Светлана Новокрещенова - Проигранное пари
Умащивание женского тела кремом для Марка — дело не новое. Сколько квадратных метров спин покрыл он килограммами снадобий для загара и от загара! Эта спинка узкая, с подробностями: позвоночки, ребрышки. Тонкую шейку не видно под густой косой. Внимательно, словно четки, Марк перебирал тугие сплетения русых волос. Наташа улыбнулась украдкой. Он гладил ее плечи медленно, вдумчиво. Так ваятель прикасается к своему творению, не веря, что это — дело его рук.
— Повернись ко мне, — попросил Марк.
Они сидели друг перед другом, и Марк легко притрагивался к доверчивому лицу. Лоб, подбородок, правая щека, левая щека. «Словно перекрестил», — подумала Наташа.
— Чума!.. — восторженно протянула Галя. — Сейчас что-то будет, — и она удобнее устроилась на своем посту наблюдения.
— Ничего не будет, — не оборачиваясь, сказала Анна.
— Почему?
— Снегурочка не сможет подойти к огню слишком близко. Растаять побоится.
— Э-эх! — вырвалось у Гали с досады. Ее уставшая от праздности душа жаждала зрелища.
— Спасибо, — проговорила Наташа.
— На здоровье, — пожелал Марк и вздохнул: — Жаль, что мне завтра уезжать. Мы бы могли познакомиться поближе.
В его тоне не было и намека на обольщение. Но все же Наташа не преминула уточнить:
— Для чего?
— Да хотя бы для того, чтобы имя твое узнать.
— Для этого не надо ждать завтра. Меня зовут Наталией. Обычное имя.
— Старинное. Мне с именем повезло меньше. Уж не знаю, по каким соображениям, родители нарекли меня Марксом.
— Ты — Маркс?!
Кинозвездная внешность никак не вязалась с идейным именем.
— То-то и оно. Благо, об этом знают немногие. Я не всем паспорт показываю.
— Знаешь, однажды на ярмарке самоцветов я увидела негра, торгующего малахитом. Выглядело очень экзотично. Ты со своим именем сочетаешься примерно так же.
— Будем считать знакомство состоявшимся. За это стоит выпить. Поскольку в настоящий момент достойной жидкости нет, то мероприятие откладывается до вечера. А сейчас отрабатываем дневную программу. Идем купаться!
Марк легко подхватывает Наташу на руки и несет к морю. Он бережно прижимает ее к себе. Его лицо настолько близко, что Наташа чувствует его дыхание на своей шее. Голова кружится и сознание меркнет. «Кажется, у меня солнечный удар…» Ее взгляд останавливается на собственной руке, которая покоится на загорелом плече. Чтобы увидеть такую картину, стоило пережить и дурацкую (теперь уже дурацкую) драму с Сашей, и поваляться неделями, уткнувшись носом в ковер, и преодолеть две тысячи километров в одуряюще душном вагоне на второй полке. Мама, бабушка, простите! Я очень люблю вас и мне с вами хорошо. Но мне не хватало этих рук. Не знаю, как жила я без их силы? И как я буду жить без них? Вот плечи. Они — моя земля обетованная. Вот глаза — они небо святого града.
Наташа будто парит над землей. Марк осторожно и медленно ступает по пляжной гальке.
— Я боюсь холода, — сказала ему Наташа, когда ее пятки лизнуло море.
— Напрасно. Жары бояться надо. А холод — он закаляет. И сохраняет.
— Я плохо плаваю, — предупредила Наташа.
— А я на что?
«Утону», — подумала Наташа, но бесстрашно легла на воду.
Они поплыли рядом. Марк мог бы сейчас покрасоваться на публике и показать экстракласс. Он затылком чувствует на себе десятки пристальных взглядов. Но он боится потерять Наташу из поля зрения. Как она держится на воде — непостижимо. Едва перебирает тонкими ручками-веточками. «Вытащу, если что», — в своей силе Марк не сомневается.
— Отдохни, — предлагает он.
— Прямо здесь? Мы же не в Мертвом море. Я вообще глубины боюсь.
От мысли, что под ней толща воды, у Наташи немели руки-ноги. Разница — три или триста метров — не существенна. Марк настороженно посмотрел на спутницу. Чтобы не захлебнуться, ей приходилось запрокидывать голову назад. Он лег на спину и подтянул на себя Наташу. Как на плакате «Помощь на воде».
Они качались на волнах, глядя в небо с могучими кучевыми облаками. Солнце иногда скрывалось за белоснежными вершинами проплывающих мимо небесных гор. Тихо, как в день рождения Земли. Море прозрачно-зеленое, небо синее. Такая синева бывает только на юге. Чувствуется близость космоса. Он рядом и просвечивает сквозь атмосферу. Тело в невесомости. А во вселенной души начала образовываться некая твердь. Вырисовываться из хаоса, уплотняться. Получила импульс к вращению галактика Большой Любви. Обороты становятся динамичнее, увереннее. Звездная пыль формирует ядро. Когда центробежная и центростремительная силы уравняются, придет гармония и звезда засияет. Она подарит свет, который поведет Наташу дальше, выше. Этот свет Наташа будет оберегать, прикрывать ладонями от холодного ветра, грубого взгляда, скверного слова. И больше не даст ему угаснуть.
Покой. Уверенные руки держат надежно. Так хорошо Наташе не было давно. Наверно, даже никогда так хорошо не было. Светло и легко. Нега разливается над морем. Наташа с наслаждением вдохнула жизнь.
Марк что-то сказал. Она не услышала, а скорее почувствовала. По вибрации голоса. Она разобрала только два слова — «Господи» и «остановить».
— Что? — переспросила она.
— Потом, — ответил Марк и прижал ее крепче.
Когда выходишь из воды, кажется, что на ногах висят путы. «Оставленные в воде килограммы», — уверяла мама, свято верившая в пользу плавания. Приходится прилагать некоторые усилия, чтобы вытянуть себя на берег. Наташа с трудом сменила стихию воды на земную твердь. В ушах звенело, как в телевизоре, работающем без звука и изображения. Покачиваясь и загребая обессилевшими ногами, она поплелась к скале. Поскользнувшись на гальке, Наташа чуть на упала. И упала бы, если бы не Марк. На место Наташу доставили тем же способом, что и в море: на руках.
— Или я сплю, или это — не наш Марк, — восхищенно покрутила головой Галя.
— Просто он хочет меня разозлить, — фыркнула Мила, которая делала вид, что с интересом читает журнал.
— Ты уверена? — глядя на пару из-под очков, спросила Анна.
Опустив на землю, Марк заботливо укутал Наташу в полотенце. «Вот повод стянуть с меня купальник. И выиграть пятьдесят зеленых», — заметила Наташа. Но он плотнее обернул полотенце вокруг ее плеч. Воображение мгновенно превратило изрядно помятую махровую ткань в роскошные меха. «Он счастлив, если ей накинет боя пушистый на плечо…»
Длинная густая коса отяжелела от воды, и с нее текло на полотенце. Марк расплел ее, чтобы лучше просушить волосы. Наташа покорно склонила голову.
У Анны от долгой работы с компьютером притупилось зрение. И когда требовалось что-нибудь рассмотреть, ей приходилось прибегать к следующему приему: указательными пальцами подтягивать внешние уголки глаз к вискам. Со стороны можно подумать, что она изображает японку.
