Джина Кэйми - Измены
Рука Лары ощутила безупречное совершенство сферической формы каждой жемчужины, величиной не меньше двадцати пяти миллиметров. Их цена приближалась к ста тысячам долларов.
На лице Грифа была виноватая мальчишеская улыбка.
— Я прощен?
Резким движением Лара сорвала его ожерелье с шеи; жемчужины разлетелись по полу…
За следующие месяцы они не сказали друг другу ни слова; все их общение было через посредников.
Лара присутствовала на примерке и согласно графику начала сниматься в новом фильме. «Доминик», красочная историческая картина времен французской революции, была не более чем набором сексуальных сцен, связанных между собой небольшими интригами и заговорами. Она ненавидела Грифа.
Каждый раз, когда надо было сыграть очередную постельную сцену, она обычно вызывала воспоминания о Кэле. Но все что она теперь могла вспомнить, — это презрение в его глазах во время вечеринки. Чтобы хоть как-то вызвать в себе страсть на сцене и в жизни, полностью отсутствующие у нее с некоторых пор, она стала принимать кокаин уже в больших дозах. Однако в какой-то момент поняла, что должна быть с этим очень осторожной. Если она слишком превышала дозу, все начинало расплываться перед глазами, а потом начиналась парализующая депрессия.
Перед Ларой вставал образ ее матери, отказывавшейся принять реальный мир таким, какой он есть, и становилось страшно, что ее жизнь закончится, как и у матери. Бренди и кокаин полностью завладели ею. Единственное, что помогало ей вынести этот бесконечный фильм и было даже странным для нее самой, это огромное желание добиться еще одной вершины успеха и славы.
— Она все еще здесь? — послышался снизу голос помощника режиссера.
Лара услышала его раньше, чем он зашел в ее уборную. Заявив о своем присутствии, он придал важность своей невысокой, хрупкой фигуре.
Дюваль, не обращая на него внимания, продолжал разбирать спутанные после сна волосы Лары.
— Слава Богу! — воскликнул он, увидев Лару.
Его голос раздражающе действовал на болезненно возбужденные нервы Лары. Он всегда говорил так, словно кричал в мегафон. Он прошел через обшитую деревом комнату с изящной, резной с позолотой, мебелью в стиле Людовика XV с чувством даже большей неловкости, чем всегда.
— Ну, как она? Нормально?
Ангельская улыбка озарила лицо парикмахера, придавая ему большую невинность.
— Ей необходимо передохнуть.
— Передохнуть? Сейчас? Уже больше часа как Мадден готов к съемке, а Гриф звонит каждые пять минут, справляясь, начали ли мы.
Дюваль спокойно сунул щетку под мышку, взял волосы Лары и стал разделять их на пряди.
— Ей нужна передышка.
— Черт!
Сидя в темных очках, Лара съежилась от страха, но продолжала играть роль невидимки, которая полностью совпадала с ситуацией, так как они разговаривали о ней в третьем лице. Она постаралась сосредоточиться на сценарии, лежащем у нее на коленях, еще раз просматривая выученные наизусть свои реплики, — все четыре.
— Ты сам скажешь об этом Маддену, ладно, Дюваль? Он проклинает все на свете из-за того, что она опять опаздывает и…
Его перебил звук механического щелчка: голос Грифа кричал из глубины джинсов помрежа.
— Джоэль?
Вынув радиотелефон из заднего кармана, Джоэль поспешно вытянул антенну и весь выпрямился, полный внимания.
— Да, сэр?
Если бы кто-то послушал их, то подумал бы, что Ларе необходимо пересечь океан, чтобы добраться до съемочной площадки. «Доминик» снимался в Шатэ, хотя в то утро расстояние от спальни до уборной ей и вправду казалось большим пространством. Кроме снотворного, она выпила еще и бренди, но ей так и не удалось заснуть до рассвета.
— Она все еще здесь. Я как раз собирался позвонить вам.
— Как она выглядит? С ней все в порядке?
«Она» чувствовала себя, как в преисподней, хотя и ощущала свою плоть. Ее нервы были на пределе, и все вокруг страшно раздражало. Свет резал глаза, а громкие голоса отдавались в голове, как взрывы.
— Да, с ней все в порядке, — кричал Джоэль в радиотелефон. — Но парикмахер говорит, что ей нужна передышка.
В радиотелефоне громко отозвалось:
— Передышка? Сейчас? Нашел время для передышек.
Дюваль посмотрел с высоты своего роста в шесть футов один дюйм на коротышку Джоэля: в его голосе зазвучали металлические нотки.
— Я работаю с ней уже более недели и никогда не…
— Скажи парикмахеру, чтобы он заканчивал, — приказал голос Грифа. — Я рассчитываю на него и гримера, что они быстренько подготовят ее.
Послышался щелчок отключаемого аппарата.
Она возненавидела звуки, воспроизводимые этой штукой. У нее было ощущение, что началась война и она была основным заложником. Ее голова стала подергиваться.
— Куда запропастился этот гример?
Глядя исподлобья сквозь очки, помощник режиссера осматривал комнату.
— Вы хотите сказать, что Джасона здесь нет?
С любезной улыбкой Дюваль стал расчесывать волосы Лары:
— Он только что вышел, чтобы выпить чашку кофе.
— Отлично! — взорвался Джоэль. — Это просто отлично!
Лара почувствовала, что голова раскалывается на части.
— Джоэль, нельзя ли прекратить…
— Кто-нибудь из присутствующих здесь понимает, что мы снимаем кино?
— Джоэль, пожалуйста. Я стараюсь запомнить свою… — начала Лара.
— Вот она, наша маленькая звезда, — замурлыкал Джасон, заходя в комнату. — Мы опять никак не могли сегодня подняться из своей постельки?
— Давай, Джасон, ты задерживаешь всех, — сказал помощник режиссера.
Джасон проплыл мимо, как обычно не замечая его.
— Сколько времени у тебя займет, чтобы подготовить ее?
— Сколько? — растягивая слова, Джасон поднес чашку к своим изящным, утонченным губам, прополоскав кофе рот, наслаждаясь его вкусом: — Сколько надо, столько и займет, мой мальчик.
— Давай, давай, издевайся, Джасон, только не сегодня, а? Что, к черту, мне говорить Маддену?
В глазах гримера промелькнуло презрение; его черты лица были столь же острыми, как и его язык.
— Такой мастер, как ты, должен подыскать что-нибудь оригинальное.
— Гос-по-ди! И зачем я только трачу время на этих людей? Мне необходимо быть на площадке.
С радиотелефоном в руке помощник режиссера ринулся из комнаты, словно боец диверсионного отряда по боевой тревоге.
— Немного пощекочем нервишки.
Он отстегнул маленькую коробочку из слоновой кости, висевшую на золотой цепочке у него на шее.
— А вы знаете, ведь он окончил Институт кинематографии.
Длинными изящными пальцами он покопался, размешивая многоцветную коллекцию шариков для игры в «ап энд даун», высыпал их на стол и отщелкнул один из них, облив его кофе.
