(не) Родная дочурка для мэра (СИ) - Лорен Лена

Очевидно, даже Богдана Никольского озадачила такая новость.

Замечаю, что он разворачивается и решительно несет наши вещи обратно в машину. Закидывает их в багажник и снова возвращается к нам.

— Я живу примерно в ста километрах отсюда, дом большой, так что места полно.

— И-и-и-? — не понимаю логики, вернее, понимаю, но боюсь, что поняла неверно. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Просто не может быть, что…

— И вы с Катей поедете ко мне, поживете у меня, пока ваша бабушка не вернется, — подтверждает мои догадки, ставя меня перед фактом.

Но, как поняла, он любит это делать. Любит заставать людей врасплох.

— Нет, я так не могу, — категорично мотаю головой. — Уверена, мы сможем найти другой выход.

Теоретически я бы могла поселиться на время в бане. Могла бы, если бы была одна. Но для дочки такие условия неблагоприятны.

— А если не сможете, тогда что? Будете скитаться по поселку в поисках временного ночлега? А если и его не найдете? — Богдан филигранно нагоняет на меня жути. — Ладно ты, но подумай о дочери и о ее комфорте. И потом, как я понял, твой муж вас бросил.

Резко закрываю глаза и издаю обреченный вздох, мечтая провалиться сквозь землю. А тетя Люба как заверещит на всю округу:

— Чего-чего? Степан тебя бросил? Вот те раз! А как так вышло? А когда? Почему? Неужели…

И пока женщина не начала строить догадки насчет моего нового знакомого, я спешу разъяснить ситуацию.

— Да на самом деле история стара как мир. Вроде как Степан нашел себе новое увлечение, а мы с Катюшей стали не ко двору, — говорю я как можно тише и снова вздыхаю тяжко, мысленно проклиная на чем свет стоит длинный язык Богдана Никольского. — В общем, как-то так.

— Да тьфу на него! — с брезгливой гримасой ругается тетя Люба, плюясь в сторону. — Ты не переживай, Наташ, бог отвел, как говорится. Ты девка молодая, красивая, хозяйственная, найдешь еще себе мужчину достойного. Кто знает, может, он сам тебя найдет, — произносит она, стреляя глазами в Богдана Никольского, а тот снова вставляет свои пять копеек, восклицая:

— Абсолютно с вами согласен! Никогда не поздно начать жизнь с чистого листа. Так почему бы не начать ее в новом городе? Побудете моими гостями, пока не встанете на ноги, а дальше видно будет. Сразу отмечу, за проживание ни копейки с вас не возьму.

Да с чего вдруг такая невиданная щедрость? Подозрительно всё как-то.

— А этот молодой человек дело говорит, — одобряет тетя Люба, а затем прищуривает свои зенки. — Извините, а я могла вас где-то раньше видеть? Лицо у вас уж больно знакомое.

— Сомневаюсь, я в ваших краях впервые, — отрезает Богдан, сразу же разворачивается к тете Любе спиной и меняет тему: — Если пожелаешь, я могу подключить своих людей. Они найдут санаторий, где отдыхает твоя бабушка, съездят до него и объяснят ей всю ситуацию. Но до тех пор вы поживете у меня. Что скажешь, Кать?

— Я согласна! — восклицает дочурка, даже не раздумывая, и дергает меня за руку. — Мам, и ты соглашайся.

Я в шоке от Кати, но ей это простительно. В данной ситуации меня больше всего возмущает поведение Богдана Никольского.

Кто давал ему право воздействовать на ребенку путем запугивания?

Он же реально жути больше нагоняет, пользуясь восприимчивостью и наивностью Катюши.

— Катя еще дитя, и она такие вопросы не решает, — твердо даю понять, что это не обсуждается.

— А никто и не спорит, что Катя еще дитя, но тебе всё же стоит к ней прислушаться, — давит Никольский, да с такой самодовольной ухмылкой, что у меня пропадает всякое желание и дальше вести этот бессмысленный диалог.

Не поедем мы к нему. Еще чего! Да я его даже не знаю! Мне вообще неизвестно о нем ничего, кроме того, что он носит вычурные костюмы, пользуется услугой личного водителя и любит решать за других людей.

— Пока вы не уехали, скажите мне свой адрес, — обращается тетя Люба к Богдану Никольскому и достает из кармана халата блокнот с ручкой. — Не поймите меня неправильно, это нужно в целях безопасности. Вдруг Наташу с Катей придется искать, а мы адреса не знаем.

