Сара Крейвен - Стрела Купидона
Она услышала, как за ним закрылась входная дверь, и опустилась в кресло, почувствовав, что ноги ее не держат.
— О какой справедливости идет речь? — тихо прошептала она. — О, добрейший мистер Эштон!
Она не могла уснуть этой ночью, несмотря на то что перепробовала все свои обычные средства: и теплую ванну, и горячий шоколад.
Доминик Эштон завладел ее мыслями, заслонив собой все остальное.
То, что они встретились вновь, — просто случайность, невезение. Если бы ей не предложили эту временную работу в кафе, она бы уже уехала из Весткомба, и спокойствие ее духа не было бы нарушено.
«Спокойствие духа? — спрашивал ее скорбный внутренний голос. — Да ты даже не знаешь, что это такое! В течение шести лет терзаешь себя воспоминанием об этом мужчине. Нет конца твоему раскаянию в том, в чем даже не было твоей вины. Не даешь зажить ранам из-за унижения, которое он и не помнит. Даже твое имя не вызвало у него никаких эмоций».
На Фиби нахлынули воспоминания о том, что произошло шесть лет назад.
Все началось с Тони.
— Ты в него влюблена, да? — смеясь, спросила Тиффани.
Фиби от смущения покраснела до корней волос.
— Нет, конечно, нет!
Они были в спальне Тиффани, примеряли наряды. Фиби посмотрела на себя: ярко-красная облегающая юбка из лайкры, черный топик. Она еще никогда в жизни ничего подобного не носила. Ей не разрешали. Ее отец был очень консервативен в отношении одежды.
По правде говоря, было удивительно, что папа позволил ей провести несколько дней у Тиффани. Конечно, если бы он имел хоть малейшее представление, насколько кратким было их знакомство, он бы отказал. То, что Тиффани пришла в их школу только в прошлом семестре, хранилось в секрете.
Тиффани жила в огромном особняке, построенном в архитектурном стиле юга Америки.
Отделка и убранство дома были роскошными. Фиби, больше привыкшая к стенам, сплошь закрытым книжными полками, и выцветшей мебельной обивке, думала с некоторой неловкостью, что здесь все похоже на съемочную площадку Голливуда. Каждая ванная сверкала золотыми аксессуарами. Каждое окно, казалось, утопало под невесомым бархатом. Обстановка кухни была тщательно продумана.
Рядом с домом находились бассейн в форме сердца и теннисный корт.
Бишопы оказывали всем радушный прием, и у них в доме всегда было полно людей.
Тони Кетери, высокий голубоглазый блондин, был одним из них. Он учился в университете на факультете изобразительных искусств, потому что, как сам признался, ничего более полезного для себя придумать не мог.
Свой потрясающий загар он получил этим летом на островах Греции. Он великолепно плавал, прекрасно играл в теннис и необыкновенно, очень сексуально танцевал.
Фиби еще никогда не встречала никого, похожего на Тони. До того, как он приехал, она чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Она сильно расстроилась, узнав, что девушки окрестили ее «несчастной Фиби» и подсмеивались над ней. Порою Фиби задумывалась, а не жалела ли Тиффани вообще, что пригласила ее. Во всяком случае, хозяйка не тратила на нее много времени, а в доме, практически лишенном книг, Фиби зачастую терялась, не находя себе дела.
Случайно на столике в оранжерее она обнаружила шахматы, искусно сделанные из оникса и слоновой кости, и стала играть сама с собой.
Однажды, когда она склонилась над шахматной доской, думая о том, как бы найти предлог уехать отсюда поскорее, чей-то голос над ней вкрадчиво произнес:
— Бог мой, глазам своим не верю! Наконец-то вижу женщину, способную мыслить.
Фиби испуганно обернулась и увидела улыбающегося Тони Кетери.
— Кажется, черные безнадежно проигрывают, — продолжал он, подвигая кресло и усаживаясь напротив. — Давай посмотрим, что тут можно сделать.
К тому времени, когда партия была сыграна, Фиби с открытым ртом уже внимала каждому его слову.
Вечером за ужином он сидел рядом с ней, а после уговорил пойти с ним на танцы. Заметив изумление на лицах других девушек, Фиби торжествовала.
Не такая уж я и несчастная, думала она, и радость переполняла ее.
Но все-таки было нечто, что заставляло ее нервничать. Ее сексуальный опыт, не считая нескольких поцелуев, был нулевым. Но Тони, как ни странно, и не решался ускорять развитие отношений между ними. Она была благодарна ему за подобную сдержанность, во всяком случае, сначала.
Когда он сообщил ей о предстоящем приеме, намечавшемся вечером в пятницу в одном из соседних поместий, в нескольких милях отсюда, она очень обрадовалась.
— Ты пойдешь со мной, правда? — спросил он взволнованно.
— Но я не приглашена и, кроме того, обещала быть дома в выходные.
— Дорогая, сделай это ради меня! Позвони домой. Скажи, что останешься еще на несколько дней. — Он положил руку ей на шею под тяжелый водопад волос и очень нежно, так, что ее тело затрепетало от наслаждения, погладил изящный изгиб. Затем прижал губы к ее уху и прошептал: — Я не хочу расставаться с тобой, дорогая.
На следующий день Фиби, придумав какой-то предлог, позвонила отцу, стараясь не замечать разочарования в его голосе.
На этом месте она всегда прерывала свои воспоминания.
Она верила, что Тони должен желать ее, а иначе зачем бы он проводил так много времени именно с ней? Но ласки, которые он дарил, были так мимолетны, что оставляли ее неудовлетворенной, страстно желающей чего-то большего.
Были у Фиби и другие причины для беспокойства: она с огорчением сознавала, что Тони уже видел все ее наряды.
Поэтому, когда Тиффани невзначай поинтересовалась, что она собирается надеть, Фиби честно сказала, что не знает. Через минуту она уже примеряла наряды в комнате Тиффани.
— Да, да, он явно в тебя влюблен! — Тиффани, развалившись на кровати, разглядывала приятельницу.
Фиби попыталась стянуть волосы на макушке, но они были такие густые и тяжелые, что тут же рассыпались.
Она вздохнула:
— Я так не думаю.
— Ерунда, он никогда не оставляет тебя одну!
— Действительно, не оставляет. Но относится ко мне так, словно я хрустальная и могу разбиться.
— Не относился бы, если бы увидел тебя одетой так, — хихикнула Тиффани.
— Но он не увидит!.. — Фиби старалась скрыть отчаяние.
— Конечно, увидит. — Тиффани села. — Понимаешь, твоя проблема в том, что ты излучаешь не те флюиды. Твоя манера одеваться и говорить, весь твой вид словно предостерегают: «Руки прочь!» И такие парни, как Тони, теряются. В пятницу ты подашь ему сигнал: «Я твоя». А я тебе помогу.
Фиби бросила на нее быстрый, чуть смущенный взгляд:
— Правда, Тифф? Просто вначале я думала… ну, что ты и Тони…
