Нина Харрингтон - Помолвка на десерт
Бретт лишь снисходительно улыбнулся, видя ее смятение, и встал в полный рост. На миг Сиенна испугалась, что мужчина подойдет к ней, однако он отвернулся к рабочему столу, на котором на изумительно белом полотенце, рядом с продуктами в картонной коробке, были разложены столовые приборы и ножи.
Бретт беспечно взял в руки мокрую пластиковую разделочную доску и стал осторожно вытирать ее бумажным полотенцем, говоря:
— Извини, но тебе не удастся так легко от меня избавиться. Я никуда не уйду. — Движения его изумительных рук прекратились, и он пристально посмотрел на Сиенну — Мария попросила меня помочь, и именно этим я собираюсь заняться. Я дал слово и намерен сдержать его. Кроме того, ты начинаешь задевать мои чувства. Если бы я не знал тебя лучше, то сказал бы, что ты не хочешь видеть меня. Честное слово, я страдаю!
Сиенна разочарованно стиснула зубы. Почему он не воспринимает ее всерьез? Как заставить его убраться отсюда?
— Поверь, Мария не обидится. А у тебя масса важных дел. Я справлюсь.
Бретт кивнул:
— Конечно, ты управишься со всем, что взбредет тебе в голову. Кстати, ты права. Четыре часа назад я прилетел из Аделаиды, а последние три месяца целая команда искусных мастеров сдирает обшивку со здания и перестраивает его под мой первый ресторан. Работы затянулись, а ресторан должен открыться через шесть недель. Однако Марии Росси требуется помощь прямо сейчас. Я могу выделить несколько дней, чтобы поставить тратторию на ноги. Это мой долг. И я дал ей слово. Хватит разговоров.
Бретт помахал перед ее носом упаковкой макарон в форме спиралек:
— Ты сегодня ужинала? У меня, например, мозги не работают, когда я голоден. Ты не против, если я приготовлю что-нибудь простенькое?
Сиенна обедала давно и успела проголодаться. А еще продрогла, устала и была растеряна. Макароны оказались бы сейчас весьма кстати: Однако Бретт Камерон не должен знать об этом.
— Ты всегда такой упрямый?
— Всегда. Для меня готовка в радость. И вот еще что, Сиенна. — Бретт так резко сменил тон, что она вздрогнула и повернула голову в его сторону. Поморщившись, он добавил: — У меня есть предложение. Перед тем, как принять решение управлять ресторанчиком самостоятельно, ты, вероятно, захочешь осмотреть зал, а я пока сварганю что-нибудь съедобное. Так мы оба окажемся перед лицом ужасающей ситуации.
Бретт открыл холодильник и притворился, будто изучает его содержимое. Сиенна, осторожно ступая на цыпочках, прошла в коридор.
Бретту следовало держать дистанцию.
Не потому, что Сиенна пугала его, — он ее не боялся.
Он не испытывал страха даже тогда, когда считал себя деревенщиной, а ее наследной принцессой семьи Росси. Во всяком случае, в то время он ощущал себя именно так, хотя Росси приняли его радушно.
Добросердечная Мария сжалилась над мальчиком с дурной характеристикой, когда того отчислили из школы за неуспеваемость и поставили на нем крест. Она дала Бретту понять, что он оказался на ее кухне, — на той самой кухне, где стоит сейчас, — только благодаря своему таланту. Она поверила в его способности, едва он приготовил самое первое блюдо. Хотя Бретт не умел выражать чувства на словах или письменно, он был одержим кулинарией.
Прислонившись спиной к дверце холодильника, Бретт оглядел кухню, на которой провел шесть лучших недель своей жизни. Именно здесь он впервые отведал блюда истинной средиземноморской кухни: настоящие спагетти, а не лапшу из консервной банки; соус из свежих помидоров, а не кетчуп.
Юноше казалось, что для него открылась потайная дверь в иной мир, где царит вечный восторг и, предоставляются новые восхитительные возможности.
Бретт был талантлив. Следовало лишь доказать остальным, что он сможет раскрыть свой потенциал и найти общий язык с опытными шеф-поварами, убеждая их раскрыть свои секреты. Одними из них стали Фрэнки Росси и члены его семьи, являющиеся представителями нескольких поколений кулинаров, знающих толк в домашней кухне.
Фрэнки и его сестра Сиенна с детства знали, что такое замечательная еда. Прежде Бретт так завидовал им, что ощущал почти физическую боль.
И вот он снова в траттории Росси.
Бретт открыл холодильник и достал пластиковый контейнер с двумя большими яркими точками на крышке.
Красная точка означала, что в контейнере находится томатный соус для спагетти, зеленой точкой маркировали соус из овощей с травами и приправами.
Если ничего не изменилось, это та же система обозначения соусов, которую Мария применяла много лет назад, скрывая, что плохо пишет и читает. Похоже, она использует этот маневр до сих пор.
Бретт захлопнул холодильник и закрыл глаза.
Зачем он здесь?
Его ждет Крис. Он должен заниматься новым проектом. Следует создавать ресторан своей мечты, а не мыть полы и подогревать соус для спагетти.
Что он пытается доказать, вернувшись в кухню, где все начиналось? Марии здесь нет. Все в этой крошечной кухоньке застигает его врасплох.
Он испытывает неуверенность. Это чувство по-прежнему сопровождает его, хотя он стал известным человеком. Отчасти в его состоянии повинна Сиенна Росси.
Сегодня ему придется держаться от нее подальше, ибо произошло неожиданное — мгновенная симпатия, взбудоражившая его кровь.
Однажды Бретт уже испытал подобное чувство, когда впервые увидел самую красивую девушку Парижа и был настолько ошеломлен, что боялся заговорить с ней. Как обычно, Бретт спрятал неуверенность за веселой улыбкой и оживленной болтовней — такая маска беззаботности долгие годы защищала его ранимую душу. Иногда он настолько свыкался с этой маской, что требовалось небольшое землетрясение, дабы наружу вышли его истинные эмоции.
Судя по всему, Сиенна Росси оказалась одним из таких сейсмических катаклизмов.
Потрясающая женщина в облегающем черном костюме, эксклюзивных туфлях и провокационной шелковой блузке кремового оттенка кардинально отличалась от пухлой, застенчивой девочки-подростка по имени Сиенна.
В этом-то и проблема. Недавно Бретт три часа разговаривав по телефону с Крисом, пока тот совещался с архитекторами, затем наводил порядок в кухне траттории. И все это время его мозг работал с перегрузкой, создавая всевозможные образы двадцативосьмилетней Сиенны Росси.
Мария сообщила ему, что Сиенна работает метрдотелем и сомелье, но он никак не ожидал увидеть перед собой такую женщину!
Прежде Сиенна зачесывала назад длинные прямые темно-каштановые волосы, чтобы они не распадались на пробор. Но, судя по ее нынешней прическе, пусть влажной и чуть растрепанной, она, вероятно, теперь тратила гораздо больше времени на то, чтобы собрать в хвост ухоженные глянцевые волосы.
