Джоанна Бак - Дочь Лебедя
Сильви встает и говорит, что ей нужно принести из спальни записную книжку, она постарается найти кого-нибудь, у кого есть свободная квартира.
— Потому что, хотя я и рада тебя видеть, я не могу…
— Я понимаю, Бруно, — соглашается Флоренс.
— Нет, — отвечает Сильви, она не просто дама, она мать, она несет ответственность. — Клаудиа приезжает через два дня, мне придется заботиться о ней. Не беспокойся, я что-нибудь найду для тебя, — и она идет в спальню. — Но ты тоже подумай. Есть ведь люди, которым ты доверяешь…
Флоренс поворачивается к телефону на маленьком столике и набирает номер Деборы — она все поймет.
— Париж очарователен, — провозглашает она.
— Не сомневаюсь. Когда ты вернулась?
— Только что. Послушай, мне нужно место, где я могла бы пожить. Недолго. Ты не знаешь, может быть, где-нибудь есть пустая квартира?
Дебора присвистнула.
— Сколько можешь заплатить?
— Ничего, — отвечает Флоренс. — У меня нет денег. Ты же знаешь, у меня шестьсот долларов в месяц.
— В этом городе… — говорит Дебора, одновременно думая о том, чего она достигла в своем возрасте: стабильный доход, квартира, машина, ссуда… все это она заработала за двадцать лет. А эта сидит без денег, хочет найти квартиру за бесплатно, потому что у нее капризы, глупая надежда встретить идеального мужчину. Она не понимает своего счастья, эта Флоренс, ей никогда не приходилось ни за что бороться…
— Ты уходишь от Бена? — спрашивает Дебора.
— Я должна так поступить, чтобы выжить. Я хочу изменить свою жизнь. — Она не сказала о том, что застала Бена в постели с Кейти. Дебора ее знает. Может быть, она знает и об их связи?.. Но ведь Дебора сама советовала ей уйти, перед тем как Флоренс улетела в Париж.
— Я подумаю, — говорит Дебора. — Куда я могу тебе позвонить?
Флоренс сообщает ей номер и имя Сильви.
— Если ты у Сильви и она богата, почему же она тебе не поможет? — Дебора уверена, что у некоторых чересчур легкая жизнь; она никогда не видела Сильви, но достаточно наслышана о ней от Бена и самой Флоренс. Она уже пришла к выводу, что в этой дамочке нет ничего хорошего.
— Я не могу все время рассчитывать на Сильви, она уже для меня и так много сделала…
— Ну, может быть, сделает еще больше, — говорит Дебора и обещает ей позвонить.
Сильви выходит из спальни с записной книжкой.
— У меня есть идея, — говорит она. — Миссис Рассел.
— Чудесно, — отвечает Флоренс, хотя она и понятия не имеет, кто такая миссис Рассел.
— Ее здесь нет уже несколько месяцев, и думаю, что не будет еще несколько недель. У нее дом на Шестьдесят третьей улице. Она предлагала его мне, хотела, чтобы кто-нибудь пожил там, она ужасно боится воров. Дом, правда, очень большой. Ты не испугаешься?
Сейчас Флоренс не боится ничего. Давайте дом с ворами!
Сильви звонит миссис Рассел. Флоренс в гостиной, прикуривает сигарету. Ей хочется чего-то, но не еды и не сигарет. Шампанского. Ей хочется позвонить и заказать бутылку, но ей неудобно просить Сильви. Холодные желтые пузырьки — это именно то, что способно сейчас удержать ее на плаву.
Она все делает правильно. Ведь правда? Она слушает внутренний голос. Может быть, он ей что-нибудь скажет. Она думает, что сможет что-нибудь услышать, но нет, голос молчит. Все прошло, прошлое ушло. Вперед!
Возвращается Сильви.
— Все нормально, ты можешь отправляться туда сегодня же. Горничная будет тебя ждать. Вот адрес. — Она протягивает Флоренс листок бумаги. — Может быть, тебе сходить к моему медиуму? Она подскажет тебе, что будет.
— Нет! — Флоренс поворачивается к Сильви. — Нет, спасибо. Я не хочу больше ничего такого.
Сильви всплескивает руками.
— Я просто хочу тебе помочь. Чтобы ты была уверена в том, что делаешь.
— Я уверена, — говорит Флоренс. — Я знаю… — Она берет свою сумку, чмокает на прощание Сильви в щеку и выходит из номера.
Сильви смотрит на дверь, которая закрывается за ней и думает; ну до чего же она взбалмошная и нервная, эта Флоренс…
Шестьдесят третья улица. Лучшая часть города. К двери дома ведет лестница, с обеих сторон которой — искусно подстриженные деревья. Маленькая женщина в белой униформе открывает ей дверь и проводит ее в комнату на третьем этаже.
— Миссис Рассел не любит, когда пользуются ее комнатой, — говорит женщина, показывает ей ванную, розовые полотенца, розовое мыло и большой черный телефон. Флоренс спрашивает номер телефона.
— Миссис Рассел не любит, когда дают ее номер.
У Флоренс в кармане двадцать долларов, которые она обменяла этим утром в аэропорту. Ей не хочется тратить десять долларов на то, чтобы узнать номер телефона, но в то же время ей ведь придется здесь жить какое-то время, так что лучше наладить отношения. Она дает женщине десять долларов и мягко спрашивает, как ее зовут.
— Кармен, — отвечает женщина, пристально разглядывая десятидолларовый банкнот.
— Это половина денег, которые у меня есть, возьми их и иди.
— Я не беру денег, — говорит Кармен. — Вы будете есть?
— Нет, — отвечает Флоренс, — я хочу узнать номер телефона.
— Я не дам, — говорит Кармен.
Она оставляет Флоренс в комнате с большой розовой кроватью.
Флоренс распаковывает те немногие вещи, которые у нее при себе, достает пепельницу из «Ритца», авторучки и губки для ванной, которые приносили в номер каждое утро как подарки. Эти маленькие вещи из «Ритца» сделают эту комнату более надежной, и «своей».
Она садится на кровать, вытянув ноги. Ей следует позвонить Бену и все объяснить, нужно занять где-то денег на жизнь, нужно… Она откидывается на подушку, чтобы немного подумать с закрытыми глазами и, если верить бронзовым часам, просыпается часа через четыре.
Она спускает ноги с кровати, встает и идет в ванную комнату. Затем спускается на первый этаж этого мрачного незнакомого дома. Судя по размерам и обстановке холла, она делает вывод, что миссис Рассел богата, средних лет, республиканка — по всем стенам развешаны фотографии Эйзенхауэра, Никсона и Рейгана. В столовой четырнадцать стульев. В центре обеденного стола — пара глиняных дерущихся петухов, венгерская керамика с ручной росписью: явно подарок. «Расписные петухи — это не то, что передают по наследству», — думает Флоренс. Джекоб сразу же сделал бы вывод, что ее незнакомая хозяйка — парвеню. В комнате полутьма, где-то должен быть выключатель, но она никак не может его найти. И везде, в каждом окне — гигантские кремовые пластмассовые кондиционеры, в два раза больше тех, которые у нее дома. Шторы в цветочек, бархатные шторы, шторы в полоску.
