острова — люди очень гордые. Им наверняка неприятно слышать о сотрудничестве с нацистами.
— Но ведь это было, Алекса.
— Возможно, — кивнула она. — Но я тоже не желаю об этом слышать.
— Разве дед не рассказывал тебе о войне?
— Не помню. Мне тогда было десять лет. К тому же все это происходило так давно…
— А кое-кому кажется, что это происходило только вчера, — заметил Марк.
Алекса молча пожала плечами. Взглянув на часы, сказала:
— Пора возвращаться к работе. Если тебе что-то понадобится, я буду в саду. — В следующее мгновение она вышла из кухни.
Остаток дня Алекса провела за расчисткой сада. Занятие это оказалось непростым, так как она не могла отличить сорняки от цветов. В конце концов Алекса решила: если имеется бутон, растение считается цветком и остается на месте, в противном случае следует его вырвать.
