Лайза Эндрюс - Награда за риск
— Нет, Мария, прости. Я не хочу туда… Столько плохих воспоминаний. Давай лучше пойдем с тобой в театр на какую-нибудь хорошую пьесу. И потом, разве мы расстаемся навсегда? Барселона ведь не конец света. Мы обязательно будем видеться.
— А я так надеялась, что вы скрасите мне этот вечер прощания, сеньорита Эмма! — На пышную грудь Марии, обтянутую черной блузкой скатились две крупные слезы.
Эмме было стыдно. Она не знала, почему ее присутствие оказывает столь благое воздействие на Марию, но это воздействие было. Разве не следует ей пересилить себя и приехать на виллу ради доброго друга? Она готова была расплакаться.
— Если я приеду, то пробуду совсем недолго.
Мария, просияв, вытерла слезы, и схватила очередной бисквит.
— Я знала, что вы мне не откажете, моя добрая девочка.
— Только… Я надеюсь, что Рамона там не будет. Скажи правду, Мария!
У Марии сразу так искривилось лицо, как будто она откусила кусок лимона и сейчас выплюнет его на пол.
— Вот уж кого там вообще больше никогда не будет! Ох, и поганый же человек. Думал, что если его предки в нескольких поколениях были на службе у Кеведо, то и он необходимое лицо в доме. А уж как он мечтал женить Луиса на своей сестрице!
Эмма улыбнулась. Да, стань Кармелита сеньорой Кеведо, Мария еще раньше ушла бы от Луиса.
— Так что случилось? — спросила Эмма.
— Как что? Сеньор же встретил вас!
— Я не об этом. Почему сеньор Луис прогнал Рамона?
— Вы ведь знаете, что после всего этого — смерти дона Рафаэля, пожара, вашего отъезда — сеньор Луис очень долго болел. Господи, каким он был! Никогда я его таким не видела. Как это называется… забыла… — Она постучала рукой по лбу. — Ага! Депрессия! — Эмма слушала ее потрясенная. Значит, она была права: смерть дедушки вывела его из равновесия. — Он уже и на хозяина дома не был похож. Даже на лошадь ни разу не сел, а ведь как он это дело любил! Как уж я обрадовалась, когда сеньор Луис объявил, что покупает эту компанию. Спасу их, говорит, от банкротства. Кеведо, говорит, никогда не боялись трудностей, я за пять лет их вытащу…
— И Рамон приобщился к этому, да?
— Да, он уже мечтал нагреть руки! Гаденыш! Как только Луис поставил его финансовым директором Кеведо, он сразу стал перекачивать деньги на свои счета по всему свету. Я думаю, он намеревался сбежать, но сеньор вовремя заметил его проделки.
— Слава Богу! Что же, Рамон в тюрьме?
Опять Мария скривилась так, словно собиралась плюнуть.
— Ему бы там самое место. Но сеньор Луис пришел в полицию вместе с Ра-моном и договорился, чтобы того отпустили. Очень он мягок, сеньорита. Предательство Рамона было ему как нож в сердце, но он не может допустить, чтобы кто-то из-за него страдал. Уж я-то бы Рамона обязательно посадила.
— И я! — твердо проговорила Эмма, но мысли ее были обращены к словам Марии о болезни дона Луиса Кеведо.
— Интересно, что это он в таком хорошем настроении? Наверно, у него была хорошая ночка!
Директор по экспорту покосился на Эмму, которая полушепотом говорила с одним из служащих. Она посмотрела на него, как на какую-то противную гусеницу у себя под ногами, и весьма обрадовалась, когда он отвернулся.
А Луис и в самом деле, похоже, просто блаженствовал. Он как-то заверил ее, что перелом в делах произойдет прежде окончания финансового года. Может быть, это осуществилось?
Быстро обсудив все стоящие на повестке дня вопросы, Луис посмотрел на часы.
— У нас еще осталось время в запасе. — Глаза его остановились на Эмме. — Сеньорита Блэкмур, может быть, вы расскажете нашему совещанию о вашей идее… Ну, чтобы наша компания спонсировала предстоящие велогонки в Хересе.
— Что? — спросила она. Только бы у нее на лице не обозначился охвативший ее ужас! — Но документы у меня в столе, сеньор Кеведо. Мне пойти за ними? — Почему он не предупредил ее заблаговременно? По крайней мере, она не выглядела бы дурой из-за своей неподготовленности.
Он отрицательно покачал головой.
— Это совсем не обязательно. Я просто хотел бы узнать, как идут дела, на какой вы стадии… Итак, пожалуйста, с самого начала и по порядку, чтобы все были в курсе дела.
Растерявшейся было Эмме через несколько секунд удалось взять себя в руки. Она уже излагала свою идею Луису — тогда, в ресторане, а во второй раз все делается легче. Когда она закончила свое сообщение, Луис задал ей несколько вопросов, некоторые из которых уже ставил перед ней в их разговорах тет-а-тет. Она очень радовалась тому, как легко у нее все получилось.
Однако потом он напустил на нее волков.
— Будут какие-то комментарии по поводу услышанного? Или, может быть, вопросы к сеньорите Блэкмур? — спросил он мягко.
И вот тут началось! Ее ошеломила ярость атаки. Каждому хотелось найти слабое место в ее доводах. Она оглядывалась на Луиса: что же он подставляет ее? Лицо его являло собой маску без выражения, но в обращенном к ней взгляде она уловила искорку ободрения. Нет, конечно, нисколечко он ее не подставляет! Все задаваемые ей сегодня вопросы он предвидел и заранее с ней обсудил. И теперь дает ей возможность показать себя!
По мере того, как она приноравливалась к ситуации, уверенность ее росла и настроение поднималось. Что, они думают, будто босс открыл им охоту на заповедную дичь? Нет, без борьбы она им в руки не дастся!
Когда вопросы присутствующих были исчерпаны, Луис сам продолжил расспрашивать ее. Она отвечала обстоятельно, не оставляя ни одной своей идеи без должного обоснования, порой используя для этого ранее услышанные от Луиса подсказки.
Когда Луис объявил, что совещание подошло к концу, Эмма испытала разочарование. Адреналин только начал входить в ее сосуды, и она страстно хотела продолжения дебатов. На место она села, лишь когда в зале не осталось никого, кроме сеньора Хименеса и Луиса.
— Хорошо, Эмма! — услышала она его голос. — Ты получила урок, которого я не мог тебе дать.
Выражение его лица оставалось бесстрастным.
— Они в самом деле ненавидят меня, — сказала она, когда они уже остались вдвоем.
— Нет, все не так. — Луис покачал головой. — Только теперь он снял маску, и на лице его засияла улыбка. — Ненавистен им я, и через тебя они жаждут достать меня. Они думали, что ты удобная мишень. Но теперь вряд ли хотя бы один из них продолжает так думать. Мои поздравления, chica, ты великолепно держалась! — Он взял ее руку и приблизил к губам.
— Я, пожалуй, даже далеко зашла, тебе не кажется? Очень уж они меня разозлили.
— Да, по временам я боялся, что ты можешь «сорвать поводья»… Не заметила, что иногда у меня прерывалось дыхание? Я начинал уже раскаиваться, что бросил тебя в такой водоворот. Но ты показала себя профессионалом.
