Светлана Новокрещенова - Проигранное пари
У Анны от долгой работы с компьютером притупилось зрение. И когда требовалось что-нибудь рассмотреть, ей приходилось прибегать к следующему приему: указательными пальцами подтягивать внешние уголки глаз к вискам. Со стороны можно подумать, что она изображает японку.
— Что, что там? — встрепенулась Галя. В полуденной истоме она утратила бдительность. — Что ты видишь?
— То, чего раньше в нем не замечала.
— Хочешь сказать, если бы заметила вовремя, то сейчас он тебя бы на руках носил? — не скрывая сарказма, съязвила Мила.
— Я сказала лишь то, что хотела сказать. Не больше.
— И что же нового ты открыла в нем? — допытывалась Мила.
Но Анна не ответила ей. Сделала вид, что не расслышала вопроса.
— Ма-арк! И-ди-те к нам! Идите к нам! — раздельно скандировали коллеги Марка. По авторитетному мнению Анны, вернуть Марка в стан можно было только вкупе с его девчонкой. Марк потянул Наташу в направлении компании. Ну что здесь поделаешь! Наташа надела шляпу и отправилась вместе с ним. Они шли, держась за руки, как обитатели рая.
Перезнакомившись, завели разговор по схеме «а что у вас». Наташа и ее новые знакомые были из разных городов и интересовали их разные вещи. Наташу — климат, почва, урожайность. Их — курс доллара, цены, моды, криминал. Обе стороны оказались несведущими в заданных вопросах. Тогда решили перейти к трапезе. Оттого, что сильно проголодалась, Наташа не нашла в себе силы отказаться. Крупные сизые сливы лежали в полиэтиленовом пакете. Мякоть желтая, прозрачно-мармеладная, с густым ароматом. Наташа с наслаждением надкусила сочную ягоду.
— Ты эту сливу уже полчаса ешь! Не нравится? — поинтересовалась Галя, которая не стеснялась демонстрировать здоровый аппетит.
— Нет, удовольствие растягиваю, — улыбнулась ей Наташа. Улыбка вообще не сходила с ее лица. Она обращала свое освещенное лицо то к одному, то к другому собеседнику.
— Тут вон сколько этого удовольствия, — Галя кивнула не полный пакет.
— Там другие. А эта одна, единственная, — Наташа взглядом пригласила всех полюбоваться своей сливой.
— Так сорт же один, — пожала плечами Мила.
— Сорт один. «Ренклод» называется. Но у каждой сливы свой вкус. Ягоды одинаковы только в варенье. Варенье для ягод — как для людей геноцид. Массовая гибель.
Анна что-то отметила про себя. Бровь ее приподнялась над прямоугольным стеклом солнечных очков.
Наташа ждала, что Марк сейчас скажет, что она, Наташа, в этом вопросе — специалист, но он был задумчив и молчал. Сидел с отсутствующим видом и глядел в одну точку. Как наркоман, то ли вспоминающий фантастические видения, то ли прикидывающий, где взять денег. Проблема универсальная и для наркоманов, и для азартных игроков.
Уловив момент, когда девчонки увлеклись беседой, Вова подмигнул Марку и показал растопыренную пятерню.
— В отечественном эквиваленте тоже приму. По текущему курсу, — стараясь быть не услышанным, сказал он.
Марк кивнул, мол, помню, не забыл.
Не имеющая привычки вмешиваться в то, что ее лично не касается, Анна не выдержала и укоризненно шепнула Вове:
— Не слишком ли круто закладываешь?
Марк глянул через плечо:
— Как договорились, пятьдесят баксов, — и снова отвернулся к морю.
Анна посмотрела на него, обхватившего руками колени и уткнувшегося в них подбородком. «Демон сидящий» Врубеля.
