Нина Харрингтон - Помолвка на десерт
— Лучше? — спросил он, обеспокоено вглядываясь в ее лицо, затем ладонями растер ее руки, даря приятное тепло.
— Намного, — выдавила она и отрывисто кивнула, потом заметила, что на нем надета только хлопчатобумажная футболка с короткими рукавами. Желание спорить исчезло. С ее дрожащих губ слетели слова благодарности.
— Какой чай ты пьешь? — Он протянул руку и взял с рабочего стола кружку с дымящимся напитком. — Я с двумя кусочками сахара. А теперь осторожнее.
Присев на корточки на влажном полу, Бретт вложил горячую кружку в холодные дрожащие пальцы женщины и стал ждать, когда утихнут ее всхлипывания и она сможет держать кружку сама, не расплескивая содержимое.
Обеспокоенный взгляд его голубых глаз едва не свел Сиенну с ума, поэтому она сделала большой глоток горячего чая, чувствуя, как по горлу течет тепло. Затем еще глоток — и вот она самостоятельно держит кружку.
Только после этого Бретт поднялся, убрав тонкие сильные пальцы с ее рук, нарушая их краткое единение.
Сиенна отпила еще вкусного горячего чая. Странно, обычно она терпеть не могла сладкий чай с молоком, однако в данный момент хотела пить только его.
Сиенна сидела на небольшом металлическом стуле из патио, который не решились бы украсть даже местные проходимцы, ибо на стульях, выставляемых перед рестораном, были особые отметины. Вздохнув, она зажмурилась, затем открыла глаза и огляделась.
Перед ней действительно стоял Бретт Камерон или его брат-близнец, о котором она понятия не имела.
Она узнает эти проницательные голубые глаза и руки, которые прикоснулись к ней всего несколько минут назад.
Неужели это тот Бретт Камерон, который либо совершенно игнорировал юную Сиенну, либо, в лучшем случае, приветствовал ее ворчанием или кивком, когда в течение шести недель работал поваром-стажером в ресторанчике тети.
Неужели это тот Бретт Камерон, который был предметом мечтаний Сиенны-школьницы, а теперь фотографируется для журналов?
И вот Сиенна одета в его джемпер и пьет его чай.
Как такое могло произойти?
Последние двенадцать лет жизни показались ей абсурдной фантазией, ибо она снова превратилась в застенчивую, неуклюжую и преисполненную благоговения шестнадцатилетнюю девчонку.
Бретт поставил сумку Сиенны на барный стул и выключил оживленную музыку, а она получила возможность рассмотреть его широкую грудь и мускулистые плечи, обтянутые изношенной серой футболкой.
Вместо худого, костлявого юноши перед ней стоял мужчина, который, судя по внешности, какое-то время прожил в Австралии, посещая пляж или занимаясь серфингом. Его снимки в килте не требовали доработки на компьютере.
Какой стыд! Ее кровь бурлит, как в подростковом возрасте, и она во всех красках представляет себе загорелого, обнаженного Бретта в шортах! Похоже, она не слишком изменилась за эти годы.
Ох, нет. Не сейчас, когда ей предстоит встреча с Анджело. Двое мужчин. Оба — шеф-повара. Это судьба!
Сиенна тихонько простонала.
— Прости, что испортил твои красивые туфли! Мне следовало услышать твой звонок.
Ну-ну, что-то новенькое! В юности Бретт помалкивал, сидя за обеденным столом ресторанчика Росси, и только тете Марии удавалось разговорить его. А теперь он обратил внимание на ее туфли!
Что за человек перед ней? И с какого времени он начал замечать, во что обута женщина?
Сиенна пристально посмотрела на свои ноги и поджала мокрые холодные пальцы внутри того, что когда-то было первоклассными дизайнерскими туфлями на высоких каблуках. Теперь туфелькам предстояло отправиться в ближайший мусорный бак. И именно в этот момент она поняла, что не захватила с собой другие туфли, в спешке покидая «Поместье Грейстоун».
Другой обуви у нее нет. Нет даже шлепанцев.
Сиенна закрыла глаза, едва сдерживая слезы и жалея себя.
Вот что происходит, когда становишься одержимой шеф-поварами!
Ты пускаешься в путь в туфлях на высоких каблуках, толщина подошвы которых сравнима с толщиной листа писчей бумаги.
Идет дождь.
На дворе февраль.
Разве так поступает разумная и сдержанная деловая женщина?
После лицезрения фотографии роскошного Бретта Камерона и новости о назначении Анджело Перуцци на должность шеф-повара измученный мозг Сиенны явно отказался мыслить рационально. Теперь ей придется сидеть в мокрой обуви. А потом она побежит в магазин покупать новую пару туфель или позаимствует обувку у тети Марии. Сиенна не забыла неповторимые тетушкины туфли: с бантиками, полосками, цветами.
Подняв одну, а затем другую ногу над залитым водой кафельным полом, Сиенна уперлась каблуками в нижнюю перекладину стула, а Бретт быстро провел огромной губкой по полу в том месте, где только что были ее ноги.
— Спасибо. — С этого мгновения разум ее стал отдавать концы в ускоренном темпе. — Туфли были красивые.
Сиенна посмотрела на затылок Бретта и пришла в смятение от коротко подстриженных белокурых волос, широких плеч, мускулистых бицепсов и загорелых рук. — Не ожидала встретить тебя здесь, Бретт. Когда я последний раз разговаривала с Марией, ты был в Австралии. Поэтому я немного удивлена.
Он перестал вытирать пол, повернулся к ней и одарил убийственной улыбкой, которую Сиенна еще недавно считала результатом редактирования фотографий, помещенных в журнале.
Однако улыбка оказалась настоящей. Белоснежные зубы Бретта прекрасно сочетались с белокурой щетиной вокруг его широкого рта, правый уголок которого приподнимался в улыбке чуть выше левого.
К ужасу Сиенны, ее живот свело судорогой. Фотография в журнале не шла ни в какое сравнение с настоящим Бреттом Камероном.
Как он смеет быть намного красивее того Бретта, которого она запомнила?
— Ты никогда не любила сюрпризов. — Он снова улыбнулся. — Кое-что определенно не изменилось.
Бретт прислонился к рабочему столу и скрестил руки на широкой груди, будто хозяин траттории. Под его сосредоточенным взглядом Сиенне хотелось съежиться и начать оправдываться, однако она поборола это желание, вздернув подбородок и изобразив на лице равнодушие.
— Ты поверишь, если я скажу, что твоя тетя Мария предложила мне поработать мойщиком полов, пока она проводит отпуск в Испании? — продолжал Бретт. — Трудно отказаться от такого предложения. Как я мог сопротивляться? Я прыгнул на ближайший рейс и вернулся в Лондон.
В правом уголке его рта дрогнул мускул, а глаза сверкнули.
Он дразнит ее.
Она промокла, замерзла, устала и чувствует себя несчастной.
А ее тетушка уехала отдыхать.
Внезапно Сиенне показалось, что от нее отрекся весь мир. Второй удар судьбы.
