(не) Родная дочурка для мэра (СИ) - Лорен Лена

Разве что прежде я не видела их воочию. А те дизайны, которые были спроектированы лично мной, и рядом не стояли с тем, что я наблюдаю сейчас перед собой. Поэтому, разумеется, я чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

Это всё не для меня. Не привыкла я к подобной роскоши и инновациям.

— Из-звините, а у вас не найдется местечка попроще? — спрашиваю я тонюсеньким голоском, сглатывая вязкую слюну и краснея.

— Попроще? — хмыкает Богдан, округляя глаза, в которых так и читается, что вариант «попроще» — это вообще не про него.

— Не поймите меня неправильно, Богдан Ларионович, — тут же я спешу дать комментарий своей привередливости: — Но если мы что-нибудь, не дай бог, сломаем или испортим, нам же потом с вами не рассчитаться. Все эти вещи, они же очень дорогие!

— Я бы на твоем месте даже не заморачивался. Это всего лишь вещи, как ты верно заметила, — отрезает он, внимательно наблюдая за тем, как Катюша весело прыгает на матрасе.

Вот кому действительно по душе всё происходящее.

Беззаботность дочки меня умиляет, но не до такой степени, чтобы принимать всё за чистую монету. Ведь только сейчас меня начали посещать мысли о том, что за всё в этой жизни нужно платить. И в бескорыстность намерений Богдана, если честно, верится с трудом. Мутный он какой-то. Хоть и производит впечатление весьма ответственного и благородного человека, но чует мое сердце, что-то тут нечисто.

Все-таки зря мы приехали сюда… Зря я втянула в это свою дочь.

Ей же сейчас не объяснить, что нет ничего зазорного в том, чтобы начать жизнь с чистого листа, но не конкретно в этом месте и не рядом с мужчиной, которого мы знаем от силы пару часов.

Да, дочка в данную минуту счастлива, и это сложно не заметить, но лично мне в подобном окружении становится не по себе. Сердце не на месте будто бы.

— Нет, я так не могу. У всего имеется своя цена…

«И как бы мне потом не пришлось расплачиваться за такое вот гостеприимство», — проговариваю я про себя.

— Что ты имеешь в виду под словом цена? — Богдан переводит на меня пронизывающий взгляд, от которого сердце тут же замирает, и холодок начинает спускаться по позвоночнику. — Или ты ведешь к тому, что я не в ответе за свои слова? Я же сказал, что ни копейки с вас не возьму, а если я так сказал, значит, так и будет.

Вот умеет же он оказывать давление. Да так, что всё нутро вверх дном переворачивается, и теперь я почему-то верю ему.

Я?

Человек, который не доверяет практически никому, но верит первому встречному! Нонсенс какой-то.

— Хорошо, буду иметь в виду, — выдавливаю из себя благодарную улыбку и смотрю себе под ноги. — Но можно я хотя бы буду прибираться в доме время от времени, чтобы…. Чтобы не чувствовать себя обязанной перед вами.

Вижу, что своим предложением я смутила Богдана.

— Это вовсе необязательно, у меня в штате имеется парочка домработниц, — в неловкости отвечает он.

Ну конечно. Это можно было ожидать — в доме чисто как в операционном блоке после дезинфекционных мероприятий. Пол аж скрипит… До того он вылизан.

— Ничего страшного, вы можете отправить их в отпуск, а все их обязанности я возьму на себя на время нашего пребывания в этом доме.

— Ну уж нет, так не пойдет, — ухмыляется Богдан, сверкая рядом белых зубов и покачивая головой из стороны в сторону. — Ты моя гостья, Ната.

Из его уст мое сокращенное имя звучит как-то непривычно, мурашки ползут по рукам.

— Ну и что, гости тоже могут быть полезными, — уперто стою я на своем.

— Еще как могут, — произносит он тягуче, глядя на меня в упор, будто пытаясь загипнотизировать.

Моргаю, избавляясь от внезапного морока, устремляю глаза в окно, дабы не попасться под его воздействие.

— Неужели и повара у вас в штате имеются?

— А вот поваров не нанимал, — понимая, что я нашла прореху в формировании его штата, он разводит руками. — Незачем было, пользуюсь премиальной доставкой из ресторана, которым владеет мой брат. Оперативно и со вкусом.

