Белинда Джонс - Я люблю Капри
— Преодолеть?
— Точно.
— А не получится так. что Белоснежка пытается увести Прекрасного Принца у Золушки?
— Опять же надо попробовать.
— Ах. Клео!
— Что?
— Не знаю. — Я готова признать поражение. — Я ведь должна искать своего принца, а не чужого?
— Твоего принца переманила Рапунцель. Мне очень жаль тебя огорчать, но он не придет.
— Не говори так! — со стоном умоляю я.
— Ты с ним сегодня встречаешься? — Клео вцепилась крепко.
— Нет, мне нужно идти на это дурацкое свидание с сыном ПБ.
— О боже! Вокруг тебя в жизни столько мужчин не вертелось. Ты идешь туда прямо сейчас?
— Нет. сначала на массаж… — Я замолкаю, потому что снова чувствую себя виноватой.
— А я, наверное, посмотрю фильм по видео и лягу спать пораньше.
— Понятно.
Мы замолкаем. Я вдруг ощущаю, что нас разделяют миллионы миль.
— Подумай над тем. что я сказала про тебя и Люка. Я понимаю, это прямо противоположно твоим представлениям о морали, но ни тебе, ни мне ни разу не досталось никаких наград за то, что мы хорошо себя вели, — говорит Клео. — Может, пора начать вести себя плохо?..
Я вешаю трубку и некоторое время сижу в задумчивости. Стоит мне протянуть руку к чему-то стабильному и привычному, как оно меняется до неузнаваемости: моя добрая подружка уговаривает меня быть плохой, моя неприступная мама плачет, и, наконец, что самое странное, я иду в салон красоты.
До сих пор мой целлюлит был просто рыхлым, как каша, но когда мы с мамой входим в благоухающее морской свежестью царство Софии, мне кажется, что мне под кожу набили ньокки. Я жду, что сейчас взревут сирены и меня потащат в процедурную на носилках. Но мы спокойно проходим внутрь, и только когда мы уже вплотную приближаемся к стойке, сидящая за ней девушка отрывается от книги — скорее всего, какой-нибудь пухлый том о свободных радикалах и дорогих способах борьбы с ними.
— Добро пожаловать в «Иссима»! — улыбается девушка.
Такое впечатление, что пор на ее лице просто нет.
— Grazie! Я — Джина, а это — моя дочь Ким. София записала нас на процедуры.
— Ах, да. София вернется через пять минут, но вы можете уже начинать. Прошу вас… — Девушка жестом указывает на маленькую ухоженную брюнетку в маникюрно-педикюрном кабинете, которая уже ждет маму.
— Увидимся через пару часиков! — подмигивает мама.
— Садитесь. — говорит мне администратор. — Мы начнем, когда София вернется.
Я сажусь с таким чувством, будто мне предстоит двухчасовой визит к зубному, а не «баловство и удовольствие».
— Не хотите чаю? У нас есть самые разные лечебные травяные смеси.
— Э… — неуверенно начинаю я.
— Я вам подберу. — Девушка открывает и закрывает пару баночек. — Попробуйте, пожалуй, вот это — помогает сохранить эмоциональный баланс.
Неужели мои слабости так очевидны?
— Смесь содержит дамиану, цветы клевера и пустырник — он полезен для сердца.
Я делаю осторожный глоток. Восхитительно. Я исцелена!
— У вас ведь массаж, да?
— Да. пилинг с морской солью, — подтверждаю я.
— Пожалуй, мы добавим еще успокаивающий компресс на глаза, — предлагает она. — Уберем красноту — и никто ничего не заметит.
Ее доброта чуть снова не доводит меня до слез.
— Не могли бы вы сделать то же самое маме? — говорю я.
Не хочу, чтобы ее глаза постоянно напоминали мне о том, как она плакала, у меня от этого сердце разрывается.
— Sì, конечно. — соглашается девушка, присаживаясь обратно за стойку и отодвигая книгу.
— Что вы читаете? — спрашиваю я, понимая, что разнервничаюсь и сбегу, если повиснет вежливое молчание.
— «Мертвую зону» Стивена Кинга, — говорит она и показывает мне обложку.
— Вам нравятся ужасы? — Я поражена.
— Да. Моя любимая книга — «Мизери». Анни Уилкс берет молоток и…
— Чиара! — грозно окликаетдевушку появляющаяся в дверях София. — Ты опять пугаешь посетителей?
— Нет, я…
— Иногда мне кажется, что ей лучше работать в морге. Знаете, делать трупам макияж.
— Когда-нибудь… — вздыхает Чиара.
— Но пока этого не случилось, сделай массаж Ким. Ой! Как-то нехорошо сказалось, — извиняется София.
— Все нормально, — говорю я. — Она хочет ужасов — она их получит.
София смеется.
— Удачи!
Я иду за Чиарой.
— Я не шучу. У меня действительно чудовищно обвисшие ляжки и задница.
— О, вам не о чем беспокоиться, — успокаивает меня Чиара, проводя в отдельную комнатку. — Все думают о себе хуже, чем есть на самом деле. У вас дела еще не так плохи.
— Вы же не видели, — бормочу я.
Люди никогда мне не верят. А потом становится слишком поздно. Ну и ладно, я пыталась ее предостеречь. Если она будет визжать, я не виновата.
Чиара протягивает мне трусики — бумажную полоску на резиночке.
— Это вам!
Шутит, наверное. Я видала мозольные пластыри шире. А халат будет?
— Я вас оставлю ненадолго, переодевайтесь. Похоже — нет.
Испытание для моих нервов почище, чем раздеваться перед Люка. Того можно было отвлечь поцелуями, или двигаться поактивнее. А здесь мне придется лежать неподвижно, и уже ничто не скроет меня от зоркого глаза. На массажном столе нет даже простынки, чтобы прикрыться.
Когда Чиара вернулась, я уже сняла майку, трусы и лифчик, но резинку юбки натянула до подмышек, так что получилось похоже на этакий короткий сарафанчик.
— М-м… — говорит Чиара. рассматривая меня.
До сих пор я неплохо изображала из себя девушку двенадцатого размера, но сейчас ей откроется моя истинная сущность.
— Вы хотите, чтобы я легла на стол без… — Я начинаю стягивать юбку.
— Да, пожалуйста, — улыбается Чиара. — Вам не о чем беспокоиться.
Я сбрасываю юбку и неуклюже пробираюсь к столу.
Чиара некоторое время молчит. Потом интересуется:
— Так вы совсем никаких физических упражнений не делаете?..
Великолепно. Приятно сознавать, что я не из тех женщин, которые поднимают шум на пустом месте. Эти дурочки щиплют себя за какой-нибудь кусочек кожи и вопят: «Ах. я такая толстая!» Ха! Вы думали, я преувеличивала, когда говорила, что растолстела и совсем потеряла форму? Не-е-ет! Я говорила правду. Видите? Какой триумф.
Я зажмуриваюсь и стараюсь не думать о том. что Чиара сейчас видит и к чему вынуждена прикасаться. По крайней мере, скраб — шершавый. Если бы это было масло или крем, она бы почувствовала каждый прыщ и каждую складку. Я замечаю, что Чиара надевает перчатки, вроде хирургических, и начинает наносить массу. Паранойя поднимает голову — надеюсь, это стандартная процедура, а не личное отвращение.
