Шона Майклз - Леди и полицейский
— Скорее! — крикнула Тэсс Закери, который держался на почтительном расстоянии от живой кометы. — У меня в кармане поводок. Достаньте его и прицепите. Если я отпущу это чудовище, все начнется снова.
Закери опасливо приблизился к живописной группе из датского дога и его хозяйки, распростертым на мокром газоне. Чуть погодя мужская рука протиснулась в карман узких джинсов. Тэсс напряглась всем телом — это казалось интимной лаской. Сердце едва начало замедлять свой ритм после пробежки, но тут снова забилось как сумасшедшее. Прежде казалось, что все вокруг пропахло мокрой собачьей шерстью, теперь же Тэсс ловила терпкий, волнующий запах одеколона и другой запах — запах мужчины. Защелкивая замок поводка на ошейнике, Закери нечаянно коснулся ее руки, и Тэсс затрепетала.
— Готово! — с триумфом объявил он, выпрямляясь.
Тэсс выпустила ошейник и поспешно отодвинулась, не уверенная, что ноги удержат ее. Она ощущала странную слабость во всем теле, а потому просто взглянула на Закери, настороженно следившего за не в меру энергичным животным. Объятие Брюса не прошло даром: вся рубашка спереди промокла и облепила грудь. Только сейчас Тэсс заметила, что Закери был не в брюках, а в шортах, открывавших загорелые ноги заядлого бегуна. Он был в отличной форме, очевидно, основательно занимаясь спортом, и Тэсс вдруг захотелось броситься в объятия этих сильных рук, прижаться всем телом к мощным выпуклым мышцам. Перед ее мысленным взором явилась картина настолько откровенная, что щеки залил предательский румянец. Нет, так нельзя! Тэсс поспешно перевела взгляд на Брюса.
— И что мне с ним теперь делать? — спросил Закери таким тоном, словно сумел разгадать ее мысли.
Собака хорошенько встряхнулась, окатив его с головы до ног и промочив то, что еще оставалось сухим. Переглянувшись, Закери и Тэсс дружно рассмеялись.
— А что с ним можно поделать? Сами видите, что это за создание!
— Один мой друг работает на станции отлова опасных животных. Ваша собака кажется мне опасной для общества, поэтому я мог бы позвонить и договориться…
Глаза его смеялись, но Тэсс сообразила, что в шутке таится зерно истины. Ей просто необходимо было научиться управляться с Брюсом, пока соседи не потеряли терпение. Она медленно и осторожно поднялась, ощущая боль в спине и сознавая, что мокрая блузка обрисовывает подробности ее фигуры куда четче, чем допускают приличия.
— Вы уж слишком строги к Брюсу. Он никому не желает зла, просто выражает свое расположение.
— Хотите сказать, хорошая ванна никогда не помешает?
— Ванну он принимает регулярно. Я как раз мыла его, когда он услышал, что перед домом остановилась машина, и вырвался. Мне бы следовало дождаться Шона, а не браться за дело в одиночку.
— Я имел в виду совсем другую ванну. Этот здоровенный язык все равно что умыл меня!
— Ах вот что! Все дело в том, что это создание обожает всех и каждого. Он по натуре добряк, а это не так уж плохо. Почтальону досталось больше любви, чем вам. Бедняга не устоял на ногах, и пока я пыталась его вызволить из объятий Брюса, тот так упоенно его облизывал, что чуть кожу не снял с лица! Я говорю об одном знакомом, он помогал мне готовить вещи к переезду… — Тэсс поняла, что снова болтает без умолку, оборвала себя и закончила кратким: — Вообще-то Брюс не доставляет особых хлопот. Надо только узнать его поближе.
— Жду не дождусь, — серьезно сказал Закери.
Тэсс смутилась. Смысл сделанного замечания был ей вполне ясен: этот человек намекал на продолжительное знакомство, может быть, даже на общее будущее! Она и помыслить не могла ни о чем подобном!
— Подождите минутку, пока я его привяжу за домом, чтобы высох, иначе он запачкает мебель. Если бы вы знали, как я жду того дня, когда задний двор обнесут оградой! Я договорюсь об этом, как только появятся деньги, и тогда не придется привязывать собаку.
— Вы пускаете собаку в дом? И страховая компания не возражает?
— Они ничего об этом не знают. Как я могу его не пускать? Он поднимет такой шум, что соседи напишут петицию о выдворении нас отсюда. — Она невольно улыбнулась: — Сдается мне, мы частенько производим на людей ужасное впечатление.
Закери передал ей поводок, и Тэсс потянула за него, угрожая собаке всеми земными карами: если та откажется повиноваться, ей будет просто не под силу волочить за собой сто пятьдесят фунтов чистого веса. Брюсу очень не хотелось покидать новообретенного друга, но он хорошо знал оттенки голоса хозяйки: в данный момент лучше всего было покориться. Бросив на Закери грустный и любящий взгляд, он потрусил по мокрому газону.
Затягивая узел на толстой веревке, Тэсс услышала звуковой сигнал мороженщика и мысленно послала проклятие упрямцу, которого не раз просила не появляться на их улице. Она вторично бросилась бежать вокруг дома, на этот раз полная настоящего страха, с бешено бьющимся сердцем, молясь о том, чтобы дочь была занята игрой и не слышала завлекательной песенки. Обогнув угол, она, к своему ужасу, увидела дочь. Кэти пулей вылетела из дома, почти скатилась по ступенькам, выбежала на улицу и упала ничком на проезжую часть, прямо на пути машины с картинками по бокам. Однако не только Тэсс была свидетелем этой выходки. Закери бросился вперед так же стремительно, как и Кэти, и подхватил девочку на руки под пронзительный скрежет тормозов.
Когда Тэсс приблизилась к ним, се поразил контраст между веселым личиком смеющейся дочери и встревоженным лицом Закери.
— Еще! — крикнула девочка, крепко обнимая его за шею и болтая ногами. — Подбрось меня еще!
Тэсс остановилась, тяжело дыша. Ей пришлось прикрыть глаза и досчитать до двадцати, чтобы достаточно прийти в себя для разговора с дочерью. И не только с ней. Из машины выбирался белый как полотно мороженщик. При виде его Тэсс произнесла ровным голосом:
— Кэти, отправляйся в свою комнату, — и удивилась тому, что не кричит в полный голос.
— Но я хочу мороженое!
— Ты не получишь мороженого целый месяц… возможно, всю жизнь. А теперь иди.
Закери опустил девочку на тротуар. Кэти вгляделась в лицо матери, сунула в рот большой палец и зашагала к дому. У самой двери она обернулась и выпустила «парфянскую стрелу»:
— А я и так его никогда не получаю.
Тэсс подождала, пока дверь за ней закроется, и повернулась к мороженщику, постепенно приходившему в себя:
— Мы как будто договаривались, что вы не станете ездить по нашей улице.
— Не со мной, мэм!
— Я позвонила в вашу компанию и сказала, что моя дочь имеет привычку добиваться мороженого самыми странными способами. Если вы собираетесь и дальше тут разъезжать, в один прекрасный день на вашей совести будет ее гибель. Мне очень жаль, что дела обстоят таким образом, но я надеюсь на ваше понимание.