— Конечно, записывайте, я вам и свой номер телефона дам на всякий случай.

Без каких-либо возражений Богдан Никольский диктует ей сначала адрес, из чего следует, что живет он в соседнем городе-миллионнике. Впрочем, это было ожидаемо.

Следом диктует и номер телефона. Такой простой, что я невольно запоминаю его наизусть.

— А за Наташу с Катей можете не беспокоиться. Теперь они находятся в надежных руках, — заявляет мой новый знакомый.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбается тетя Люба, попавшая под чары мужчины.

И где-то через полтора часа мы въезжаем на огороженную территорию двухэтажного дома, выходим из машины во двор, и я впадаю в ступор. Челюсть отвисает чуть ли не до пупа.

Глава 7

Нет, я примерно представляла, что наш «спаситель» живет далеко не в обычном спальном районе. К тому же Богдан предупреждал, что в его доме полно места, но чтоб настолько — себе я этого даже вообразить не могла.

Дом просто огромный. Он излучает атмосферу современности и завораживает своей элегантностью. И земли у него будь здоров. Конца и края не видать. И всё вокруг такое ухоженное. Газон, видно, только-только постригли, еще пахнет скошенной травы… И цветами… Аромат моих любимых пионов я ни с чем не спутаю.

И Богдан что, один живет в такой махине? Для чего ему одному столько свободного пространства? Разве что для демонстрации своих финансовых возможностей. Чтобы соответствовать определенному статусу. А статус у него, видимо, тоже ого-го-го. Боюсь даже представить, не говоря уже о том, чтобы расспросить его о нем с глазу на глаз.

Да с чего я решила, что он живет один? Быть может, он вообще женат.

Да вроде бы кольца обручального я не увидела, следов от кольца — тоже. Но лучше бы убедиться в этом лично, конечно. Чтобы потом не было недоразумений.

И только я раскрываю рот, как Богдан опережает меня:

— Ну-с, предлагаю сразу провести вам небольшую экскурсию, — он потирает ладони, приглашая нас внутрь дома.

А ноги мои ни в какую не слушаются. Я словно прилипла подошвой к брусчатой дорожке.

— Мамочка, пошли, я хочу быстрее посмотреть, что внутри, — задорно подгоняет меня Катюша, потянув за собой.

— Аг-га, пошли.

Экскурсия по первому этажу проходит как в тумане. Богдан что-то рассказывает о футуристическом дизайне, проходя вдоль гостиной и кухонной зоны с открытой планировкой, создающей впечатление простора и свободы. Я отмечаю, что всё вокруг выдержано в минималистическом стиле, но могу думать только о том, что нам с дочерью тут не место. Всё это как-то чересчур.

А тем временем мы уже поднимаемся на второй этаж его впечатляющей обители, поделенной лестницей на два крыла. И мы сворачиваем именно в левое крыло, минуя правое.

— Ну вот, можете занять любую спальню. Эта часть дома обычно пустует. Сюда я захожу лишь по крайней необходимости, так что не переживайте, никто вас здесь не побеспокоит, кроме домработников, — с улыбкой до ушей вещает Богдан Никольский, заходя в длинный коридор со множеством дверей.

Так странно…

Он радовался, как какой-то мальчишка. Светился от счастья. Словно не он протянул руку помощи нам, нуждающимся, а он сам являлся тем самым нуждающимся, которому наконец пришли на выручку.

— Мамочка, ух ты! Я хочу здесь! Здесь будем жить! — с детским восторгом в глазах голосит Катюша.

Она ураганом залетает в первую попавшуюся комнату, на лету снимает с себя босоножки и, подпрыгнув, плюхается на здоровенную кровать, утопая в мягкости покрывала с одеялом.

— Отличный выбор! — Богдан Никольский демонстрирует ей большой палец вверх, а затем опирается плечом на дверной косяк и обращается ко мне: — Ты как, одобряешь выбор своей дочери?

— Я? Ох, — тушуюсь я знатно.

Я еще разок оглядываю периметр просторного светлого помещения с умной системой управления освещением и климатом, с гармоничным интерьером, который нисколько не уступает тем, что я привыкла наблюдать на страницах самых модных дизайнерских журналов. А их я повидала сполна, так что мне есть, с чем сравнить.