Philo - Яблоня
— Ох, до чего же здорово, Невилл, — вздохнула она, водя ножками по песку.
Долгое время тишину тревожили лишь крики птиц и шорох волн.
— Пора возвращаться, — с сожалением сказала наконец Гермиона. — Что же я буду делать?
— А нужно решать прямо сейчас? — поглядел на нее Невилл.
— Как это?
— Рон, конечно, от тебя не отстанет, так что лучше его выслушать, иначе спятишь. Но это ведь не значит, что тебе необходимо сразу же принять решение, правда? Просто скажи, что согласна узнать его оправдания, но должна подумать.
— Ты совершенно прав, — кивнула Гермиона. — Я прыгнула на три шага вперед, не подумав, что его слова тоже повлияют на последствия.
— А какими ты их видишь, эти последствия? Если не возражаешь, что я спрашиваю…
— Конечно, не возражаю. Первый вариант — помириться. Второй — поговорить и расстаться: тут надбавкой идет ссора, а мне бы этого не хотелось. Вот и все. Только, даже помирившись, мы уже не сможем вернуться в прежнюю колею. Магия… ушла. Я не желаю постоянно думать о том, с кем он проводит время, пока я занимаюсь в библиотеке — и переставать ходить в библиотеку, чтобы следить за ним, тоже не хочу. Не слишком-то это здоровые отношения.
— Согласен.
— И ведь он мой друг, Нев! Всегда был моим другом. Я не хочу его терять. Наверное, нам вообще не стоило начинать встречаться.
— А с этим не согласен, — к удивлению девушки, возразил Невилл. — Ты была счастлива, даже если сейчас об этом тяжело думать. Я, кажется, верю в то, что лучше любить и потерять, чем не испытать этого чувства вовсе, а ведь я еще даже не влюблялся ни разу! Разве об этом можно жалеть — что ты любила и тебя любили, пусть и недолго?
Гермиона сочувственно улыбнулась товарищу и опустила голову ему на плечо.
— Но как же это больно, — прошептала она.
Невилл без слов сжал ее руку.
Наступило время ужина. В Большом зале профессор Макгонагалл искоса поглядывала на свой факультет. Поттера, Грейнджер, Лонгботтома и Рона Уизли за столом не было.
— Альбус, вы задали группе Поттера какое-то задание? — повернулась она к Дамблдору.
— Прости, Минерва, я забыл тебе сказать: Добби напоил Гарри снотворным. Насколько я понял, мистер Поттер слишком много колдовал, да вдобавок сегодня оказался жертвой маленького происшествия на уроке зелий.
— Что? Северус мне ничего не сказал! — оглянувшись, декан увидела, что ее коллега также отсутствует. — Обычно он очень серьезно относится к написанию рапортов, даже если варит очередное зелье!
— Добби упомянул, что Гарри получил лишь пару незначительных ожогов. Беспокоиться не о чем. Мистер Поттер под присмотром эльфа и завтра будет как новенький.
— Но где все остальные? Не сидят же они с Поттером, пока тот спит!
Двери, ведущие в Большой зал, приоткрылись. Рон Уизли просунул в щель голову, скользнул взглядом по гриффиндорскому столу и ретировался.
— Что-то случилось! Я это чувствую! — тотчас вскочила Минерва и направилась к столу своего факультета.
Сидя напротив, Драко Малфой с любопытством наблюдал за происходящим. Он был сердит на Гермиону за то, что та не сообщила Элоизе о самочувствии Поттера, но гнев сменился беспокойством, когда волхв в компании своих дружков не пришел на ужин. Снейп тоже куда-то запропал. Видимо, Гарри пострадал сильнее, чем казалось поначалу. Поэтому Драко не понял, почему, когда жутко расстроенный на вид Уизли заглянул в зал, Макгонагалл не последовала за ним, а подошла к своим студентам. Слизеринец быстро вытащил из сумки учебник по зельям.
— Ты куда, Драко? — спросил Гойл.
— Грейнджер забыла книгу после устроенного Поттером стриптиза, — солгал юноша. Панси так нравилось пересказывать обитателям гостиной, как гриффиндорца раздели донага перед всем классом. — Вернуться за ней она не удосужилась, а я не собираюсь тащиться на самый верх их дурацкой башни. Пусть кто-нибудь другой носится с ее вещами, — раздраженно проговорил Драко и зашагал к чужому столу, надеясь подслушать слова декана.
— Мистер Финниган, отчего мистер Уизли крутится снаружи, когда давно пора ужинать? Мерлину известно, обычно его не приходится уговаривать! И где мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом?
Шеймус — как и прочие гриффиндорцы — прекрасно знал, что произошло между Роном и Гермионой. Свидетели охотно разболтали скандальные детали: как Рон бегал по гостиной, выспрашивая, не встречал ли кто Гермиону, когда всего за несколько минут до этого Лиза Терпин из Равенкло в слезах выскочила из крыла спален мальчиков. Половина присутствующих отправилась за Роном, который понесся наверх и затарабанил в дверь Невилла Лонгботтома.
Невилл отказался открыть; никто не входил и не покидал его комнаты. Рон, не уверенный, что Гермиона на самом деле у юного герболога, обыскал школу и вернулся в гостиную — опять поинтересоваться, не видел ли кто его девушку. Процесс повторялся снова и снова, и с каждым разом Рон, возвращаясь к спальне Невилла и пиная дверь, паниковал все больше. Джинни спросила, в чем проблема, и получила совет заниматься своими делами, если только она не знает, где Гермиона. Тут Джинни нашептали, что не обошлось без Лизы Терпин. Рыжая гриффиндорка выскользнула через портретную раму, а вернувшись, отвесила Рону пощечину и заявила, что тот — омерзительное дерьмо.
Никто толком не понял, какую роль во всем этом сыграл Невилл — подозрение, что тут дело не в любовном треугольнике, а в четырехугольнике, приняли со взрывом хохота, а на одну пятикурсницу поглядели косо, когда та объявила, что считает Невилла «симпатягой».
Зная все это, Шеймус умудрился сохранить на лице абсолютно невозмутимое выражение:
— Боюсь, я понятия не имею, профессор Макгонагалл. Может, Гермиона в библиотеке, а Невилл — в теплицах? Они ведь часто забывают о времени, не так ли?
— Я знала, что от вас толку не будет, мистер Финниган. Вы явно мастак заговаривать зубы, — заявила декан, минуя его. — Джиневра Уизли! Почему вашего брата нет за ужином?
Джинни решительно подняла глаза:
— Наверное, меня боится. Я ему сегодня врезала, — дерзко ответила она.
— Мисс Уизли, отношения с братьями у себя дома — ваше личное дело, но в школе я рукоприкладства не потерплю. Верно ли я понимаю: вы не расскажете, что произошло? — Минерва знала об Уизли столько, что впору книгу писать. Годы опыта научили преподавательницу, что, даже если члены этого клана обижались друг на друга — а случалось это нередко, — Уизли всегда дружно смыкали ряды при угрозе извне. Не видя толку в споре, где победа заведомо принадлежала другим, декан утешилась тем, что узнала: расстроенная физиономия веснушчатого мальчишки не являлась последствием болезни.
