Кристина Хемлетт - Сердцеед
Нилли откашлялся.
— Странно, — сказала Виктория, — что никто не слышал, как опускалась решетка. Вы думаете, что такая огромная…
— Сам смазал ее тщательно, как младенческий пах, — вмешалась в разговор повариха.
— Простите? — сказала Виктория.
— Когда после перевозки замка ее установили, решетка была вся в трещинах. — Миссис Причард обрадовалась, что может поделиться своими сведениями. — Самому это очень не понравилось, он и приказал ее смазать.
— Но если он никогда не собирался пользоваться ею, — добивалась Виктория разъяснений, — то зачем ему были нужны все эти хлопоты?
— Да, но, в конце концов, кто-то все же воспользовался? — заметила повариха.
Тут камердинер вставил, что не их дело обсуждать подобные вещи.
— Решетка, наверное, опустилась с такой ужасной скоростью, что миссис Мэджин не успела отойти в сторону, — сказала Виктория.
— Можно подумать, что здесь приложил руку сам сатана, — проворчала повариха. — Нет, я не говорю, что действовал дьявол, но…
Нилли отодвинул свой стул и сообщил, что покидает их.
— Ничего хорошего от дальнейшего обсуждения ждать не приходится, — вздохнул он перед уходом.
— Думаю, симпатяга прав, — тоже вздохнула миссис Причард и достала из кармана носовой платок.
— Нилли выглядит ужасно подавленным, — заметила Виктория.
— Он просто потрясен.
— Да?
— Он теперь говорит, что не проведет здесь и недели.
— Кто?.. Нилли?
— Он тоскует по дому, моя дорогая, и я его нисколько за это не осуждаю.
И миссис Причард рассказала, как со дня приезда в Америку самый старый из слуг сэра Патрика не знал ни одного счастливого дня, мечтая заработать на обратный билет на родину, к могилам своих предков.
— Я страшно не люблю сообщать дурные вести, — сказала Виктория, — но уверена, что пока следствие по делу об убийстве не закончено, полиция не разрешит кому-либо куда-то выехать. Особенно за границу.
Такое предположение поразило повариху.
— Нилли и мухи не обидит! — встала на защиту своего престарелого друга миссис Причард. — Даже если она станет ему очень докучать.
— Кому докучать? — спросил вошедший на кухню Син Майкл. Он был в джинсах, рубаха была расстегнута до пупка. — Я пропустил что-нибудь интересное?
Миссис Причард вдруг рассвирепела — то ли из-за незваного вторжения, то ли потому, что он появился в присутствии женщин с голой грудью.
— Утрата, конечно, прискорбная, мистер Гливи, — мрачно насупилась она, — но я не опущусь до лжи и не стану утверждать, что мы не справимся без нее.
Виктория навострила уши, поняв, что какие-то слова прошли мимо нее.
— Убежден, что вы прекрасно справитесь, — с улыбкой ответил Син Майкл. — Да, кстати, как там наш «добрый доктор Айболит»?
Если бы вчера днем Виктория уже не слышала это глупое прозвище Яна, то не поняла бы, о ком идет речь.
Оскорбительный намек не прошел мимо миссис Причард.
— Ян, — сухо и твердо сообщила она, — всю ночь провел в конюшнях.
Виктория хотя и промолчала, но отметила неувязку в словах миссис Причард, потому что Ян был среди тех, кого она, Виктория, видела во внутреннем дворе. Если бы, как это решительно утверждала его мать, он был в конюшнях, то оказался бы по другую сторону ворот, вместе с Тэппингом и Пэгги.
— В конюшнях, говорите? — весело воскликнул Син Майкл. — А это было до того, как он ублажил мою сестру, или после?
— Я не намерена выслушивать вашу клевету на моего сына! — яростно отрезала миссис Причард.
— Я сказал что-то не то? — невинно обратился он к Виктории, когда миссис Причард выскочила из кухни.
— А может быть, вы просто раздражаете ее? — предположила Виктория.
— Ну, а вы — ее вечное очарование? — съязвил он, отставил стул, повернул его задом наперед и уселся на него верхом. — А каково ваше алиби, прелестница?
— Мое алиби? В чем я должна оправдываться?
Син Майкл хихикнул.
— Старуха Пятноу с самого начала хотела достать вас, — напомнил он. — А может, это чувство было взаимным…
— Я была в своей комнате, вы это прекрасно знаете, — ледяным тоном ответила она. Викторию раздражало уже одно то, что она удостоила его обвинение ответом.
— Одна? — подчеркнуто спросил он.
— А вам какое до этого дело?
Син Майкл с явным удовольствием изучал ее реакцию:
— Я просто подумал, что вы высоко оценили бы возможное алиби с моей помощью.
— А кто вам сказал, что оно мне нужно с вашей помощью?! — возмутилась она.
— Задел за живое, да? — сказал он. — Теперь уж мне кажется, что я должен был лучше прозондировать почву, прежде чем разговаривать с дочерью актрисы.
— Что это означает?
— А должно ли это вообще что-нибудь означать?
— Вы сказали миссис Причард правду, ее сын действительно был в комнате Пэгги?
Син Майкл поднял свои темные брови, заинтригованный ее любопытством.
— Ну а если это правда?
— Прежде всего это бессмысленно, — неуверенно сказала она, понимая, что и она, и Син Майкл знали: спасая своего ребенка, миссис Причард солгала. — Пэгги не было в замке.
Виктория вдруг почувствовала необъяснимый прилив жалости к конюху. Не исключено, что Ян, очарованный черноволосой ирландской красоткой, положение которой в обществе делало ее недосягаемой для него, был абсолютно слеп к похотливым притязаниям Пэгги на других мужчин. Если он до приезда Тэппинга время от времени оказывался по ее приглашению у нее в постели, то вполне возможно, что, придя в ее комнату и не обнаружив ее там, Ян решил терпеливо ждать ее возвращения.
— Чертовски не повезло парню, что его не было в конюшне, — заметил Син Майкл.
— Что вы имеете в виду?
— Он, как и любой другой, может легко стать козлом отпущения.
— Козлом отпущения? Зачем? Вместо кого?
— Да будьте же вы, черт побери, реалисткой, Виктория! Кто больше, чем Хантер, хотел бы увидеть старую деву мертвой? Она знала все его секреты! Все до последнего!
Это заявление так легко сорвалось с его уст, что Виктории пришла в голову мысль, не способен ли он встать на путь лжесвидетельствования.
И ей не осталось ничего другого, как опровергнуть домыслы Сина Майкла.
— Боюсь, что у О'Хари есть хороший свидетель, который сможет подтвердить, где он был прошлой ночью, — сообщила она Сину Майклу.
— Да что вы? Где же он был?
— Он был со мной, — просто сказала она.
Откровенность Виктории окупилась возможностью увидеть выражение лица испытавшего потрясение Сина Майкла.
Больше откладывать неизбежное было нельзя.
