Ронда Бэйс - Золушка из Далласа
В общем, Райан считал, что его внешние данные были более солидными, в отличие от Фрэнка с его мальчишеским выражением лица и ежиком светло-русых волос на голове.
Однако, как ни странно, именно вследствие этого обманчивого впечатления, которое Нортон оказывал на окружающих, ему удавалось с блеском проворачивать такие сделки, какие другому были просто не по плечу. Фрэнк мог ввести кого угодно в заблуждение своим внешним видом, но его мозг в это время работал с утроенной силой, позволяя незаметно для остальных участников переговоров выторговать наиболее выгодные условия сделки.
Райан не понимал, как так выходило. Однако факт оставался фактом: Фрэнк всегда умудрялся заключить тот или иной контракт с наибольшей выгодой для их предприятия.
И вот теперь Томпсону предоставлялась возможность доказать, что он тоже на что-то годится. Поэтому он ухватился за сообщение Фрэнка, стараясь убедить того поехать по своим делам.
Фрэнк слушал заверения друга и пытался понять, почувствовать, как ему действительно следует поступить. Но в мозгу уже засела мысль о том, что он должен участвовать в гонках. И мысль эта не давала ему покоя…
Нортон вернулся к столу и сел в кресло. Задумчиво постучал карандашом по гладкой, будто полированной, столешнице, выполненной из черного дерева. Ему нравились строгие цвета. И кабинет был тому примером: белые стены, несколько постеров, мебель выполнена из черного дерева, диван и кресла обиты серой кожей. Лишь несколько растений, которые его с Фрэнком общая секретарша все-таки разместила в помещении, придавала тому хоть какое-то подобие уюта на посторонний взгляд. Самому же хозяину нравился его лаконичный, обставленный без всяких излишеств кабинет.
– Значит, думаешь, все будет в порядке, – повторил он слова друга.
– Конечно! – Райан в порыве немного подался вперед и чуть не растянулся на поверхности стола, но вовремя опомнился, схватился руками за край, откинулся на спинку кресла, как ни в чем не бывало. – Сам подумай, ну что такого может случиться? Мы уже все обговорили. Подписание документов – лишь формальность. Я обладаю теми же правами, что и ты, значит, вполне смогу заменить тебя.
Карандаш Фрэнка замер в его руке, затем вернулся обратно в специальный стаканчик. Нортон поднялся.
– Что ж, – заметил он, – полагаю, ты прав.
Райан поднялся, чувствуя, как захватило дух, и стараясь не показать виду, насколько взволновали его эти слова.
– Ты можешь ни о чем не волноваться, – обратился он к Фрэнку. – Я все проведу в лучшем виде. Здесь не требуется какого-либо вмешательства, все требования сторон обговорены и одобрены. Так что, можно сказать, дело в шляпе.
– Наверняка, – кивнул головой Нортон. – Ладно, раз ты так говоришь, значит, я вполне смогу заняться решением своих проблем в эти несколько дней.
– Безусловно!
Райан пожал на прощание руку своему другу, желая удачи, и поспешил выйти, пока тот не передумал. Его душа ликовала. Наконец-то жизнь его могла измениться в лучшую сторону. Ведь не составит большого труда доказать, что он достоин того, чтобы самостоятельно заключать сделки. А потом, если все пройдет гладко, возможно, удастся избавиться от постоянного контроля со стороны Фрэнка.
И когда это произойдет, он, Райан Томпсон, будет по-настоящему счастлив…
Фрэнк немного постоял, глядя на дверь, которая закрылась за его другом. Что-то тревожило его. Какой-то червячок сомнения закрался внутрь, заставляя сомневаться в правильности выбранного им решения.
Однако, несмотря на все эти предостерегающие мысли, Нортон не собирался отказываться от участия в гонках. К тому же он уже сказал Райану, что уезжает. Так что, делать нечего, ехать придется. Фрэнк никогда не отменял свои решения, хотя, надо признать, впервые в жизни ему очень хотелось сделать это…
Анджела положила трубку и посмотрела на подругу.
– Что опять? – удивленно взглянула на нее Саммер, еще до конца не отошедшая после демонстрации огромного бриллианта на безымянном пальце подруги…
Едва Анджела переступила порог комнаты, в которой они обе работали, как Саммер была буквально ослеплена блеском этого драгоценного камня, сверкающего в лучах яркого солнца, попадавшего в кабинет через огромное окно.
– По-моему, у кого-то вчера удачно прошел вечер? – улыбнувшись, спросила она Анджелу.
– Даже не представляешь, насколько, – загадочно произнесла та.
– Ну почему же, – возразила Саммер, выразительно глядя на перстень, – мне кажется, представляю.
Она поняла, что Фрэнк подарил Анджеле именно то кольцо, которое та могла оценить. Но почему-то именно в этот момент грусть накатила на Саммер. Когда она выбрала тот перстенек с небольшим бриллиантом, будто какое-то волшебное облачко окутало девушку, пока она смотрела на него, пока держала его в руках. И стоило ей вернуть это украшение ювелиру, как сказка исчезла. Однако воспоминания об этом до сих пор были с ней, и ей до безумия захотелось еще раз взглянуть на это кольцо, увериться, что оно действительно обладает магической силой…
– Это просто потрясающе, – рассказывала между тем Анджела, пока Саммер с преданностью верной подруги разглядывала бриллиант, сверкающий у нее на пальце. – Мы ужинали в ресторане, а потом он повез меня… и я не знала куда…
В этот момент раздалась мелодия ее мобильного телефона.
– Я сейчас, – пообещала Анджела, кидаясь к сумке, вытряхивая все из нее на стол, потому что никак не могла обнаружить вибрирующий и играющий аппарат. – Алло! – Наконец она увидела его, схватила в руки и нажала кнопку соединения.
Саммер вернулась к работе.
Она не хотела слышать о том, что произошло между Анджелой и Фрэнком в тот вечер. Все было ясно. Он отвез ее в какое-нибудь романтическое место и объяснился в любви, затем подарил кольцо. Что тут необычного? Все так поступают.
Саммер часто видела подобное в фильмах, которые любила смотреть. Правда, в них прекрасные и сильные герои всегда выбирали не обязательно красивых, но умных и нежных героинь. И Саммер становилось радостно оттого, что такое происходит хотя бы в фильмах, и грустно оттого… что только в них.
Обычно после этого она шла на кухню, делала себе чай и съедала какое-нибудь вкусное пирожное, которое всегда покупала в булочной на углу. Хорошо еще, что эти чаепития не сказывались на ее фигуре. Однако даже если бы это произошло, Саммер не обратила бы на это никакого внимания. Она уже давно забыла, что такое – стараться быть красивой. Для чего это, если все равно никто не оценит?
Тем более что единственный человек, чье мнение было для нее важным, собирался жениться на ее подруге.
Фрэнк Нортон.
