Светлана Новокрещенова - Проигранное пари
— Ладно, идем.
Их встретила доброжелательная бабуся. Продала по одноразовому пакетику шампуня, проводила в кабинки. Волосы здесь вымыть можно, а насчет согрева — проблемно. Водоснабжение на берегу неважное. Две цистерны наполняются пресной водой и греются под солнцем. Как жарко ни калило светило, все же ему не удавалось довести до нужной температуры воду в таких емкостях. «Немного солнца в холодной воде. Русский вариант», — подумала Наташа. Своими размышлениями она поделилась с Анной.
— Да, совсем немного солнца, — послышалось из соседней кабинки.
С неудовольствием Анны по поводу прохладной воды Наташа не согласна. Какие мелочи! Она с наслаждением втирала в отяжелевшие волосы душистую пену, касалась лица, шеи, плеч. Она трогала их, будто знакомилась с ними заново. Какими бы несовершенными они ни были, все равно они — самые лучшие. Иначе не прикасался бы к ним с трепетной лаской этот потрясающий мужчина.
— Я ушла, — предупредила Анна.
Головомойка у Наташи всегда занимала много времени. И сейчас больше получаса ушло на гигиенические процедуры. Потом она просто стояла под слабыми тепловатыми струйками благословенной воды, обняв себя руками и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.
— Дочка, вода на исходе, — просигналила бабуся.
Наташа послушно покинула кабинку. Дабы предстать перед Марком в привлекательном виде, Наташа попользовалась феном, заплатив за него дополнительную сумму. Она сидела на красном клеенчатом стуле, а сверху ее обдували воздушные потоки, пахнущие нагретой пластмассой. Затем Наташа долго и тщательно расчесывалась перед зеркалом.
— Не стриги, — наказала ей сердобольная банщица. — А то сейчас все — как после тифа. Деловые. Времени им на прическу не хватает.
Видимо, она имела в виду коротко стриженую Анну.
На первом этаже, разумеется, уже никого не было. Солярий тоже пуст. Бетонные полы веранды залиты так, что вода стоит по щиколотку. На второй этаж ведет узкая винтовая лестница. Цепляясь обеими руками за перила, Наташа поднялась и оказалась в кафе под открытым небом. Капли звонко отплясывали чечетку на белых столиках и стульях. По случаю непогоды посетители кафе переместились в бар. Подгоняемая дождем и поисками, Наташа последовала их примеру. Она нерешительно шагнула в темное, как нора, помещение.
Сначала она ничего не видела и не слышала. Ей мешали темнота и громкая музыка. Освещение присутствовало в виде редких и резких всполохов. Четкий драйв напоминал производственный процесс в каком-нибудь металлопрокатном цехе: «тув-ба-ту-тув». Подчиняясь такту, несколько человек потряхивались в центре зала. Наташа неуверенно остановилась у порога.
— Салют, детка, — прокричал в ухо некто. Чья-то цепкая рука обняла ее и подтолкнула в глубь помещения. Она заметила мушкетерскую бородку и иностранные буквы на майке гида-добровольца. По стойкому загару и дробному южному выговору Наташа узнала в нем аборигена. Он подвел ее к стойке, довольно высокой, чуть ли не под подбородок Наташе. Она водрузила на нее свою шляпу, а сама взобралась на высокий стул, причем ощутила себя курицей на насесте.
Привыкнув к темноте и к музыке, настырно забивающейся в уши, Наташа стала вникать в обстановку.
— Что будем пить? — спросил возникший бармен.
— Чай, — без раздумий сказала Наташа.
Бармен хмыкнул:
— Здесь вам не баня.
Он правильно оценил и помытые волосы, и слегка зарумянившееся лицо клиентки. И не смог не подчеркнуть, что с прозаичным заведением, из которого только что вышла Наташа, его очаг культуры не имеет ничего общего.
— Толик! — строго одернул его худощавый бородач, видимо, хозяин бара. Обратился к Наташе:
— Подожди. Пока водичкой разомнись.
И поставил перед ней тяжелый высокий бокал с темной жидкостью и соломинкой.
Наташа запротестовала, но Мушкетер махнул рукой:
— За счет заведения.
«Американский квасок», — определила Наташа с первого глотка. Пепси-колу и кока-колу она не очень любила из-за их сильной газированности. Боялась, что, выпив, будет икать, совсем не эстетично. Кроме того, сами названия «пепси», «кока» не вызывали у нее аппетита. Наташа помешала в стакане соломинкой, ожидая, когда газ покинет жидкость. Кубики льда зазвенели, задевая стенки стакана.
Наташа вообразила себя героиней романов Ирвина Шоу, частой посетительницей баров, многое познавшей в этой жизни женщиной. Бармен знает ее имя, пристрастия в вине и музыке. Он тайно влюблен в нее. Завидев с порога, кричит из-за стойки: «Хэлло!» и машет рукой. Потом ставит перед ней идеально прозрачный стакан: «Ваш дайкири, мэм!» Она неспешно потягивает коктейль.
«Все это забавно. Но где же мой ковбой?» К этому времени глаза ее привыкли к темноте. Танцующие пары переплелись и покачивались в медленно плывущей мелодии, как прибрежные водоросли. Оранжевые огни выхватывали из темноты то одно лицо, то другое. В дальнем углу этого совершенно глухого, без окон, помещения она обнаружила друзей Марка. Компания заседала в расширенном составе. По обе стороны от Вовы разместились два парня, похожие друг на друга, как близнецы. С одинаковыми спортивными стрижками, золотыми цепями на шеях. На черных майках у обоих значилось «БОСС». Кто кому босс — непонятно. Галя поглощена беседой с ними. Вова — полноценным обедом. У Анны вид отсутствующий. Она задумчиво курит ментоловую сигарету. А Марка нет. Но возле стола — два пустых стула. Вероятно, для них с Марком. Она уже спустила одну ногу на пол, чтобы подойти и занять полагающееся ей место, но тут обратила внимание на немигающий взгляд Милы. Проследив его направление, Наташа увидела того, кого искала. Высшую пробу серебра его волос не могут затмить ни сизая пелена табачного дыма, ни скачущие огни цветомузыки.
Они, оказывается, сидят за одной стойкой. На одной параллели. Их разделяют колонна, добрых пять метров и полдюжины любителей горячительных напитков. Он с блондинкой, ослепительной и величественной, как гора Джомолунгма. Ее образцово-показательная фигура причудливо опутана лазоревым парео. Про фигуру Саша выразился бы так: «Где надо выпукло, где не надо — впукло». Блондинка одаривала собеседника такой щедрой улыбкой, что можно было без труда рассмотреть изнанку ее щек.
«Так вот для кого второй стул!» — дошло до Наташи. Она резко отдернула ногу от пола, словно ожегшись о раскаленный лист железа.
Мила заметила Наташу, но никак не прореагировала на ее появление. Никак. Даже не потрудилась отвернуться или сделать вид, что они не знакомы. Наташа — пройденный этап. Сейчас в фокусе ее внимания блондинка у стойки бара.
