(не) Родная дочурка для мэра (СИ) - Лорен Лена

— Богдан Ларионович? — удивляюсь я, когда понимаю, что это именно он.

С того конца провода раздается негодующее бурчание.

— Наташ, ну елки-моталки, ну, какой я тебе Ларионович, в самом-то деле? — возмущается он, но вполне дружелюбно. — Просто Богданом ты называть меня не можешь разве? Или я так старо выгляжу, что без отчества никак не обойтись? — прыскает со смеху в трубку.

Мне жутко неудобно, что мое уважительное обращение к нему вызвало у него такие домыслы. Дело вообще не в возрасте. Да и выглядит он довольно молодо. Ну может быть, чуть старше Стёпки.

Тут дело в разных социальных статусах.

Хоть я и не имею ни малейшего представления, кто он и кем работает, однако воспитание не позволяет мне обращаться к нему как-то иначе. Словно я заведомо знаю, что большинство тех людей, кто его окружает, обращаются к нему исключительно по имени-отчеству.

Вот и я не хочу выделяться из большинства. У меня для этого нет никаких привилегий.

Но раз он просит, глупо отказывать ему в этой просьбе.

— Богдан, извините, а откуда у вас мой номер телефона?

— Раздобыть тот или иной номер обычно не составляет мне особого труда, — кичится он своими возможностями. — Просто я приехал домой, а вас нет. Записки тоже не нашел никакой. А мой садовник сказал, что видел, как вы шли на остановку. Вот я и хочу разобраться, а не решили ли вы сбежать втихомолку?

Когда мы с дочкой проснулись, Богдана уже не было дома. И записки от него я тоже, к слову, не нашла. Поэтому посчитала, что у него возникли срочные дела, из-за которых он вернется не скоро.

Воспользовавшись этим, я сварила обещанную солянку, а потом мы известили садовника и отправились с Катюшей по магазинам. С тем расчетом, что к обеду мы уже вернемся, и Богдан даже не догадается, что нас не было. Однако он вернулся домой раньше нас и даже заметил наше отсутствие.

Неужели искал нас по всему дому?

— Нет, что вы, ни в коем случае. Мы никуда не сбегали.

— Это очень хорошо. Так могу я узнать, где вы сейчас находитесь?

Я озираюсь по сторонам, чтобы отыскать какую-нибудь табличку с указанием улицы или что-то вроде того. На глаза ничего не попадается, кроме номеров общественного транспорта.

— Дело в том, что я плохо ориентируюсь в городе, могу только предположить, что мы где-то недалеко от центра, — в этот момент я обращаю внимание на проезжающий трамвай. — Тут еще ездит тринадцатый трамвай и седьмой троллейбус, на последнем мы как раз и приехали в город.

— Маршруты у них довольно протяженные. А навигатор у тебя в телефоне есть? Посмотри геолокацию, я быстро примчусь и заберу вас, — следом он предлагает.

Ого. Примчусь… Прямо супермен настоящий.

Но у меня почему-то закрадывается мысль, будто Богдан и впрямь опасается, что мы можем сбежать.

С чего бы вдруг?

— Не нужно. Мне совсем не хочется вас затруднять. Погода сегодня замечательная, в небе ни облачка, так что нам с дочкой только в радость прогуляться по городу. Кстати, если вы проголодались, на плите стоит кастрюля с солянкой. Как и обещала, я приготовила супчик специально для вас. Отведайте, а заодно проверьте, захочется ли вам распрощаться со своей холостяцкой жизнью, после того, как вы попробуете суп на вкус, — шутливым тоном припоминаю ему то, для чего и затевалось приготовление солянки.

А Богдану совсем не до моих шуток. Смурной какой-то стал. Причем мне его видеть даже не надо, чтобы понять это. Я и так чувствую. По голосу. По продолжительным паузам между фразами.

— Один не хочу. Поедим вместе, когда вы вернетесь, — сообщает он, словно мы семья, привыкшая обедать за одним столом.

— Как скажете, — вяло отвечаю, ощутив в груди необъяснимую тяжесть.

Наступает молчание, во время которого я замечаю вдалеке нужный нам троллейбус.

Поглядываю на дочку. К счастью, она уже успела доесть тающую «шапочку» мороженого. А с полупустым вафельным рожком проходить в салон троллейбуса не так опасно.

