Ширли Джамп - Чувства в заточении
– То, что ты пытаешься мне внушить, – идеалистическая ерундистика. В своих книжках ты волен закрывать глаза на то, что кажется тебе несущественным, и изобретать всяческие чудеса. И я бы первый с тобой согласился, но существуют обстоятельства, которые крайне сложно поддаются коррекции или не поддаются вовсе.
– Какие, например? – поинтересовался Дэниель.
– Психологическая несовместимость.
– Ой! – насмешливо воскликнул Дэни.
– Да… Даже при всем желании вряд ли мы сумеем ужиться. Мы с Каролин – как птица и рыба.
– Как ястреб и акула, учитывая вашу профессию, – уточнил младший.
– Вот именно.
– И я в очередной раз убеждаюсь, что ты, брат, не способен о ней не думать. Бездействие тебе не поможет. Лучше сделать все от себя зависящее и упереться в непреодолимое препятствие, чем не пытаться вовсе. Таково мое мнение. А главное, что бы ты ни предпринял, не бойся совершить ошибку. Если все так безнадежно, как ты говоришь, считай себя уже ко всему готовым. Но нужно хотя бы убедиться в этом, а не быть голословным… Слушай, брат, что ты задумал?
– Ты о чем? – спросил Николас.
– Ну, я тебя не первый год знаю. Ты все такой же буян, как и в детстве. Уверен, ты что-то замышляешь, памятуя девиз твоей юности.
– Появление Николаса Гилберта не пройдет незамеченным…
– И им вряд ли удастся о нем забыть! – закончил младший брат. – Ты все еще способен на фортели? Ну, например, отправить помощницу в импровизированный тур на Ямайку?
– Ты же знаешь, я сделал это в воспитательных целях.
– А пение без музыкального сопровождения в зале судебного заседания? – захохотал Дэни.
– То дело я выиграл, – в оправдание того безумства заметил Николас.
– А зоопарк на заднем дворе в день рождения племянника, так что у сестренки чуть инфаркт не приключился?
– Она же потом меня и благодарила, – отозвался Ник.
– Я помню, она благодарила тебя за то, что ты не приволок слона, крокодила или анаконду… Я всегда восхищался твоей энергией, брат. Но твое чувство юмора оставляет желать лучшего. Всегда складывалось такое впечатление, что целью шуток Ника Гилберта является возможность просто посмеяться… И тебе неважно, как на это посмотрят те, кому ты свои шутки посвящаешь.
– Ты сгущаешь краски, Дэн, – слабо возразил Николас. – Все не так трагично…
Каролин Дафф была единственной девушкой в кампусе, которая абсолютно равнодушно относилась ко всем его уловкам и ухищрениям. И от этого желание поразить сдержанную студентку становилось с каждым днем все сильнее. Так что однажды, добившись-таки от нее легкой полуулыбки, Ник ощутил себя на вершине блаженства. Рассмешить или разыграть кого другого ему было не в пример проще.
В Каролин Дафф сразу же чувствовался характер сильный, несгибаемый. Общение с ней стало для многообещающего студента юридического факультета своеобразным камертоном. Каролин не была занудой и зубрилой. Но ей были присущи серьезность, обстоятельность, глубина. Она со всей ответственностью подготавливала себя к профессиональной деятельности, к значительному месту в обществе. Она не позволяла себе халтурить даже в мелочах.
Когда они сошлись ближе, стали общаться более доверительно, у эмоционального Николаса буквально снесло крышу от счастья. А в Вегасе он и Каролин заразил этой своей необузданностью. Отрезвление пришло к обоим одновременно и быстро. И все же те несколько ночей в Вегасе он считал самым счастливым периодом своей взрослой жизни…
– Нет, Дэни, ничего такого на этом пикнике я делать не собираюсь, – разуверил Ник младшего брата.
– Стареешь?
– Взрослею, – уточнил он.
– Ой ли?.. – насмешливо отозвался младший братец.
– Вполне подходящее время, чтобы покончить с баловством. При моем нынешнем статусе это даже как-то неловко.
– Опасаешься за свое реноме в профессиональных кругах? – поддел его Дэниель.
– Считаю нужным стать более предсказуемым и сдержанным.
– Имей в виду, что далеко не все можно предсказать. Ты вот сейчас раздумываешь, как вести себя с Каролин на пикнике. Хочешь определить свою линию поведения. А она появится в красивом платье, в новых туфельках, со своим славным личиком и белокурыми прядями, обдаст тебя волшебным ароматом духов, и вся твоя оборонительная стратегия тотчас забудется, – предрек молодой писатель.
– И все-таки ты считаешь своего старшего брата слабаком, – с упреком резюмировал Николас.
– Нет, болван, я считаю тебя человеком.
– Я сам буду выглядеть хоть куда, вылью на себя полфлакона одеколона. И пусть она думает, как ей быть. Я иду помогать детям, а не флиртовать с барышнями из прокуратуры.
– О, да! Охотно верю! – рассмеялся Дэниель.
Каролин Дафф сидела за большим столом, установленным в городском парке.
Она надела купленный накануне вечером наряд. И это был легкий летний сарафан с ярко-голубыми цветами на белоснежном фоне.
– Помогите, мисс Дафф, – обратилась к ней девочка, которая до этого представилась как Кимберли. – Нас учили, а я не запомнила.
– Что именно? – спросила Каролин.
– Делать из бумаги орлика.
Кимберли переложила в руки Каролин свою неудавшуюся поделку – кусочек мятой бумаги. Каролин озадаченно посмотрела на листок. Дети за столом – кто сам, кто при помощи взрослых – пытались соорудить что-то из подручных средств.
Каролин повертела в руках бумажку. В оригами она ничего не смыслила, но кое-как решилась:
– Орлика, а тем более белоголового орлана не обещаю, да это, как мне кажется, и не обязательно, ну а какая-нибудь пташечка-букашечка у нас, может, и получится. Только давай возьмем другой лист. Согласна?
Кимберли покивала головой, внимательно всматриваясь в манипуляции Каролин, которая постаралась банальному самолетику из бумаги придать птичьи черты. Отогнула острый носик, красиво заломила крылья и отдала изделие девочке.
– Это кто? – спросила та.
Каролин пожала плечами и предположила:
– Может быть, малиновка?
– Да, это малиновка, – уверенно подтвердила Кимберли и убежала хвастать своей птичкой.
– Малиновка? – с сомнением поинтересовалась Мэри, сидевшая напротив Каролин.
– Пусть будет малиновка, – строго проговорила ее начальница.
Однако покой был недолог, поскольку вернулась Кимберли с разочарованным лицом и проговорила:
– А я хотела, чтобы был орлик. У других орлик, как на гербе, – кивнула она в сторону символа американской независимости.
– А у тебя малиновка, – твердо сказала Каролин, взяв расстроенную девочку за руку, и сурово добавила: – Не раскисай. Мы сейчас нарисуем флаг. Есть красный и синий фломастеры? Вот, садись. Это такой же символ, как и орел.