Внезапно, как это часто бывает на взморье, кучевые облака выстроились в грозовую армаду и двинулись на солнце. Их поддержал ветер. Этот альянс принес резкую перемену погоды. Море потемнело, вспенилось. Камушки звучно постукивали в водовороте прибоя. Анна сняла очки и оценила обстановку:
— Если сейчас же не эвакуируемся, то нас накроет.
На нижнем веке левого глаза Анны Наташа заметила довольно крупную родинку. Точно нарисованная слеза на лице Пьеро. Спорить с Анной никто не собирался. Быстро запрыгнув в купальники и плавки, побросав вещи в сумки, пляжный народ подхватился и устремился в сторону двухэтажного павильона. С моря послышался глухой рокот.
Марк с Милой поотстали. Марк — из-за двух тяжелых шезлонгов, которые ему пришлось тащить обратно в прокатный пункт. А у Милы глубоко утопали в гальке острые каблуки туфель. Марк по-прежнему был не расположен к общению. Мила молчанием хотела подчеркнуть их общность.
Галя висла на локте Вовы. Не сговариваясь, Анна с Наташей образовали пару. Непогоде не удалось выдуть из Наташи радостное возбуждение. Она шла быстро, не оглядываясь на Марка. Знала, что он здесь, рядом.
Будучи человеком деловым, умеющим извлекать пользу из всего, что попадается под руку, Анна решила расспросить Наташу о том, как правильно ухаживать за комнатными фиалками, к которым она питала слабость и которые безуспешно пыталась развести. Если бы Наташа была врачом, то Анна завела бы разговор о вегето-сосудистой дистонии, досаждавшей ей несколько месяцев. Физически она от нее не страдала, а вот морально… Анна привыкла к стабильности. Поэтому неопределенному давлению не место в ее упорядоченной жизни.
— А вы переставьте фиалки в детскую. Эти цветы любят детей. А дети — их. Им будет хорошо вместе.
Небо громыхнуло у них над головами.
— У меня нет детей.
Свой ответ Анна произнесла так, будто ей пришлось признаться в отсутствии алиби на допросе у прокурора.
— Тогда отдайте их в семью с детьми. Или в детский сад, — громко сказала Наташа, ускоряя шаг.
Дождь посыпал им на макушки ворох холодных иголочек.
— Как отдайте? — удивилась Анна. — А я останусь без цветка?
— Но ведь там им будет хорошо!.. Догоняйте! — И, оглянувшись, добавила: — Но можно попробовать и разные стимуляторы: химические, например.
— Нет, лучше отдать. Зачем мучить?
Едва они добежали до павильона, как стихия дала волю чувствам. Дождь, сопровождаемый ветром, скакал и бесновался. Вокруг — все оттенки серого: свинцовое небо слилось с мутным морем, галька почти почернела. Марк удалился в глубь помещения сдавать шезлонги. Следом процокала Мила. Вова и Галя притихли, обнявшись. Наташа поежилась.
— Здесь на первом этаже есть душевая. Иди, погрейся, — сочувственно глядя на нее, посоветовала Анна.
Наташа обрадовалась. Душ сейчас очень кстати: с волос надо смыть морскую соль.
— А ты? — Наташе хотелось, чтобы Анна составила ей компанию.
— Вообще-то я не очень люблю эти помывочные пункты, — неуверенно проговорила Анна. Но поглядев на низкие тучи, сулившие долгий и сильный дождь, на ожидающую ответа Наташу, кивнула:
— Ладно, идем.
Их встретила доброжелательная бабуся. Продала по одноразовому пакетику шампуня, проводила в кабинки. Волосы здесь вымыть можно, а насчет согрева — проблемно. Водоснабжение на берегу неважное. Две цистерны наполняются пресной водой и греются под солнцем. Как жарко ни калило светило, все же ему не удавалось довести до нужной температуры воду в таких емкостях. «Немного солнца в холодной воде. Русский вариант», — подумала Наташа. Своими размышлениями она поделилась с Анной.
