Эмиль Брагинский - Вокзал для двоих (киноповесть)
- Так сам и уехал? - издевательски переспросил милиционер, явно готовясь "брать" Платона.
- Сам он же не может! - Платон изо всех сил старался быть убедительным. - Он уехал с проводником… Понимаете, я сторожил дыни…
- Дыни… - повторил милиционер и даже поморщился. - Неубедительно врете! Пошли!
- Извините, что я вас бужу, - Платон, ища помощи, растормошил спящую Веру, - меня забирают!
- Уже? - Вера вскочила со скоростью, поразительной для сонного человека.
- Нет, не за то! - успокоил ее Платон. - За то, что я беспаспортный бродяга!
- Костя! - рассердилась Вера. - Ты что людям спать не даешь?
- Сейчас я тебе, Вера, объясню, - милиционер Костя был спокоен, как и положено человеку, находящемуся при исполнении служебных обязанностей. - Тут одна компания в поезде орудовала и неведомо в каком городе сошли. А этот тип без паспорта. Человек без паспорта - не человек!
- Костя, это мой хороший знакомый! - теперь уже Вера старалась быть предельно убедительной. - Это я его паспорт случайно в Москву отправила ташкентским скорым. А он пианист. Лауреат многих премий. - Вера взглянула на Платона и добавила: - И конкурсов тоже!
- А чего ты сама тут на лавке спишь? - В тоне милиционера звучало некоторое подозрение.
- Ты мне не муж, чтобы с такими вопросами приставать! - отрезала Вера. - Где хочу, там и сплю.
Милиционер отошел. Уже издалека послышалось:
- Ваши документы?
- По-моему, эта воровская шайка орудовала и здесь! - расстроенным голосом сообщил Платон. - У меня из кармана кошелек исчез! Только мелочь осталась, - и он побренчал ею.
- Надо заявить, - заторопилась Вера, - пока Костя не ушел…
- Не надо! - сдержал ее порыв Платон.
- Ну да… конечно… - Вера вспомнила, с кем имеет дело. - Может, вы ошибаетесь? Вы хорошо поискали?
На всякий случай Платон посмотрел и под лавкой, но и там ничего не нашел.
- Денег много было? - продолжала переживать Вера.
- Прежде чем пуститься в бега, я зашел в сберкассу и взял с книжки двести рублей. Ну, на билет потратил… У вас пообедал… Надо же! Во сне обчистили! - в сердцах произнес Платон. - Лучше бы я не ложился!
- Для преступника у вас чересчур крепкий сон. Как у человека с чистой совестью! - пытаясь утешить Платона, дружески пошутила Вера.
- Да-а… - вздохнул Платон. - Теперь я вообще не поймешь кто! Ни документов, ни денег! Одно слово - нуль!
Было еще совсем раннее, полутемное утро, когда Платон катил тележку вокзального носильщика по булыжной мостовой. На тележке покачивались чемоданы с дынями, а наверху подпрыгивал "дипломат". От тележки не отставала Вера. Они шли мимо пакгаузов с раскрытыми проемами. Из них выезжали автопогрузчики с коробками и ящиками. Почти у каждого склада дежурили могучие грузовики с длинными прицепами.
Тут же рядом со складскими помещениями прорезали землю бесконечные пути заступинской сортировочной станции. В воздухе разносился назойливый женский голос диспетчера, усиленный динамиком:
- Платформу 37-82 на двенадцатый путь… Вагон 192-46 на третий путь… На третий!…
- Позвоните в Москву, - советовала Платону Вера, - жена вам вышлет деньги, - не удержалась и добавила не без ехидства: - Если, конечно, не все на штакетник истратила…
Платон сделал вид, что не расслышал едкого добавления, и ответил просто:
- Без паспорта мне их не выдадут!
- Завтра в двенадцать десять вы его получите!
- А если ваш полюбовник его потерял?
Вера вспылила:
- Не смейте меня оскорблять! У нас в вагоне была деловая встреча!
- Ну, если в вагоне у вас была деловая встреча, - с раздражением ответил Платон, он не выспался и ему вовсе не нравилось катить эту тяжелую тележку, - то мы с вами сейчас просто валяемся в постели!
- Не рассчитывайте на это! - взвилась Вера и, желая обидеть носильщика, добавила:
- Я не размениваюсь по мелочам!
- Ну да, верно… - саркастически протянул Платон, - три рубля за кило - это действительно не мелочь!
- Я ни при чем. Моих там всего за кило - пятьдесят копеек, - Вера стала посвящать Платона в сложные спекулятивные расчеты: - Рубль пятьдесят из трех забирает Андрей. И это справедливо - ведь в Ташкенте он покупал их по полтиннику за килограмм, а оставшийся рубль полагается перекупщику за то, что он колхозник. Рынок-то колхозный!
- Сложная у вас бухгалтерия. А сколько, хозяйка, вы заплатите мне за доставку? - завершил коммерческую тему Платон.
- Вы работаете за прокорм! - одними губами улыбнулась Вера.
Теперь они оказались возле рыжего трехэтажного дома с трещиной по фасаду и облупившейся штукатуркой. Дом был обнесен палисадником, а под окнами росли чахлые цветочки. Такие трехэтажные дома для железнодорожных служащих строили вскоре после войны. И было похоже, что с той поры дом ни разу не ремонтировали.
Вера поднялась на цыпочки и условным стуком постучала в одно из окон. За мутным стеклом показалось чье-то лицо и, видимо, опознав Веру, подало знак заходить.
Квартира, в которую попал Платон, настолько не соответствовала обшарпанному старому дому, что Платон буквально остолбенел. В этой квартире был собран полный джентльменский набор образца восьмидесятых годов двадцатого столетия. Роскошный югославский гарнитур по кличке "Милена", парад чешского хрусталя в виде разнообразных ваз и фужеров, цветной телевизор "Рубин", японская стереофоническая звуковая система фирмы "Акай", бескрайние туркменские ковры, одним словом, все, что положено человеку, у которого водятся деньги, но отсутствует вкус. Вошедший в эту квартиру ни за что не мог бы догадаться, кто здесь проживает - модный стоматолог, директор магазина, журналист-международник или преуспевающий чиновник.
Навстречу гостям вышло заспанное мурло, набросившее на голое тело парижский халат и успевшее закурить американскую сигарету "Мальборо".
- Здравствуйте, дядя Миша, я вам товар привезла - чарджуйские дыни!
- А у меня радикулит, - огорчил Веру хозяин, - меня на яблоках прострелило. Теперь я за никаким фруктом не могу нагибаться!
- Значит, вы и есть колхозник? - изумился Платон.
- Типичный! - подтвердил дядя Миша.
- Как растет благосостояние колхозников! - с притворным восхищением воскликнул Платон.
- У нас все растет! - милостиво согласился дядя Миша.
- А что же с дынями делать? - Вера была растеряна.
- Я с твоим беспокойством, Вера, солидарен, - посочувствовал "колхозник", - народ без витаминов оставлять никак нельзя!
- Теперь я понял ваше призвание, - попытался его поддеть Платон, - вы заботитесь о здоровье народа!
- Не язви! - дядя Миша был уверен в себе. - Еще неизвестно, кто по-настоящему заботится о людях - они или я!
