Кристина Хемлетт - Сердцеед
Все внимание Виктории сконцентрировалось на опасной паузе после этой неоконченной фразы.
— Либо что? — наконец спросила она.
— Либо, как это ни безумно звучит, между нами может что-то произойти.
— Пока еще мы не убили друг друга, — сказала она. — И если продержимся до Дня благодарения, то останемся живыми и свободными.
Ее замечание вызвало смех у Хантера.
— Полагаю, что так! — Он откинулся в кресле. Он явно не спешил уходить. — А какие у вас планы?
— Планы? — удивилась Виктория. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду планы, не связанные с возвращением в адвокатскую контору: трудно представить, что такая работа способна полностью удовлетворить вас.
— Она меня и не удовлетворяет.
Ее прямота, по-видимому, доставила ему удовольствие.
— Все зависит от того, что может предложить жизнь, — говорила Виктория, испытывая почему-то все большее беспокойство. — Почему вы спрашиваете об этом?
— Вы счастливы, что обладаете такой свободой действий, Виктория. У большинства людей этого нет. В том числе и у меня.
В его устах такое признание прозвучало очень странно, и она решила развить эту тему.
— Ни за что не поверила бы, что человек, способный перевезти замок через океан, ощущает помехи в сфере свободы действий.
— Замки и помехи — разные вещи, — сказал он. — С замками легче.
— Эти помехи порождены людьми или другими обстоятельствами?
— Сейчас это комбинация и того, и другого. — Он уставился в пространство, погруженный в воспоминания.
— Уверена, что вы с этим справитесь.
Лежавшее в центре камина полено обгорело, распалось на части и могло вот-вот выкатиться на пол. Виктория взяла кочергу, чтобы подвинуть его назад. В дымоход полетел сноп оранжевых и красных искр.
Хантер тщательно обдумал свои слова.
— Если то, о чем я вас попрошу, вы посчитаете неуместным, то так прямо мне и скажите.
— Что вы собираетесь попросить?
— Когда все закончится… Вы не станете возражать, если я навещу вас?
Ошеломленная Виктория выпрямилась, услышав этот вопрос, но слова застряли в горле, и она глупо молчала.
— Вы навестите меня? — наконец повторила она его слова, боясь, что неправильно их расслышала. — Вы говорите о «свидании»?
Хантер лишь кивнул головой, робко подтвердив правильность ее вывода.
— Наверное, лучше использовать другое слово, — сказал О'Хари в попытке устранить то, что считал источником неловкости. — Слово «свидание» предполагает разрешение на него матери.
— Моя мать, — усмехнулась Виктория, — попросила бы, чтобы ее взяли с собой.
Хантер рассмеялся.
— Дуэньей? — спросил он, подмигнув. — Не такая уж плохая идея. — Не получив ответа на первый вопрос, он повторил его.
— Я… даже не знаю, что сказать, — пробормотала она.
Стремление броситься в его объятия сдерживалось чувством беспокойства: ведь она знала, что он в какой-то мере уже принадлежит другой.
— Простите мою растерянность, но…
— Что «но»?
— Мне кажется, что… — Виктория путалась в словах, не умея правильно сформулировать мысль. Она была совершенно не готова к такому неожиданному повороту в разговоре с ним.
Он со своей стороны тоже был искренне озадачен ее замешательством.
— В чем дело, Виктория?
Виктория глубоко вздохнула, решив, что дальше оттягивать неизбежное уже нельзя.
— На вашем письменном столе стоит фотография, — сказала она. — Я ее заметила еще в день своего приезда сюда…
Едва заметная гримаса недовольства появилась на лице Хантера.
— Это она… — запнулась Виктория. — Это та женщина, что звонит вам?
— Нет. — Он, казалось, даже удивился вопросу.
Он сидел так близко от нее, что к нему можно было прикоснуться. И вместе с тем… Если судить по его задумчивости и по взгляду, каким он смотрел на огонь в камине, можно было подумать, что его от Виктории отделяет миллион миль.
— Вы теряли кого-нибудь, Виктория? — спокойно спросил он. — Человека, который означал для вас весь мир и которого вы не смогли бы вернуть ни за какие деньги?
Вопрос был риторическим. Правда, на него она смогла бы легко ответить, рассказав ему об отце.
— Девушка на фотографии, — сказал он, — наверное, удивилась бы, если бы увидела, как я себя веду.
— Вы имеете в виду ваше предложение о встрече? — Голос Виктории понизился до приглушенного шепота: ее чувства шли вразрез с новыми и, кажется, неприятными обстоятельствами.
— Я имею в виду и предложение, и то, что я вообще жив.
— Кто эта женщина? — тихо спросила Виктория.
Но тут ночную тишину разорвал леденящий кровь женский крик.
27
Хантер схватил металлическую трость и вскочил с кресла.
— Оставайтесь здесь! — решительно приказал он Виктории, которая уже сделала движение подняться за ним. — Тут безопасней.
— Я просто подумала, что вы… — запротестовала она.
Но Хантер был непреклонен.
— Делайте, что я сказал! — прервал он ее, распахивая дверь спальни. — Пожалуйста!
Виктория прикусила нижнюю губу, когда увидела, как он неуверенной походкой вышел в коридор, с трудом передвигая больную ногу. «Ну останься же!» — хотела она крикнуть Хантеру. Послышались звуки открывающихся дверей и общий шум, поднятый сонными обитателями замка.
Виктория решила, что у нее столько же прав знать о происходящем, сколько и у остальных. Она была взбешена не только попыткой мужчины командовать ею, но и тем, что вопль — чем бы он ни был вызван — раздался в самое неподходящее время. «Еще каких-нибудь десять секунд, — с кислой миной думала Виктория, — и я бы получила ответ на вопрос, кто изображен на фотографии».
Она забежала в спальню, схватила дождевик и накинула его на себя. Конечно, не крик моды, но такой наряд все-таки вызовет меньше удивления, чем халат на голое тело.
В коридоре она столкнулась с Сином Майклом, выбегающим из своей комнаты. Он на ходу застегивал на молнию наспех натянутые джинсы.
— Вы тоже слышали? — спросил он, приглаживая растрепанные волосы.
Она заметила, что Хантера в коридоре уже не было. И, слава Богу! Сейчас ей не хватало только колкостей Сина Майкла, на которые он, конечно, не поскупился бы, увидев Хантера около дверей в комнату Виктории глубокой ночью.
— Я как раз туда! — ответила она.
И они устремились вниз по лестнице.
— Крик раздался со двора, — буркнул на бегу Син Майкл, когда они оказались в главном зале.
— Как вы думаете, кто…
Но прежде чем Виктория докончила вопрос, он уже несся в сторону парадного вестибюля замка.
