Лора Эллиот - Полнолуние
— Думаю, что еще не поздно его завести. Меня зовут Жан-Поль. Увы, мне досталось самое банальное французское имя. А как зовут вас?
— Лесли, — ответила она. — Тоже не очень оригинальное английское имя.
— Лесли, — повторил он задумчиво. — Звучит приятно. — Потом без смущения окинул ее всю взглядом, присмотрелся к лицу. — Вам очень подходит это имя.
Они пошли через площадь, петляя между прохожими, велорикшами и коровами, из-за чего им приходилось то отдаляться друг от друга, то снова приближаться. Наконец, когда они пересекли площадь и поравнялись, Жан-Поль приостановился, склонил голову набок и осторожно заглянул ей в глаза.
— Значит, с этой минуты мы — друзья?
Лесли с улыбкой покосилась на него.
— По-моему, мы стали друзьями чуть раньше этой минуты.
2
Лесли ожидала, что после захода солнца жара в городе немного спадет. Но этого можно было ожидать где угодно, только не в Дели. Раскаленные дневным зноем стены домов, как огромные печи, дышали жаром, когда Лесли и Жан-Поль решились выйти на улицы города из охлажденного кондиционерами отеля «Ашока», в ресторане которого они сначала долго пили кофе, а потом и поужинали — лишь бы дотянуть до вечера.
Жан-Поль, вдобавок к своей привлекательной внешности и остроумию, оказался еще и приятным собеседником, и послеполуденные часы пролетели незаметно в беседах обо всем и ни о чем. Из его рассказа о себе самым интересным для Лесли оказалось то, что он по профессии археолог, что он любит Индию и приехал сюда уже в четвертый раз, собираясь путешествовать по Гоа и другим штатам Южной Индии. Подружиться с ним оказалось очень легко, но даже после стольких часов в его компании Лесли все еще не знала, тот ли это мужчина, которому суждено осуществить ее мечту об истинной любви.
— После райской прохлады отеля эта жара кажется невыносимой. Она меня убьет… — прохныкала Лесли, как только они оказались на улице.
— Ей придется с этим повременить, потому что мы сейчас совершим приятную ночную экскурсию по Дели.
— Ты шутишь? Или издеваешься?
— Совсем нет. Но я не настолько жесток, чтобы заставить тебя гулять пешком. Мы поедем на авторикше. В такой прогулке есть два преимущества: первое — когда едешь, тебя со всех сторон обдувает ветерком; второе — ночной Дели таинственен, величественен и… совсем неузнаваем. И как ты думаешь, почему?
Лесли пожала плечами.
— Потому что не видно грязи, — сам ответил он на свой вопрос.
— Сомневаюсь, что кроме таинственности вообще будет что-либо видно, судя по освещению улиц, — все еще возражала Лесли.
Но на Жан-Поля ее нытье ничуть не подействовало. В то время как она все еще продолжала вяло возражать, он уже стоял на обочине дороги, и через пару секунд, как по мановению волшебной палочки, к обочине подкатил авторикша.
— Забирайся! — скомандовал он.
Лесли повиновалась.
Ночной Дели, и вправду, казался еще более нереальным, чем при свете дня. И жара не казалась больше такой убийственной.
Они сидели за спиной водителя на узком сиденье. Время от времени Жан-Поль наклонялся к ней, указывая на очередную достопримечательность города. И, на удивление, его близость больше не смущала Лесли.
— Мы сейчас проезжаем по Коннот Плэйс, — снова склонившись к ней, сказал он. — Это самый крупный в Дели торговый центр. Здесь гораздо интереснее днем: много роскошных магазинов, ресторанов, кафе. Даже ваш «Макдональдс» имеется. Если ты успела соскучиться по его продукции, можем завтра посетить. Хотя я предпочитаю здесь одно кондитерское кафе, мимо которого не может пройти ни один ребенок.
Лесли оживилась. Залитый светом ночной Коннот Плэйс манил. Но еще сильнее манила проплывшая в ее воображении вазочка шоколадного мороженого.
— Может, заглянем туда сейчас? Надеюсь, еще не поздно? Похоже, что многие рестораны и кафе до сих пор открыты. И людей на улицах довольно много.
— А ты, как я погляжу, тоже сластена.
— Просто до сих пор не могу выйти из детского возраста.
Жан-Поль попросил водителя остановиться, расплатился с ним, потом выскочил из авторикши и подал Лесли руку.
— Мадемуазель…
К сожалению, любимое кафе Жан-Поля было уже закрыто, но они очень быстро нашли другое, больше похожее на бар, где, кроме пирожных и мороженого, подавали также пиво.
Что ж, бокал холодного пива в прикуску с ледяным мороженым может оказаться наилучшим средством борьбы с безжалостной делийской жарой.
Они уселись за столик, заказали пиво и мороженое.
— Итак, я рассказал тебе о своих ближайших планах. А где в Индии собираешься путешествовать ты? — спросил ее Жан-Поль.
— Ну-у-у, может, поеду в горы… — Лесли поднесла ко рту бокал и жадно отпила. — Не знаю пока. Не решила.
— Что ж, решай поскорее, пока не испеклась под солнцем Дели. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне. Голубой океан, просторные пляжи, пальмы, тихая деревушка в старом португальском стиле, романтичные развалины католических часовен, поросшие мхом… Свежая рыба. Хватит соблазнов, чтобы согласиться поехать со мной в Гоа?
— Можешь продолжать, — усмехнулась Лесли.
Жан-Поль положил локти на стол, закусил губу и нахмурился.
— Ну-у-у… еще прогулки по кокосовой роще, купание в ручье, текущем через джунгли… Катание на мотоцикле по дорогам вдоль рисовых полей… Кокосовое фенни…
— Кокосовое фенни… — задумчиво повторила она. — Продолжай…
Он откинулся на спинку стула, громко вздохнул и покачал головой.
— О-ля-ля, Лесли, ты, похоже, из тех женщин, которых очень трудно соблазнить. А может, ты просто пресытилась наслаждениями жизни и ищешь чего-то особенного?
Лесли допила пиво и придвинула к себе вазочку с мороженым.
— А разве ты не ищешь чего-то особенного? — спросила она, заглядывая ему в глаза. — Просто я чувствую, что в жизни есть нечто такое, что важнее всех наслаждений. То, что наполняет все наслаждения смыслом.
Жан-Поль задумался. Ищет ли он чего-то особенного? То, что эта девушка ему безумно нравится, он понял еще тогда, когда столкнулся с ней в фойе. Но в этом нет ничего особенного. Ему часто нравятся женщины. Хотя в этой женщине есть нечто такое, что есть не в каждой. Может, поэтому его так влечет к ней?
— Ты — философ, Лесли. Но, кроме этого, ты еще и красивая женщина. И об этом мне хотелось сказать тебе, как только мы встретились. Может, ты научишь меня видеть в жизни то, что наполняет наслаждения смыслом? Хотя для меня наслаждение быть в твоем обществе уже само по себе полно смысла, — наконец ответил он.
А что ответит ему на это она? Чувствует ли она то же, что он?
