Джорди Риверс - Во Имя Закона
– Нам лучше поторопиться, – произнес Ансельм.
Он кивнул на два бирюзовых обрубка, торчащих в животе и в груди девушки, которые и не думали таять.
– Флоренс, вставай, – он протянул девушке руку.
– Ты не понесешь меня? – воскликнула она, с неверием поднимая на него глаза.
– Нет, – он покачал головой. – Я могу сместить что-нибудь. Стрела заденет сердце. Лучше не надо.
– Не друзья, а изверги, – ворчала Флоренс, поднимаясь на ноги.
Она опиралась на руку нетронутого.
– Среди вас двое мужчин, но один слепой, а другой мертвый. И ни тот, ни другой не могут понести меня на руках.
Рассмеялся даже Фредерик. Он перевернул свою руку ладонью вверх, и Флоренс запарила в воздухе.
– Мертвый понесет тебя, – сказал призрак.
***
Флоренс лежала на столе в прозекторской, пуская ртом кровавые пузыри. Чем очень веселила Селену и Прозерпину, которые крутились вокруг.
В её теле осталась одна стрела, торчащая в районе солнечного сплетения. Она никак не хотела таять. Прозектор обговаривал с нетронутым возможности хирургического удаления ледяного куска.
– Но как это возможно? – тихо перешептывался мужчина с Ансельмом и Фредериком, стоя в углу.
Он до сих пор не мог поверить в то, что девушка была жива.
– Любящее сердце? – предположил нетронутый.
– Симптомы очень похожи, – согласился лекарь, косясь на пациентку. – А кого она защищала?
– Гемму, – хором ответили Фредерик с Ансельмом.
– Гемму? – переспросил прозектор тоном, полным недоверия. – Но они же обе…
– Да ладно вам, доктор, – раздраженно перебил его Фредерик. – Будто такое первый раз в Поднебесье.
– Такое уже случалось? – еще с большим недоверием воскликнул врачеватель.
Призрак со стоном закатил глаза.
– О чем вы там шепчитесь? – спросила Флоренс возмущенно.
– О том, что ты любишь Гемму, – быстро ответил ей нетронутый, возвращаясь к своей беседе.
– А нельзя потише? Вообще-то это личное!
В прозекторскую вошла Гемма. В руках она несла таз с горячей водой.
– Что личное? – спросила волшебница.
Флоренс закрыла глаза и сжала зубы. Она изо всех сил старалась унять появившуюся в груди боль. Новую. Не ту, от ледяных стрел, что вызывала онемение. Другую боль. Что появилась при желании девушки сдержать рвущееся наружу признание.
– То, что я люблю тебя, – сквозь зубы произнесла Фло, не смея открыть глаза.
В прозекторской стало тихо. Смолк и шепот в углу и хихиканья лекторских девочек.
Ответ, который должен был прозвучать в возникшей тишине, был жизненно важным для Флоренс. Девушка вся превратилась в слух.
Гемма поставила таз на боковой столик. Она вплотную подошла к лежащей на столе Фло.
Девушка приготовилась услышать свой приговор.
Волшебница вопросительно посмотрела на Флоренс и произнесла:
– Что? Повтори, пожалуйста, я не расслышала.
И Гемма наклонилась к девушке.
Флоренс мысленно простонала. Так же мысленно она ругала себя, мотала головой, в бесполезной попытке избежать неизбежного. Даже отшутиться она не могла, потому что чувствовала невозможность пренебрежительного отношения к тому чувству, которое росло у неё в груди.
– Я люблю тебя, – произнесла девушка, медленно открывая глаза.
Она встретилась взглядом с Геммой. Та, молча, наклонилась еще ниже и поцеловала Флоренс в лоб.
– Я должна была догадаться, – улыбнулась волшебница. – Ведь ты до сих пор жива.
– Конечно, это все объясняет.
– Ты на самом деле меня любишь? – спросила вдруг Гемма.
Она нависла над девушкой, так что Флоренс видела только её глаза. Только её огромные серые глаза, в которые можно было смотреть бесконечно, забыв обо всем на свете.
– На самом-самом деле, которое только может быть самое, – ответила Фло.
– Тогда смерть не грозит тебе, – произнесла Гемма и выдернула из груди Флоренс единственную оставшуюся в теле девушки ледяную стрелу.
Фло захрипела, поднимаясь. И она согнулась бы пополам от пронзившей все тело боли, если бы волшебница не удержала её в горизонтальном положении.
– Всё! Всё, – говорила Гемма быстро, продолжая держать девушку за плечи.
Прозектор и Ансельм оба подскочили к волшебнице, помогая справиться с брыкающейся Флоренс.
– Аарр, – рычала та, извергая изо рта кровавую пену.
Но вскоре Фло затихла. Она лежала на столе, тяжело дыша. На лбу блестели бисеринки пота. Флоренс смотрела в потолок.
– Всё, – произнесла она. – Я жива.
В этот момент, побелевшая от напряжения Гемма облегченно вздохнула и без чувств осела на пол прозекторской.
Флоренс переступила порог и оказалась во дворе их с Геммой дома.
Стояло раннее утро. Волшебница позвала девушку гулять в лес.
«Надо было выглянуть в окно, прежде чем соглашаться», – подумала Фло, плотнее натягивая шапку и накидывая капюшон.
На улице свирепствовал небывалый снегопад. Именно свирепствовал. Словно зима требовала подтверждений своей бесконечности. Но снежинки были на удивление крупными и мягкими. Совершенно безобидными. И только мельтешили в воздухе, закручиваясь в вихри.
«У старой волчицы выпали зубы».
Гемма взяла Флоренс под руку и повела за собой в лес.
Поведение волшебницы со вчерашнего дня, как они повстречались с Бирюзовым Стражем, совершенно не изменилось.
«Это в моем мире на тебя начинают смотреть свысока, как только узнают, что ты беспомощно влюблен. Как хорошо, что в Поднебесье все по-другому».
Они петляли между высоких сосен, проваливаясь в снег. Метель заставляла Флоренс пробираться с закрытыми глазами. Девушка только чувствовала, как по лицу стекали капли воды. Снежинки мгновенно таяли после того, как падали на лицо.
Наконец, они вышли на поляну. И только тогда Фло поняла, что весь путь они проделали молча.
– Я хочу спросить тебя кое о чем, – произнесла Гемма и улыбнулась, глядя на девушку.
Та выглядела, словно котенок, которого ткнули мордочкой в миску с водой. Такой же недовольный взгляд. Все лицо её было мокрым.
Сама волшебница сумела уберечь себя от бушующей в лесу метели. Будто снежинки хранили по отношению к ней такое же почтение, как и Флоренс.
Девушка на мгновение затаила дыхание, залюбовавшись Геммой: ясный взгляд серых глаз, волосы, выбивающиеся из-под мехового капюшона, и такое спокойствие во всем облике.
– Недавно ты сказала мне, что любишь женщину, – начала Гемма, опустив глаза.
«Вот же палево», – вспомнила Флоренс.
– Да, я бы тоже с удовольствием послушал эту душераздирающую историю, – раздался вдруг голос Фредерика, а вслед за этим появился и он сам.
– Ты? – воскликнула Фло.
– Фредерик, что ты здесь делаешь? – спросила брата не менее удивленная Гемма.