— Катюш, надо подниматься, сейчас поедем уже, — зажав телефон между ухом и плечом, вытираю дочке руки и рот заранее приготовленной влажной салфеткой, помогаю ей спрыгнуть с лавочки, а затем обращаюсь в трубку: — Богдан, наш троллейбус подъезжает, так что голодным вам ходить недолго осталось. Будем дома буквально через сорок минут.

— Отлично, когда приедете, нам с тобой надо поговорить кое о чем. Это очень важно, — доносит он, после чего отключается.

Поговорить? О чем, интересно?

С этими мыслями прячу телефон в самую глубь сумки, беру Катюшу крепко за руку.

Меж тем троллейбус останавливается напротив остановки. Мы с дочкой заходим внутрь, находим свободные места. Катя сразу же устраивается у окошка, я сажусь рядышком с ней, пока народу совсем мало. Копошусь в сумке, готовя деньги за проезд.

— Мам, смотри, тут дядя Богдан, — говорит Катя.

— Где? — я тут же принимаюсь судорожно вертеть головой по сторонам.

Может быть такое, что Богдан не стал нас ждать и приехал за нами? За такое короткое время вряд ли бы он добрался.

— Что-то я его не вижу.

— Да вот же он, — приподнимается она и тянет пальчик вверх.

Перевожу взгляд на окошко, где сверху вывешено объявление о предстоящих выборах мэра города.

Всматриваюсь получше, и среди трех зарегистрированных кандидатов на данную должность я нахожу фотографию Богдана Ларионовича Никольского — депутата Законодательного Собрания и еще куча рангов, которые я не в состоянии разобрать из-за мелкого шрифта и помутнения в глазах.

Нет, я, конечно, догадывалась, что Богдан — шишка. Но чтоб такого масштаба…

То-то мне казалось его лицо знакомым. В последнюю поездку в город, а это было примерно полтора месяца назад, я передвигалась исключительно на троллейбусах. Вот и увидела его лицо в объявлении, а после просто забыла…

— Мамочка, а что там написано? — отвлекает меня Катюшка, похлопав по коленке.

— Там написано… написано, что дядя Богдан совсем скоро может стать главой города, — рассеянно отвечаю, не чувствуя собственного языка.

— Ух ты! — восторгается услышанному дочка.

А я в шоке.

— Он станет главнее нашей бабушки? — Катя снова сбивает меня с толку.

— Нет, Катюш, главнее нашей бабушки дяде Богдану никогда не стать. Никому такое не под силу, — говорю, обливаясь холодным потом и неотрывно таращась на фотографию Богдана.

Остальные два кандидата просто меркнут на его фоне. До того у него эффектная внешность, что других мужчин просто не замечаешь. Однако кое-что мне всё же удается отметить. Другие мужчины гораздо старше, женаты и имеют детей, тогда как у Богдана графа «семья» вообще не заполнена. Ничегошеньки. Пусто.

Значит, права была я. Холостой и бездетный, хотя можно было сразу догадаться. Такой карьерист на семье не зацикливается. Но почему Богдан сразу не сказал, что метит в мэры?

Так у нас же с ним еще какой-то важный разговор намечается.

Боюсь даже представить, что такого важного он хочет мне сказать. Неужели предложит заняться предвыборной агитацией в ответ на оказанную помощь?

Ох, если бы. Мэров выбирает не народ.

Думаю, тема для разговора будет куда более деликатная, чем его предстоящие выборы.

И как-то возвращаться в его дом мне резко перехотелось.

Глава 10

Пока мы едем в троллейбусе, дочка любуется пейзажами за окном, а я в это время изучаю интернетное пространство вдоль и поперек.

И почему я раньше об этом не додумалась?

Мне хочется найти как можно больше сведений о Никольском Богдане, прежде чем мы вернемся в его дом. То, что он политик, я уже знаю, но какого человека он из себя представляет — нет. А как известно большинство политиков люди своенравные, властолюбивые. Они отовсюду ищут свою выгоду. Часть их них вообще становятся вымогателями и взяточниками.

Однако ничего, кроме скудной биографии мне не удается найти. Все эти же сведения находились под фотографией Богдана в объявлении о выборах. Ничего нового из этих статей я для себя не почерпнула.