Ну еще бы…

— Ну вот и славненько. Тогда я готова взять на себя обязанности повара, — не отступаю я, решив здесь и сейчас договориться с ним на моих условиях. Мне это крайне важно. Важно быть хоть в чем-то полезной, коль уж к нам проявили доброту. — Не хочется расхваливать себя, но я очень вкусно готовлю. Вы точно не пожалеете.

— Это правда! — внезапно произносит Катюша, подбегая к нам. — Мамина еда самая вкусная!

Богдан переводит взгляд с меня на Катюшу, и его губы расползаются в добродушной улыбке. Мне он так не улыбался еще ни разу.

— Что, прямо самая-самая вкусная? — уточняет он, обращаясь к ребенку.

— Угу, — кивает дочь. — Папа как-то говорил, что хочет жениться на маминой солянке, — выдает Катюша, напоминаем о Стёпе невольно омрачая мой настрой, однако я это стараюсь не показывать.

Косая улыбка играет на губах Богдана. Он всерьез задумывается, потирая ладонью шею с задней стороны, затем переглядывается со мной.

Его взгляд столь глубокий, заинтересованный. Даже очень.

Проглотив свой язык, я могу лишь пожать плечами и скромно поводить ножкой по полу.

— Если всё действительно так, тогда решено! С завтрашнего дня я назначаю твою маму поваром, который может готовить по желанию! — провозглашает он, рассекая своей ладонью воздух около себя, а потом направляет в мою сторону указательный палец. — Надеюсь, завтра в меню у нас будет солянка. Уж очень мне не терпится проверить, захочется ли мне распрощаться со своей холостяцкой жизнью, после того, как я попробую ее на вкус.

Глава 8

Я на миг замираю. Легкие будто схлопываются.

Мало того, что в его последней фразе я уловила намек на некую двусмысленность, так я теперь понимаю, что на меня легла колоссальная ответственность уважить такого истинного гурмана, который, уверена, употребляет в свой рацион исключительно изысканные блюда.

А тут я со своей солянкой!

Боюсь, у меня ни за что не получится оправдать его ожидания.

Но попробовать всё же стоит. Чем черт не шутит.

А вот других вариантов, как отблагодарить Богдана Никольского, у меня просто не найдется.

— Спасибо вам огромное. В таком случае постараюсь вас не разочаровать, — мнусь я с ноги на ногу, а в мыслях уже вижу, как мой супчик терпит фиаско, и я вместе с ним.

— Тогда не буду вам мешать, устраиваетесь и будьте как дома, — говорит напоследок Богдан.

Я глазом не успеваю моргнуть, а он уже скрывается в глубине коридора.

Как только шаги его стихают, мы с дочкой беремся за руки и начинаем скакать по кругу и визжать вполголоса, только бы хозяин дома не услышал нашего общего ликования. А радоваться есть чему — у нас имеется крыша над головой, мы в безопасности. Это самое главное.

— Мамочка, мне здесь так нравится, я бы хотела тут остаться насовсем, — напрыгавшись вдоволь, Катюша вертит головой по сторонам, осматривает высокие потолки и окно во всю стену, из которого открывается живописный вид на сосновый лес и поляну с озером.

— Мне тоже, дочур… Тоже тут нравится, но советую не привыкать к этому месту, — опустившись на край кровати, я вынуждена вернуть ее из мира грез, пока она в нем не затерялась. — Надолго мы здесь не сможем задержаться. Как только мы свяжемся с бабушкой или я найду работу, мы сразу же съедем отсюда. Смотря, что из этого случится быстрее.

Вне всяких сомнений. Уверена, я смогу найти работу гораздо раньше, чем мне удастся отыскать санаторий, где сейчас отдыхает бабуля.

— А куда мы поедем?

— В новую квартиру, — говорю я и, чтобы не строить иллюзий, сразу же дополняю: — В квартиру поменьше, с менее привлекательным видом из окна, но я точно могу сказать, нам с тобой там будет так же спокойно, уютно и радостно, как и здесь.

— А папу позовем в нашу новую квартиру? — смотрит на меня с той же надеждой, с какой смотрела на Степу в последний раз.

Я вздыхаю, заправляю волосюшки Катеньки за ушко. Сердце щемит, надрывается.